Метро 2033. Площадь Мужества - Наталья Ермакова

«Я просто рядовой исполнитель. На меня всем плевать», – размышлял Игнат, дочитывая письмо. Он с раздражением скомкал лист бумаги и бросил на стол перед Морозом.

Заместитель начальника службы безопасности, терпеливо дожидавшийся, пока Псарев дочитает письмо, заговорил снова.

– Итак, Альянс требует подкреплений…

– Не требует. Просит, – уточнил Игнат.

– Один хрен. А раньше, раньше вы о нас вспоминали?! – лицо Морозова побагровело. – Да Альянсу же насрать на нас! Всем вообще по фигу было, живы мы тут или сдохли, пока не приспичило. Мы двадцать лет тут за жизнь цепляемся. Ничьей помощи не просили! И не просим. Короче, наш ответ твоему начальству: пусть идут в жопу.

Мороз замолчал, чтобы перевести дух.

Псарев слушал его речь, исполненную злости и желчи, и все яснее понимал, что крыть ему нечем. Заместитель начальника службы безопасности один за другим бросал в лицо «полномочному представителю» козырные тузы, а на руках у Игната были только шестерки – красивые слова об объединении перед лицом общей угрозы.

Сталкер думал, что было бы, поменяйся они местами. Если бы хозяином кабинета был он, Псарев, а Мороз явился бы к нему с мольбой о помощи. Что бы ответил тогда Игнат? Скорее всего, то же самое. У самих, мол, проблем по горло.

– Было бы, что присылать, – продолжал Андрей Николаевич, отдышавшись. – Ты видел наше ополчение? Доходяги. Салаги. Есть сталкеры, человек десять. И еще десятка два крепких мужиков. И все, парень, все! Остальные – оторви да брось. А нападут на нас веганцы – вы че, поможете?!

– Скорее всего, нет, – отозвался сталкер.

– Сто пудов, не поможете, – Мороз устало махнул рукой и отвернулся.

На этом разговор можно было завершать. Была ли озвученная позиция решением Ратникова или точкой зрения самого Морозова, не играло большой роли. Перед Игнатом ставилась простая задача: доставить письмо. Дипломатические переговоры в его обязанности не входили. Сталкер мог с чистой совестью уходить обратно. И все же Псарев решил предпринять последнюю попытку договориться с северянами. Не ради Альянса, ради своей безопасности.

«Дима и Соня погибли, а одному топать обратно – ссыкотно. Может, хоть сопровождение дадут. Приведу Гаврилову хоть человек пять – уже дело. Скажу, остальных сожрали, хых».

– Я вас понял. Но поймите и вы: судьба всего метро решится в этой войне. Или мы их – или они нас. Больших армий ни у кого нет. Вот Оккервиль. Тридцать человек прислали. Капля в море. Но если капель будет много…

– Красиво говоришь, – заметил Мороз; сначала он демонстративно зевал, но постепенно стал слушать речь Игната с интересом. – Ты точно сталкер, а не поэт?

– Все сталкеры немного поэты. Все эти развалины навевают что-то такое… Лиричное. Так вот, никто не просит прислать несметные легионы.

– Легионы Смерти Темного Властелина, – хихикнул Андрей Николаевич.

– Они самые. Речь идет о любой помощи. Все метро с нами, – продолжал Псарев. – Моряки Вавилона. Ополченцы Оккервиля. Циркачи. Джигиты.

– Это еще кто такие?

– Из общины Азерки. Они теперь две станции занимают, Озерки и Удельную.

– А. Хачи, – заместитель начальника службы безопасности оглушительно заржал.

– Не хачи. Джигиты, – Игнат нахмурился. – Классные ребята, между прочим. Отправили на войну крупный отряд. Спортсмены тоже с нами. И даже эти. Ну, эти… С Пионерской.

– И не противно тебе, мужик? В одном строю с педиками? – прыснул в кулак Морозов.

– Нормально, – отозвался Игнат. – Перед лицом общего врага…

– Заключишь союз хоть с чертом, – перебил Андрей Николаевич. – Нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не он тебя[16]. Знаем мы эту песню. Короче, ты, Игнат, парень нормальный. Но начальству своему передай: пусть идут в жопу.

И Игнат понял, что дальнейшие попытки убедить Морозова смысла не имеют. Задание оказалось невыполнимым. Нищая, голодная община, отрезанная от всего мира, не имела ни сил, ни желания посылать своих сынов в кровавую мясорубку. Их можно было понять.

Оставалось еще одно дело.

– Последний вопрос, брат казак, – Игнат сбросил с себя деловую маску, убрал официальный тон и сдержанные интонации и заговорил с Морозовым, как с другом и товарищем.

Такое обращение, без сомнения, польстило самолюбию Андрея Николаевича. Он благосклонно улыбнулся.

– Слушаю, брат казак, – Мороз задействовал излюбленный прием самого Псарева: копировать чужой тон.

– К вам не забредал сталкер по кличке Молот? Здоровый такой мужик. На тебя, кстати, похож немного. С ним шли еще двое. Один – азиат. Ну, тут и описывать не надо. Глазки вот такие, – Игнат сощурился. – И девчонка – рыженькая такая, красивая. Не видали, не слыха…

Заместитель начальника службы безопасности ответил моментально, даже не дав Псу договорить:

– Не-е-ет. Такую троицу я бы точно запомнил. Сто пудов нет. У нас все четко, – Морозов извлек из ящика стола толстенный гроссбух, куда скрупулезно записывали всех, кто покидал территорию Конфедерации или использовал ее как транзитную зону. Открыл последнюю страницу, пробежал глазами.

– Нет. Не заглядывали к нам такие. Так что прости, казачок, – Андрей Николаевич сделал вид, что сочувствует Псареву, но тут же губы его изогнулись в озорной ухмылке. – Кстати, насчет красавиц. Есть у нас, у северян, добрая традиция.

– Девочками гостей угощать, – договорил Игнат вместо Морозова. – Знаю. Прости, брат казак, я к проституткам плохо отношусь. Мало ли, чем заразишься…

– Ну-ну. Шлюхи – это для простых смертных. А для полномочного представителя, – трудно было понять, чего в словах Андрея Николаевича было больше, сарказма или пафоса, – у меня есть настоящая изюминка. Уверен, ты не откажешься от такого угощения.

Морозов встал, приоткрыл дверь и крикнул:

– Диану сюда, живо.

– Я же сказал, не надо мне ваших девушек… – проворчал с досадой Игнат. Он еще не терял надежды наладить отношения с Чайкой, да и связей со случайными партнершами всегда старался избегать. К тому же, сталкер до сих пор не оправился от марш-броска через руины.

– О, брат! Это тебе не наши потаскушки плюгавые. Это не девочка – огонь! Новенькая. Из Токсово к нам прихряпала. Всего два дня назад. Через леса пришла, ты прикинь?

– Да ну? – Псарев искренне удивился. Он был уверен, что рассказы Данилы про выживших в области – просто бредни.

– Ну да. Красоткой назвать сложно, но характер – ого-го! Палец в рот не клади. Сам хотел укротить эту дикую кобылку. Но так и быть, поделюсь с другом.

За дверью раздались торопливые шаги, и на пороге возникла невысокая женская фигурка в кофте и камуфляжных штанах.