Геополитические шахматы. Искусство побеждать без войны - Гурия Мурклинская

Разрушение прежней системы формирования единой государственной идеологии и национальной идеи, включающей культурно-религиозное многообразие, проведенное под флагом так называемой деидеологизации, привело к тому, что этот естественный процесс, уравновешивавший действие центробежных и центростремительных сил, обеспечивая устойчивость и стабильность, был прерван. Вместо него в масштабах страны была произведена мощная информационно-идеологическая диверсия, которую можно условно определить, как эффект вавилонского столпотворения. Одномоментная девальвация и последующий демонтаж тысячелетней государствообразующей идеологической системы, преемственность которой до этого сохранялась и совершенствовалась всеми предшествующими режимами, привели к тому, что народы, населявшие Россию, как бы разом заговорили на «разных языках» и перестали понимать друг друга. В каждом национальном или этническом сообществе начался поиск собственной национальной идеи и государствообразующей идеологии, но при этом агрессивно высмеивался и подвергался гонению исторический опыт поколений, приведший в течение веков к осознанному выбору в пользу совместного развития в едином политико-правовом пространстве.

Между тем, если говорить о православии и исламе, то эти две религии не случайно смогли выработать принципы взаимовыгодного сосуществования: «Перечень земных, нравственных добродетелей, к которым призываются верующие, в Православии и в Исламе почти одинаков. Христианство часто называют религией любви, Ислам – религией справедливости. Сущностное различие наших мировоззрений – в определении того, какое из двух этих великих чувств должно главенствовать при служении человека Богу. Но в земной жизни справедливости не о чем спорить с любовью. «Если возможно, будьте в мире со всеми людьми», – заповедует Евангелие.

«Кто примирит и уладит, тому милость от Аллаха, ибо Аллах любит справедливых», – гласит Коран. При этом: знать то общее, что существует в наших религиях, очень и очень полезно. Предрассудки с христианской стороны есть следствие элементарного невежества, предельно слабых знаний об Исламе. Для многих это может стать поразительным открытием: при ближайшем рассмотрении мусульмане оказываются несравненно лучшими христианами, чем бесчисленные псевдохристианские конфессии, которые, по выражению святителя Игнатия (Брянчикова), «уже в Бога насилу веруют». Сектанты измыслили собственное учение, противоречащее духу Нового Завета. Они…отвергают те истины христианства, в которые твердо верят мусульмане»[120].

Иными словами, в этих учениях нет ничего принципиально несовместимого с совместным проживанием и взаимовыгодным сотрудничеством. Более того, история Российского государства свидетельствует о том, что люди обеих конфессий не только мирно сосуществовали, но и создавали прочные союзы, как политические, так и чисто человеческие – семейные. Ислам не запрещает мужчинам вступать в брак с женщинами народов Писания, то есть из христиан и иудеев.

В эти же периоды через усиление интеграционных процессов во всех сферах жизни государством в целом достигался более высокий уровень культуры, науки, образования. Интересным феноменом таких симбиозных отношений можно считать способность России в периоды возникновения серьезной внешней угрозы оккупации или внутренней нестабильности мобилизовываться на основе государственной идеологии и общих интересов, создавая цельную, монолитную структуру общества при разнородности его составляющих. Примерами такого рода насыщена героическая история Великой Отечественной войны, но есть они и в современной истории – это 1999 год – совместное отражение вторжения террористических банд из Чечни.

Одним из важных обвинений в адрес ислама со стороны приверженцев теории «межцивилизационного конфликта» является терроризм. Но только ли мусульмане прибегают к террору для достижения политических целей?

«К терроризму прибегают и западноевропейские экстремистские организации, такие, как Ирландская республиканская армия. И хотя в мусульманских странах действительно остро стоит проблема религиозно-политического терроризма, с экстремистских позиций там выступают в основном фундаменталистские группировки, в то время как умеренные исламисты, придерживающиеся реформаторских взглядов, стремятся достичь своих целей политическими методами. Руководство же практически всех мусульманских государств, рассматривающее экстремизм и терроризм как главную угрозу безопасности своих стран, проводит четкое различие между подлинным исламом, для которого характерны терпимость и умеренность, и попытками экстремистских группировок использовать его постулаты для оправдания терроризма.

В этом контексте симптоматично, что в политическую декларацию Совещания глав государств и правительств стран – членов Организации Исламская конференция (ОИК) в Тегеране в декабре 1996 года были включены осуждение всех форм терроризма и предложение о заключении международного договора по борьбе с этим явлением»[121].

«Слишком силен эффект событий 11 сентября, которые стали для многих печальным символом и кульминацией отношений в XX веке между мусульманским и прочими сообществами»[122].

Поэтому так важен России диалог православия не только с внутренним, но и с внешним исламом. Жесткая позиция президента В. Путина по иракскому кризису в ООН уже заложила основы для диалога с внешним исламом на новом витке истории. Но, чтобы этот диалог стал более продуктивным, нужно, чтобы он подкреплялся диалогом внутренним. Только выработав общую основу государственной идеи для всей России, приемлемую для всех населяющих ее народов, мы сможем выработать четкий внешнеполитический курс, отвечающий интересам государства в снова «похолодавшем» мире.

«Наших оппонентов на Западе беспокоит, что государство в России начинает активно вмешиваться в процесс формирования национального исторического сознания. За стенаниями о пагубности «заказа» власти ученым, об опасности отторжения официальной идеологией «западных ценностей» скрывается боязнь утраты позиций разного рода негосударственных структур и фондов, которые еще недавно свободно вели информационно-мировоззренческое наступление на умы российских граждан»[123].

Необходимость скорейшей выработки четкого внутриполитического курса, консолидирующего все народы России, особенно наглядно иллюстрируются ретроспективой событий на Северном Кавказе, где процессы, связанные с ичкерийским сепаратизмом и дагестанским «ваххабизмом», привели к возникновению на Северном Кавказе вооруженного конфликта.

Вот что пишет о целях северокавказского «исламского проекта» ученый Дмитрий Макаров: «В чем состоял радикальный исламский проект? Это был проект альтернативной стабилизации: установление исламского порядка было призвано обеспечить стабилизацию общества, вывести его из социально-экономического, политического и духовно-нравственного кризиса.