Сильномогучее колдунство - Тимофей Царенко

Теперь уже компаньоны задрали голову на верх и стали озадаченно разглядывать крону мангового дерева. На нем обнаружился репортер.

Воцарилось молчание.

— Мистер Эджин, а что вы там делаете? — Уточнил через какое-то время молодой аристократ.

— Признаться, задаюсь тем же вопросом. — Честно ответил молодой человек.

— Мистер Салех, наверно надо помочь бедняге… — Через какое-то время предложил Ричард.

Илая висел на гамаке в кроне дерева. Причем было совершенно не ясно как он там оказался. Разве что залетел.

— Да, легко! — Рей подхватил с земли крупный фрукт похожий на дыню и…

— Мистер Салех, нет! — Почти в один голос закричали Ричард и Илая.

— Ну, в прочем и так не плохо… — Задумчиво протянул Гринривер, когда стих треск веток и плеск. А перемазанный в иле репортер вылез из болта.

— С добрым, блядь, утром! — Эджин был гол, вместе с водой с его тела стекали разноцветные потоки краски.

— Ага… — Ричард тут же потерял к нему всякий интерес. — Мистер Салех, скажите, что происходит?

Громила продолжал рассматривать и нюхать новую руку.

— Гляди! — Громила поднес руку к лицу приятеля.

Под кожей зашевелились мускулы. Рука напряглась. Короткие черные когти на пальцах пришли в движение, выдвигаясь вперед. Рей повернул ладонь тыльной стороной (практически вывернув локоть в обратном направлении) и Ричард смог разглядеть небольшие ложбинки под когтями. В них набрякли крупные капли.

— Это яд? — Осторожно поинтересовался Гриривер.

— Круче. Спирт. — Громила снова лизнул палец. — И не простой, а с медом.

— О, интересно, а как ваш атрибут… — Осторожно поинтересовался Илая, который понял что его страдания никому не интересны.

— Точно, проверить надо!

Неуловимым движением когтистая ладонь вонзилась в грудь. Тот мгновенно покрылся капельками росыы и рухнул на землю. Молча.

— А почему он не оживает? — Через какое-то время уточнил Илая.

— Дык это… живой еще. — Громила продолжил разглядывать ладонь. Лицо его стало крайне радостным.

— А может его ну… — Эджин с трудом подбирал слова.

— Да, хорошая идея. — Ответил Рей. Он держал Регину на вытянутой руке, и, кажется, пытался понять, сможет ли он вести стрельбу с одной руки.

— Так может ну…

— Сам, все сам. Топор лежал у телеги. Только на место положи.

— А можно револьвер взять?

— А ты видишь тут лавку оружейника? Не надо тратить боезапас. И вообще, что ты мужик такой, что с топором не умеешь обращаться?

— Какой, какой… Цивилизованный. — Буркнул репортер, впрочем, отправляясь на поиски топора.

Отсечь голову нанимателю Илая смог далеко не с первого удара, и потом почти минуту ждал пока начнется процесс воскрешения.

— На будущее, быстрее всего размозжить ему голову. — Сделал замечание Рей, когда репортер полез в лужу, стирать с себя кровь.

Ричард тем временем очумело крутил головой.

— И вот на кой ляд надо было так поступать? Мистер Салех, я вас сдам в дом для душевнобольных. — В голосе Гринривера звучала усталость.

— Ага, обязательно! — Рей гоготнул. — Они тогда будут мне выдавать бедолаг, чтобы я их убивал для поднятия настроения. Тебе кстати тоже. — Добавил Салех, подумав. — Помнится, при дворце тебе хотели поставлять шлюх.

— Серьезно? — Удивился Илая, вытираясь.

— Ага, прям в меню была позиция. Мажордома восхитила коллекция нашего графеныша.

— Что за коллекция? — Илая обнаружил большую корзину с фруктами на границе участка и начал в ней рыться.

— Не важно! — Поспешно ответил Ричард, оборачивая вокруг бедер повязку. — О боги, где бы тут достать нормальную одежду?

— Да, Ричард, где бы нам достать нормальную одежду? — Язвительно передразнил Рей. — Боги разве что дадут прочную кожу. На ногах. Кстати! Как насчет натурных испытаний? Надо же знать, насколько прочны теперь у тебя нижние конечности?

— Мистер Салех, пожалуйста, уймите свои людоедские наклонности. — Устало протянул Гринривер, присоединяясь к разбору корзин с едой.

— Или что? — Уточнил Рей с вызовом.

— Я просто по-человечески прошу.

— Ну, раз по-человечески, тогда ладно. — Миролюбиво ответил громила. Его внимание привлекло завернутое в листья мясо.

— Кстати, я давно хотел узнать, понимаю, что дело в общем то не мое, но… — Рей улынулся репортёру и тот принялся очень тщательно подбирать слова, тайком вытирая вспотевшие ладони. — Ну, я знавал сумасшедших. Почему вы постоянно убиваете нанимателя? Вы вед ни разу не псих… Вот…

— А все просто. — Пожал плечами бывший лейтенант. — У нас проблема, из-за постоянных перерождений Ричарда, он физически не развивается. И не растет. Он крепок, вынослив, но не более. Приходится делать упор на другое. Он способен драться даже тогда, когда другой человек лежит и тихо помирает. Потому и тренирую его при каждом удобном случае.

— Так это у нас тренировка? — В голосе Гринривера появились непонятные блеющие нотки. — Да, конечно, это много объясняет! Вы просто меня тренируете! А я-то думал… — А теперь нотки стали истеричными.

— Да, Ричард, и что ты думал? — Спросил рей, вгрызаясь в мясо.

— Что у вас от перегрева поехала крыша. Но пока это не вызывает каких-то масштабных проблем… — Ричард тяжело вздохнул и присоединился к трапезе.

— Джентльмены, признаюсь, я в глубочайшем шоке! — Илая прервал молчание, полное яростного чавканья.

— Это нормально. А что именно тебя так удивило? — Рей захрустел костями. Говорил он с набитым ртом.

— Вот, пытаюсь сформулировать собственные мысли. — Эджин с интересом рассматривал какой-то фрукт, пытаясь сообразить, как его есть. Фрукт напоминал волосатую грушу и, кажется, шевелился.

— Смелее, как вы могли заметить, мы уважаем плюрализм. — Ричард начал закидывать в рот крупные орехи ярко алого цвета.

— Ага, тех кто с нами не согласен, мы иногда калечим. Все во имя плюрализма. — Подтвердил слова нанимателя бывший лейтенант.

Илая заткнулся, переваривая сказанное. После чего сделал несколько глубоких вздохов, словно перед прыжками в воду.

— В ваших отношениях столько человеколюбия!

Раздались звуки, с которыми два взрослых человека одновременно давятся едой. После чего компаньоны с одинаковым подозрением уставились на содержимое корзин.

— Так, Ричард, давай сначала уточним что он имеет в виду. В любом случае, нас через какое-то время отпустит. Или Илаю. Может он просто неудачные формулировки подобрал. — Рей первым вернул себе способность к членораздельной речи.