Трупный цветок - Анне Метте Ханкок

Больше никого не было.

Элоизу не шокировал, пожалуй, только этот факт. На часах было ещё полвосьмого, по ту сторону притеняющих штор всё ещё было светло, и атмосфера едва ли была захватывающей. Не похоже, чтобы это было излюбленное место публики…

Один из сидевших за барной стойкой мужчин посмотрел в сторону выхода, и его взгляд остановился на Элоизе. Их глаза встретились на пару секунд, и он кивнул ей, приглашая сесть рядом.

Когда она подошла, он поднялся со стула. Это был маленький человечек. Худощавый, низкого роста – Элоиза почувствовала себя необыкновенно широкоплечей рядом с ним.

– Франк Киль? – спросила она, протягивая руку.

Он вяло пожал её руку потной ладошкой.

– Это вы Луиза?

– Элоиза. Да.

– Присаживайтесь, – сказал он и похлопал по красному кожаному сиденью.

Элоиза не стала снимать влажную от дождя куртку. Она села и сразу перешла к делу:

– Что вы можете рассказать мне о своей дочери?

– Ооо, тише-тише, – сказал он, кивая на её сумку. – Давайте чего-нибудь выпьем. В горле пересохло.

Элоиза поймала его взгляд.

Он дружелюбно улыбнулся и выставил перед собой ладони, как бы извиняясь.

– По одной. Надеюсь, ваша газета покроет эти издержки, да?

Элоиза повернулась к бару. Бармена за стойкой не было.

– Похоже, нас некому обслужить, – сказала она.

Франк Киль повернулся на стуле и громко крикнул:

– Эй, Джун!

Женщина, сидевшая за стойкой поодаль, подняла глаза.

– Мы хотим пить.

Женщина вздохнула и медленно поднялась со своего места. Шаркая, она зашла за стойку и подошла к ним.

– Что будете заказывать?

Элоиза отметила про себя, что она говорила с польским акцентом. Может быть, с украинским.

– Мы хотим два рома с колой, – сказал Франк Киль. – Ром тёмный, двойной.

– Нет, спасибо, мне не надо. Я ничего не буду, – сказала Элоиза.

– Нам два, – повторил Франк Киль и сказал Элоизе вбок: – Чтобы ей не пришлось в скором времени снова вставать.

Женщина наполнила стаканы и поставила их на стойку. Франк Киль сгрёб их, как крупье в казино, собирающий ставки в банк.

– Триста восемьдесят крон, – сказала женщина.

Франк Киль посмотрел на Элоизу.

Она слегка покачала головой, достала карточку и протянула её через стойку.

– Только наличные, – объявила женщина, указывая на стену позади себя, где на зеркале висел приклеенный скотчем лист из линованной школьной тетради с теми же словами, выведенными фломастером. – На улице недалеко отсюда есть банкомат, если у вас нет денег.

Элоиза достала из кошелька мятую банкноту в пятьсот крон, отдала её женщине, и та бросила её в кассу, не вводя сумму.

– Что ж, Франк, это ведь вы позвонили мне. Что вы можете рассказать мне об Анне? – спросила Элоиза.

– Что вы хотите знать?

– Когда вы последний раз видели её?

Франк Киль пожал плечами и сделал большой глоток.

– Я не вспомню сейчас точно день.

– Ваша бывшая жена говорит, что не видела Анну с тех пор, как та ушла из дома. С тех пор прошло семнадцать лет, поэтому ничего интересного она рассказать не смогла.

– Логично.

– Насколько я знаю, вы переехали в Гренландию, когда Анне было восемь лет. Правильно?

– Да.

– Вы видели её с тех пор?

– Да, да.

– Когда?

– Мы виделись в прошлом году.

Элоиза несколько секунд смотрела на него, не произнося ни слова.

– Вы видели Анну после убийства Кристофера Моссинга?

– Хм… Это было до или после? Не могу вспомнить.

– Моссинг был убит в апреле 2013 года.

– Значит, вы, наверно, правы, – сказал он, допивая первый стакан.

– Где вы встретились?

– В баре.

– В Копенгагене?

– Угу.

– А как называется бар?

– Кажется, в… Да, мы встретились в «Эндис».

– Это бар на Готерсгаде?

Элоиза вспомнила, что Ульрик Андерсон говорил об информанте на скачках. Этого человека он знал по «Эндис».

– Да.

– Вы часто там бываете?

– Пфф. Ну, может, пару раз в неделю.

– Говорит ли вам о чём-нибудь имя Ульрика Андерсона?

Франк Киль откинул голову назад, вспоминая.

– Он из группы «АББА»?

Элоиза закрыла глаза, чтобы ничего не вспоминать.

– Нет, он журналист. Работал в «Ekspressen», – она пристально смотрела на него, – у него рыжие волосы, веснушки…

– Может быть, – сказал Франк Киль, – я встречал там так много народу, что и его, вероятно, тоже видел.

– Хорошо. Значит, вы встречались с Анной в прошлом году в «Эндис»?

– Да.

– Когда?

– Ну, этого я не помню, – сказал он, приступая ко второму стакану.

– В тот день было тепло? Может, шёл снег? Попробуйте вспомнить.

– Да, было снежно, да.

– Значит, была зима.

– Наверно, да.

– Как вы договорились о встрече? Она с вами связалась?

– Да.

– Как?

Его взгляд был расфокусированным, он избегал смотреть на Элоизу.

– Я… Она прислала мне письмо.

– Письмо?

– Да, как те, что она пишет вам.

– Что там было?

– Ну, это было что-то вроде: «Привет, папа. Мы давно не виделись, давай встретимся», знаете…

– А потом вы встретились в «Эндис»? – повторила Элоиза.

– Да.

– Это вы предложили ей встретиться там?

– Да.

– А как вы восприняли это сообщение?

– Что?

– Как вы ответили на письмо Анны?

Франк Киль поёрзал на стуле и допил вторую порцию рома. Он осушил два стакана меньше чем за пять минут.

– Этого я не помню.

Элоиза молча смотрела на него.

– Что такое? – спросил он.

– Вы не получали никакого письма от Анны, не так ли?

– Конечно, получал.

– Нет, не думаю.

– Эй, да я много всего знаю, я могу всё рассказать, – запротестовал он.