Забытый выбор - Дмитрий Смирнов

Во время этих мыслей в кабинет к Волчакову протиснулась голова и произнесла: «Здорова!». Данная часть тела принадлежала Эдику. Эдику Солнцеликову. Эдик был коллегой Дениса из соседнего отдела. Причем если Волчаков олицетворял собой всё самое лучшее, что может быть в человеке и в представителе власти, то Солнцеликов наоборот, самое худшее.

Эдик был ровесник Дениса, но будучи на службе столько же лет, сколько и последний, не добился ровным счётом ничего. Нет, он приходил на работу вовремя, раньше тоже не сбегал. Со всеми другими коллегами, а особенно с начальством был до тошноты вежлив. После разговора с ним оставалось ощущение, что тебя вымазали медом. При этом со своими подчиненными он был совершенно другим. Половина слов была абсолютная брань и маты. Причем складывалось впечатление, что он гордится этим.

Треть дня Эдик проводил в разговорах со своими друзьями, к которым он обязательно обращался «братан». Диалоги эти не славились наличием интеллекта. Как правило, разговор шёл либо о чьей-то машине, либо о чьей-то бабе, причём именно не о девушке, а о бабе, или о том, как хорошо жить на земле таким чётким пацанам, как Эдик. По работе он делал ничтожно мало, а если делал, то об этом знали все – начиная с уборщиц, заканчивая начальниками, причём даже других отделов. Получив хоть какое-то задание сверху он обходил абсолютно всех коллег по цеху и, как бы невзначай, а порой и не как бы, говорил что-то вроде «Вот мне тут дали кое-какую работёнку. Сразу видно, что что-то сложное. Посмотри у тебя было такое? Было? Да? Да ну, чё ты гонишь, такого у тебя не могло быть. Может быть что-то похожее, попроще». Эдик яростно хотел быть среди уважаемых следователей, чтобы его мнения тоже спрашивали. Поэтому когда кто-то заходил к нему и случайно говорил о том, что не знает как поступить, Эдик вставал в боевую стойку.

– Что, Кирилл, не получается что-то? – интересовался Эдик, – это бывает, я пока свою первую сотку дел не сделал, тоже ошибался, а потом решил, что хватит!

Кирилл был ещё молодым сотрудником и ещё не знал всех особенностей Эдика, чем тот с удовольствием пользовался.

– Так ты уже сто дел закрыл?

– Охохо! Еще на втором году службы!

– И перестал ошибаться?

– Ты думаешь я за свой базар не отвечаю? Так тебе нужна помощь или нет?

– В общем-то нет, я уже у Дениса спросил.

– У Дениса? – Эдик всегда вытаращивал глаза и кривил лицо, словно начинало пахнуть тухлой капустой, когда слышал имя «Денис». – Нашёл у кого спрашивать!

– А Степан Петрович сказал, что лучше к нему.

– Это тебе так наш любимый шеф сказал? Прямо он? Лично? – продолжал нападать Эдик.

– Ну-ну да, – уже заикаясь отвечал молодой Кирилл.

– А ты знаешь почему он так сказал?

– Ннет… – еще тише промычал Кирилл.

– Потому что Степан Петрович думал, что я слишком занят. А к этому волчёнку тебя отправил потому что у него работы нет, ничего серьезное ему не доверяют. Давай показывай, что там у тебя.

Посмотрев с умным видом на листки, Эдик поднимал глаза на Кирилла и резко спрашивал:

– И в этом ты не можешь разобраться? Позор! Я даже помогать тебе не буду! Я то думал, что у тебя что-то мощное, а тут делов-то на пять минут. Теперь ясно почему шеф тебя к Денису направил. Для него как раз.

На самом деле Эдик, разумеется, не знал как решить это дело, но с помощью возраста и бесконечного гонора он умудрялся дурачить молодых сотрудников. У него были свои, специально выдуманные им, фразочки, которыми он очень гордился и считал их невероятно остроумными. Вот скажет так причмокивая пухлыми губами «маааленькая папина девочка (дочка)» – это его такое обращение ко всем девушкам, когда настроение хорошее. Или, если необходимо было ответить шутливо на оскорбление он употреблял что-то вроде «мужской половой орган в отходах жизнедеятельности», только, разумеется, каждое указанное выше слово, нужно менять на мат и просто нецензурное слово соответственно. Сказав это, он улыбался во весь рот и начинал смеяться. Смеялся даже после того, как объект ответа уже давно как вышел.

У тех, кто непосредственно работал с Эдиком, возникал, конечно, вопрос, каким образом он еще продолжает занимать свое место, почему ещё не уволен и т.п. Но ответ более чем прост. Вне своего отделения это совершенно другой человек. Такой милый, общительный, добрый. С начальниками предпочитает прикидываться дурачком, который ничего не понимает и понимает одновременно абсолютно всё. Иногда это давало свои плоды. Если представить Эдика и какого-нибудь его начальника покупающего, скажем, арбузы и дыни, то разговор вышел бы следующий:

– Итак, Эдуард, нам необходимо купить арбуз

– Арбуз? Как вы сказали? Арбуз? Это тот который зеленый с темными полосками? Так… – на этом Эдик замолкал с видом будто решал тригонометрическое уравнение.

– Да, Эдуард, арбуз. Вы разбираетесь в этом?

– Да, конечно, разбираюсь, о чём речь! Я вообще считаю, что любой уважающий себя человек обязан в этом разбираться.

– А я вот, представьте себе, не разбираюсь. И что, я, по вашему, себя не уважаю?

– Да я совсем не это имел в виду? – Эдик аж подпрыгивал, – я хотел сказать, что уважающему себя человеку нет смысла забивать себе голову подобной чепухой.

– Но вы же разбираетесь, так?

– Да ну что там разбираюсь! Так, друг однажды выбирал, а я его слушал. Можно сказать, что я в этом деле нуль!

– И как нам сейчас поступить? Я был уверен, что вы знаете, как это делается. Вы же мне все уши про это прожужжали.

– Да, разумеется, знаю!

– Вы же только что…

Эдик перебил собеседника:

– Прошу прощения. Я просто хотел сказать, что такой умный человек как вы, вместе со мной сможет всё сделать без особых проблем. Вы только скажите и я сразу…

– Выбрали? – спрашивал продавец

– Мы выбрали? – в свою очередь спрашивал Эдик у начальника.

– Да, давайте вот этот, – начальник указывал на первый попавшийся.

– Вот это да! – начинал елейно Эдик, – Вы не поверите, я только что хотел показать на него. Вы ведь тоже считаете, что это лучший выбор.

– Я бы вам не рекомендовал этот плод. Давно лежит и уже немного испортился, – высказал свое мнение продавец.

– Это мы выбрали, не надо нас путать, ишь чего захотел, догадался, что наш-то самый лучший, – тут же вставал в позу страуса Эдик.

– А мне он тоже не нравится, – задумчиво произносил начальник.

– А, сразу видно, что с ним, что-то не так, – тут же включался Эдик.

– Вот, возьмите этот, – протягивал ягоду продавец.

– Хорошо, сколько с нас? – спрашивал начальник.

– Триста пятьдесят.

– Позвольте я оплачу, ведь можно сказать, что это я выбрал, значит платить мне, – улыбаясь проговаривал Эдик протягивая деньги продавцу.