Неизвестный Киров - Алла Кирилина

29 декабря секретариат Ленгубкома (Шверник, Куклин и Москвин) постановил: «Принять постановление Пленума ЦК к исполнению… предложить т. Закс-Гладневу сдать газету и дела. Тов. Скворцову-Степанову немедленно приступить к обязанностям редактора»[181].

После съезда

Утром того же дня из Москвы в Ленинград приехали Орджоникидзе, Киров, Микоян, Скворцов-Степанов и другие. Днем раньше прибыл член ЦК РКП(б) Кубяк. Цель их приезда — встреча с партийным активом районов города.

Обстановка здесь была напряженной. Противоборство нарастало. Так, пленум Петроградского райкома РКП(б) 26 голосами против 14 принял решение о присоединении к резолюции XIV съезда, но одновременно одобрил и линию, занятую ленинградской делегацией на съезде. В тот же день вечером состоялось районное собрание партийного актива. Докладчиком выступил ректор Коммунистического университета им. Зиновьева С. Минин, содокладчиком Н. Кубяк. В прениях выступили 10 человек, из них 6 сторонников Зиновьева и 4 — противники. А резолюция, принятая 245 голосами против 224, была в защиту линии XIV съезда партии. «…Мы считаем решения партийного съезда совершенно правильными и целиком к ним присоединяемся… Ленинградская организация и ее губернская конференция находились в полной уверенности, что никаких расхождений с Центральным Комитетом партии нет… Мы уверены, что Ленинградская организация решительно отмежевывается от дезорганизаторско-фракционной деятельности на съезде»[182].

Подобная резолюция подавляющим большинством (850 против 50) принята и на собрании партактива Выборгского района. «Ленинградская делегация на съезде не может считать себя выразителем линии ленинградской организации». В Выборгском районе развернулся настоящий бой. В защиту съезда выступали: Орджоникидзе, Кубяк, Киров, Микоян, Комаров, Алексеев. Против — Евдокимов, Крупская, Куклин, Моисеев, Кушников. И тем не менее, хотя первая резолюция была предложена секретарем Ленгубкома РКП(б) А. Куклиным, она была отвергнута.

В других же районах города собрания партийных активов продемонстрировали свою солидарность с делегацией ленинградских Коммунистов на съезде.

30 декабря «ЛП» подписывалась уже новым редактором. Она открылась публикацией «Обращение XIV партийного съезда РКП(б) к ленинградской организации». Но многие коммунисты с ним познакомились раньше. «Обращение» было отпечатано в виде листовки и широко распространялось Севзапбюро ЦК, курсантами академии им. Толмачева, ленинградцами — слушателями Коммунистического университета у проходных заводов, фабрик, а иногда и просто в цехах предприятий.

С 30 декабря «ЛП» не напечатала ни одной заметки, статьи, резолюции, которые бы отражали взгляды оппозиции. Страницы газеты отражали теперь только мнение сторонников большинства. Более того, иногда подбор материала носил тенденциозный характер. Например, заводы «Красный Путиловец», «Красный треугольник» вели длительную борьбу (вплоть до 15–20 января 1926 г.) за одобрение линии ленинградской делегации на съезде, но газета информировала только о тех собраниях цехов этих предприятий, где незначительным большинством принимались резолюции «цекистов», не давались выступления тех, кто выступал в поддержку оппозиции.

31 декабря поздно вечером XIV съезд закончил работу. 1 января состоялся Пленум ЦК ВКП(б) с участием президиума и членов Центральной Контрольной Комиссии. Пленум избрал исполнительные органы ЦК — Политбюро, Оргбюро, Секретариат. Формально согласие внутри руководителей партии было соблюдено: лидеры оппозиции были избраны в состав органов, которые, хотя и назывались по уставу партии исполнительными, то есть зависимыми от съездов, фактически играли решающую роль в определении внешней и внутренней политики, форм и методов ее осуществления, стояли вне критики для подавляющей массы коммунистов. Казалось бы, оппозиция должна быть удовлетворена — властные полномочия остались у ее лидеров. Однако на деле все оказалось иначе.

Сталин (и тут, наверное, Троцкий прав) благодаря огромной воле, энергии, силе характера, умению интриговать, сталкивать интересы людей оказался на этом Пленуме в выигрыше.

Это ярко проявилось при избрании секретарем ЦК секретаря Ленгубкома Г. Е. Евдокимова. Последний весьма категорично отказывался войти в Секретариат ЦК, ссылаясь на то, что и секретарем губкома работает немногим более двух месяцев.

По этому поводу на Пленуме ЦК РКП(б) 1 января 1926 года выступил Сталин. Он сказал: «Свыше двух месяцев у нас имеется решение Политбюро ЦК о введении ленинградца в секретариат… Но товарищи ленинградцы с этим делом не торопятся и, видимо, не собираются провести его в жизнь. Видимо, они не хотят иметь своего представителя в Секретариате, боятся, как бы не исчезла та отчужденность от ЦК, на которую оппозиция опирается.

Поэтому надо заставить Ленинградскую организацию ввести своего представителя в Секретариат ЦК. Другого такого товарища, как т. Евдокимов, у нас не имеется»[183].

4 января 1926 года состоялось бюро Ленгубкома. Его вел секретарь губкома Александр Сергеевич Куклин, один из идеологов «новой оппозиции». Острая ситуация возникла при обсуждении положения дел в Ленинградской организации. Информацию давал Куклин. Предоставим ему слово: «Положение в Ленинградской организации в высшей степени ненормально… Все время через Северо-Западное бюро ЦК раздается легальная съездовская литература; речи Сталина, Бухарина, Молотова, Рыкова, Томского, но самым нелегальным образом… Литература развозится на автомобилях по партийным коллективам, затем распространяется через отдельных лиц либо прямо в цехах, либо раздается курсантами у проходных…»

Возражая Куклину, Николай Павлович Комаров сказал: «…Если вы выносите постановление — присоединиться к решениям съезда, но будете притеснять членов партии, выявляющих свое отношение и критикующих оппозицию, то все равно члены партии будут собираться помимо вас, хотя бы вы и применяли репрессии».

Возникает вопрос: неужели сторонники оппозиции, ратовавшие за расширение демократии, применяли репрессивные меры к тем, кто поддерживал линию XIV съезда? Применяли. Увольняли с работы, а устроиться вновь было крайне сложно — безработица. Неоднократно переносили дни и часы проведения партсобраний, срывали объявления, ставили на предприятиях свою охрану, дабы не пустить на собрание сторонников съезда. Таких фактов немало в документах ленинградского партийного архива.

Организатор завода «Красный Треугольник» дал распоряжение — не пускать на собрания коммунистов завода Женю Егорову, известную большевичку (состоявшую там на партучете), только потому, что она не разделяла взглядов «новой оппозиции».

Наиболее объективные сторонники «новой оппозиции» не одобряли подобные репрессивные меры. Так, Сергеев на том же бюро Ленгубкома говорил: «…Горячность сейчас не нужна… Нужно в интересах… меньшинства и большинства прекратить все это».