Доминика и Бовалле - Джорджетт Хейер

Донья Беатриса отложила томик стихов, который читала, но продолжала обмахиваться веером. Ее глаза под усталыми веками внимательно наблюдали.

— Да, вы очень разгорячились, — заметила она. — Но к чему все это? Если вам не нравятся поцелуи Диего, мой совет — поскорее выйти за него замуж, потому что он мой сын и, следовательно, очень скоро перестанет желать того, о чем достаточно попросить.

Теперь Доминика пришла в неподдельную ярость и, казалось, стала выше ростом — настоящая богиня.

— Вы хотите оскорбить меня! Отвратительные речи, сеньора! Постыдные речи! Ну что же, я слышала, что мой дядя скоро будет в городе — и как раз вовремя! Вы думаете, сеньора, что он одобрит ваши планы относительно меня?

— Нет, не думаю, — терпеливо ответила донья Беатриса. — Я полагаю, дорогая, что у него на вас свои собственные виды, но, поверьте, от моих они отличаются лишь именем жениха.

— Сеньора, не сомневайтесь, что любой жених менее отвратителен для меня, чем ваш сын! — заявила Доминика.

— Вы не видели молодого Мигеля де Тобара, — напомнила ей тетка. — Конечно, Диего — не шевалье де Гиз, но он гораздо предпочтительнее Мигеля.

— Шевалье де Гиз! — горячо воскликнула Доминика. — А кто такой для меня шевалье де Гиз? Вы не собьете меня, сеньора! Я хочу услышать от вас прямой ответ на свой вопрос: вы будете искать моему кузену другую невесту?

— Я думала, моя дорогая, что мы лучше понимаем друг друга, — сказала донья Беатриса. — Конечно, не буду.

— Тогда об этом узнает мой дядя, сеньора. Вы меня к этому вынуждаете. Если он полагает, что я готова служить интересам семьи Карвальо, то узнает, что это не так.

Донья Беатриса, продолжая обмахиваться веером, улыбнулась еще шире.

— Как глупо с вашей стороны предостерегать меня, дорогая! — заметила она. — Вам бы не следовало так поддаваться чувствам. Вы показали мне свои козыри, а это большая оплошность. Боюсь, вам не переиграть меня там, где требуется ум. А вот если бы вы сдержались, моя дорогая, вам бы удалось тайно осуществить свой план и сильно расстроить меня. Тогда бы вы, безусловно, заслужили мое уважение. — Она снова взяла в руки томик стихов и принялась искать место, на котором остановилась. — Разумеется, вы будете далеко от Мадрида в то время, когда Тобар в него въедет.

Доминика знала, что эти сонные глаза все еще наблюдают за ней. Трудно было сказать, что именно донья Беатриса подозревает и какие расставляет ловушки. Девушка опустила глаза, покусала губы и стала теребить кружева на груди, притворяясь, что сильно взволнована. Ее ум против ума тетки? Она с удовольствием померяется с ней умом, искусно разыгрывая свою маленькую комедию.

— Тетя! — Доминика сделала вид, что подыскивает слова, подняла глаза и вскинула голову. — А я все-таки найду средство дать ему знать, как вы со мной обращаетесь! — выкрикнула она. — Можете поступать, как вам угодно, сеньора, но вам не удастся выдать меня за дона Диего!

Девушка решила, что этого достаточно: голос ее был по-детски капризен, что должно было удовлетворить тетку. Она резко повернулась на каблуках и выбежала из комнаты.

Донья Беатриса продолжала читать стихи. Несколько часов спустя, за обедом, она обратилась к мужу, медленно и лениво выговаривая слова и насмешливо поглядывая на Доминику:

— Я нахожу, сеньор, что эта жара очень меня утомляет. Мадрид становится невыносим.

Дон Родригес сразу же засуетился, озабоченно обсуждая, как помочь жене. Она перебила его.

— Сеньор, у меня есть более простое средство, чем те, которые вы предлагаете. Я поеду в Васконосу раньше вас. — Она прервалась и придвинула к себе блюдо со сладостями. — Сегодня вторник. Скажем, через неделю?

Диего бросил на нее настороженный взгляд. Доминика не поднимала глаз. По ехидному тону тетки она поняла, что той удалось выяснить дату приезда Тобара в Мадрид.

Ей бы хотелось, чтобы это случилось скорее, так как каждый день, который сэр Николас оставался в Мадриде, увеличивал для него опасность. Пока он находился в городе, она не могла быть спокойна. Ее терзал беспрерывный страх; каждый день она боялась услышать, что его схватили; каждый раз, когда она видела Бовалле, у нее сердце уходило в пятки от его бесшабашности. Вот какой дорогой ценой должна была платить дама, которую любил Бешеный Николас.

В тот вечер Бовалле явился с визитом к донье Беатрисе. Очевидно, они заранее условились о встрече: он взял почитать рыцарский роман, пришел вернуть книгу и теперь сидел возле тетушки, беседуя с ней по-французски.

«Его дерзость переходит все границы», — подумала Доминика. Она отошла к окну и сурово взглянула на него в ответ на комплимент, который Бовалле бросил ей как вызов. Доминика вела себя как чопорная девица, которую шокирует его поведение, но он должен был знать, что она укоряет его взглядом за безрассудство, а не за галантность.

Девушка раздумывала, как бы сообщить ему, что на следующей неделе уезжает из Мадрида. Пока она придумывала фразу, которая была бы достаточно невинной, тетка опередила ее с этим сообщением.

Узнав то, что хотел, сэр Николас вскоре откланялся. Слушая его праздную болтовню с доньей Беатрисой, Доминика закусила губу, чтобы не улыбнуться. Сэр Николас до слез насмешил донью Беатрису, нашептывая ей на ухо рискованные остроты, которые та благосклонно выслушивала. Он весьма недвусмысленно показал своей бдительной даме, что прекрасно умеет обращаться с ее полом. Но даже почтительно целуя большую белую руку доньи Беатрисы, Бовалле бросил жалобный и смеющийся взгляд на Доминику, как бы умоляя ее не гневаться.

Наконец он подошел к ней проститься. Доминика, сидевшая как на иголках, не зная, что может выкинуть этот безумец, чопорно присела в реверансе. Не глядя на сэра Николаса, она протянула руку, и он задержал ее, не сразу поцеловав, и тон у него был озорной и насмешливый.

— О, как она холодна! — промолвил Бовалле.

Она попыталась отнять руку. Ей хотелось надавать ему пощечин.

— Мой дорогой шевалье, вы шокировали мою племянницу, — весело сказала донья Беатриса. — Она не привыкла к вашим французским манерам. У нас в Испании не ведут себя так смело.

— Я шокировал ее? И она не взглянет на меня и не улыбнется мне так, как она это умеет?

В ответ Доминика подняла глаза, но не улыбнулась, взглянув на него с негодованием. Она увидела, что в его глазах танцуют веселые искры, и вновь потупилась.

— Боюсь, что ваша племянница очень сердита на меня, — печально сказал сэр Николас. — Увы, она хмурится! Я думаю, если бы у нее в руках был… ну, скажем, кинжал, со мной было бы покончено.

Ее рука дрогнула.

— Сеньор, вы любите шутить.

Он наклонился и поцеловал ей пальцы.

— Сеньорита, мое сердце у ваших ног.

— Шевалье, шевалье, вы повеса! — сказала донья Беатриса. — Минуту назад я считала, что оно у моих ног.