И про любовь тоже - Марина Владимировна Болдова

из клиники Ольга открыла ей правду. Запретив даже упоминать имя бывшего мужа…

— Ну все, сегодня после обеда Стоцкий с нотариусом будут здесь. Оформишь доверенность, он займется наследством, а мы с тобой будем готовиться к отъезду.

— Слишком ты быстрая, Люся…

— А у нас с тобой времени нет! Не хотела Руднева подключать, твое дело. Терпи меня. В конце концов, не сбрасывай со счетов мой меркантильный интерес, — хохотнула она. — Быстренько кредит закрою с твоим наследством. И тебе еще на хлебушек с икоркой останется. Прорвемся, Олька. Я же эгоистка — нет мне резону тебя с этого света отпускать, я пропаду одна, ты же знаешь. Ты мне нужна, Игореша наш…

— И Патрик Барта, — добавила Ольга, с удовольствием глядя на порозовевшие щеки Люсьены.

Глава 6

Утренней пробки у въезда на мост уже не было, Семен миновал его и, проехав еще сотню метров, свернул налево. Дорогу во владения Георга Фандо он знал. На территорию клуба попал легко, только назвав фамилию, но до банного комплекса его сопровождал охранник. Руднев был здесь всего раз, контора Ларисы отмечала в ресторане небольшого отеля на берегу речки новогодний корпоратив. Именно в ту ночь он окончательно понял, насколько равнодушен к жене. В один момент, заметив, что из зала ресторана куда-то одновременно исчезли двое — жена и ее начальник, он не почувствовал ни ревности, ни злости. Руднев пожалел лишь об одном — выпил слишком много, чтобы сесть за руль и уехать. Он ушел в их с Ларисой номер и улегся спать со счастливой улыбкой — теперь не нужно было изображать мужа ставшей вмиг совсем чужой женщины…

Руднева охранник проводил в холл одного из коттеджей и оставил. Вскоре со второго этажа спустился Марк Гольдберг. Он был навеселе, но на ногах держался твердо. Уместив полное тело в небольшое кресло, Марк вежливо поинтересовался, легко ли «господин капитан» нашел владения Георга Фандо. Руднев, походя отметив, что тот либо изображает добродушие, либо пребывает в благодушном настроении, приготовился задавать вопросы, но тут в холл вышла молодая женщина. На ходу завязывая поясок банного халата, она поздоровалась с Рудневым и вопросительно посмотрела на Гольдберга.

— Моя жена Лилия, — представил ее Марк. — Она может остаться?

— Вам решать, — пожал плечами Семен, не понимая, как тот будет выкручиваться — он еще по телефону предупредил Гольдберга, что речь пойдет о Макарской, вроде как его… девушке? Или за рулем красного «Гелендвагена» ее встречает кто-то другой?

— Я не совсем понял, чем вас заинтересовала Иветта? — осторожно начал тот.

— Скажите, вы в курсе, что она дружит с Никитой Смоленко, пострадавшим при нападении вчера вечером у кафе «Парус» на набережной. — Руднев не стал спрашивать, знает ли Гольдберг о случившемся.

— Конечно. Хотя утверждать, что дружит, — это слишком громко. Да, Лиля?

— Наверное, нужно рассказать о просьбе этого мальчика? Тогда все станет ясно.

— Хорошо, расскажи ты, — согласно кивнул Марк.

— Иветта — моя племянница, дочь старшей сестры Аделаиды. Она из Николаевска, поступила в этом году на первый курс юрфака, а живет с нами. Девочка домашняя, хорошо воспитана, хотя, глядя на то, как одевается, можно подумать, что, скорее, относится к неформалам. Вета плохо сходится со сверстниками, и все из-за того, что вбила себе в голову, что она некрасива.

— Дурочка не понимает, насколько привлекательна! — заметил Марк с досадой. — Нас не слушает, впрочем, авторитетов для нее вообще не существует.

— Да, но на самом деле она очень красива. И я уверена, осознает это, но вместо того, чтобы подчеркивать красоту, прячет за черной мешковатой одеждой и напускает на себя неприступный вид. Первую неделю учебы Марк привозил и встречал ее из университета, она всегда выходила из здания одна. А недавно он увидел рядом с ней парня.

— Простоватый, одежда с рынка, внешность — самая заурядная. Я, конечно, спросил, кто таков. Подумал — ну наконец-то хоть с кем-то общается. — Марк покачал головой. — Мы с Лилей очень контактны, у нас всегда в доме народ, но Ветка никогда не выходит к гостям. Понимаете, почему я обрадовался? Но, как оказалось, рано — она отмахнулась, мол, так, на лекции вместе сидели. Еще, правда, с девицей ее однажды видел…

— Подожди, Марк! Давай о Никите до конца расскажу. Однажды Вета пришла ко мне с просьбой — помочь ее знакомому оценить одну вещь.

— Вот до сих пор не пойму — почему к тебе? Это мой отец — антиквар! — наверняка не впервые возмутился Гольдберг. — Все равно я к отцу их возил!

— Что за вещь? — насторожился Руднев.

— Золотые карманные часы Генри Мозер, вторая половина девятнадцатого века. Три крышки, на цепочке — ключ от второй. Но он утерян, хотя цепь на месте.

— Дорогие?

— Ну, это кому как. С ключом, в хорошем состоянии — тысяч триста рублей. Но часы не на ходу, без ключа — хорошо, если как золотой лом можно продать, золото там семьсот пятидесятой пробы. Но Никита продавать не собирался, ему нужна была только оценка. — Марк пожал плечами.

— Когда точно Смоленко ездил к вашему отцу?

— Это было днем в среду. — Марк на минуту задумался. — Точно, одиннадцатого.

«А после они встретились с Матвеем в кафе», — сопоставил Руднев.

— Как вел себя Никита? Было заметно, что нервничает, чего-то опасается, скрывает?

— Ну, вы спросили… простите. — Марк осекся под взглядом жены. — Нет, обычный парень, показал часы, выслушал отца, поблагодарил, они с Веткой ушли. Правда, отец предложил посмотреть механизм, но тот отказался.

— Вы с Никитой еще встречались?

— Я?! Нет, зачем? Вета, кстати, тоже о нем больше не упоминала.

— Я с ней говорила о Никите, — перебила Лилия. — Ну да, что ты на меня так смотришь, Марк? Ада просила приглядывать за девочкой, быть в курсе, с кем та общается. Естественно, что я Вету пыталась расспросить о парне. Но путного ничего не услышала. Выяснила одно — в Новосибирске он окончил колледж с красным дипломом, у него одна мать, отец умер.

— Она спрашивала, откуда у него эти часы?

— Да… сказал, что наследство отца. В общем-то, похоже на правду. А после этого она как-то быстро перевела разговор на учебу. Больше на тему Никиты мы не общались. До вчерашнего вечера. Мы уже собирались сюда, в клуб — у наших друзей юбилей свадьбы. Опаздывали безбожно. — Лилия бросила укоряющий взгляд на мужа.

— Моя вина — задержали в клинике, срочная операция, — поспешил пояснить тот.

— В начале десятого мне позвонила Иветта и сообщила о нападении на Никиту. Попросила, чтобы приехал Марк и забрал