Адептка Эмили - Алиса Жданова

Если он не ошибается, то мне придется выйти за него замуж. Иначе он оставит меня, и я буду одна, совсем одна…

– Хорошо, – решившись, срывающимся голосом отозвалась я. – Если тебе это нужно, то я согласна.

Глава 22

На лице Генри засияло выражение безграничного счастья.

– Правда? – переспросил он, улыбаясь, после чего подхватил меня и закружил по комнате. – Эмили, я… Стой, – он вдруг прервал сам себя, и счастье на его лице сменилось некоторой настороженностью. – Что значит «если тебе это нужно»? А тебе? Тебе это нужно? Ты хочешь провести жизнь со мной, Эмили?

При этом его вопросе слезы, было высохшие, с новой силой полились из глаз.

– Я не ожи… ожидала, что ты такое предложишь, – заикаясь, пояснила я. – И не знала, что ты так… чувствуешь. Я всегда думала, что мы с тобой как родственники… Мне нужно время, Генри, – я беспомощно посмотрела на него, надеясь, что он поймет. Не могу врать ему. И не могу сказать, что люблю его. То есть я, конечно, люблю, но не так, как он хочет.

Чувствуя, что совершенно запуталась, я опустила взгляд на свои сапоги, не в силах смотреть на друга, который теперь получается, вовсе и не друг, а мой жених. Ох…

– Все хорошо, – неожиданно мягко произнес Генри, и я снова почувствовала его руки на своей талии. Только теперь он, к счастью, не пытался поцеловать меня, а просто приобнял, и от этой близости стало тепло и спокойно. – У тебя есть время. Мне не стоило так тебя ошарашивать. У нас все будет хорошо, Эмили, – я все глядела в пол. Ему пришлось приподнять мой подбородок, чтобы я посмотрела на него. – Я сделаю тебя самой счастливой невестой на свете, обещаю.

Глядя ему в глаза – знакомые до каждой зеленой крапинки, источающие тепло и любовь, – я, в последний раз судорожно всхлипнув, наконец-то слабо улыбнулась. Все будет хорошо. Если он так говорит, значит, так и будет.

Видя мою улыбку, Генри приободрился. И, словно желая закрепить успех, привлек меня к себе. Он уже наклонился для очередного поцелуя, как вдруг дверь с шумом хлопнула, будто ее с силой швырнули, и полный сдерживаемой ярости голос прорычал:

– Что тут происходит?

Хэйвуд! Отпрыгнув от Генри прыжком, достойным южного зверя кенгуру, я настороженно уставилась на своего соседа. Что он тут делает? Что он успел увидеть?

Генри, скрестив руки на груди, повернулся к нему, заслоняя мне обзор. Я могла только слышать, как Хэйвуд, чеканя шаг, подходит ближе.

– Что происходит? – повторил он, останавливаясь перед Генри и делая шаг вбок, чтобы я была в поле его зрения. Я моргнула – никогда не видела своего соседа настолько разъяренным. – Ты что, заставляешь его что-то делать? Почему он весь в слезах? – рявкнул Хэйвуд, и я с удивлением поняла, что он… переживает за меня?

Генри тоже опешил от такого развития событий – все-таки раньше сосед только шпынял меня, а не защищал. Под воздействием шока друг безропотно позволил отодвинуть себя в сторону. Я встретилась с хмурым взглядом Хэйвуда, стоявшего напротив, и мигом представила, как выгляжу со стороны. Лицо залито слезами, волосы растрепаны. Прошипев что-то сквозь зубы, Хэйвуд вдруг схватил меня за руку и поволок за собой.

– Не лезь не в свое дело, – опомнившись, Генри заступил ему дорогу.

– Будешь говорить с Виларом, когда я выясню, что он не против, – Хэйвуд раздраженно оттолкнул Генри с пути и, стиснув мою руку, словно тисками, потащил меня дальше.

Я бросила растерянный взгляд на Генри и только успела торопливо махнуть на прощанье. Друг, видимо, настолько удивился стремлению Хэйвуда меня спасти, что пару мгновений просто смотрел вслед. Справившись с шоком, Генри выскочил за нами в общий зал, но его тут же окружили поклонницы. Так, не задержанные никем, мы и добрались до своей комнаты. Точнее, сосед широко шагал впереди, а я тащилась сзади, как на буксире, опасаясь, что сейчас мне оторвут руку.

– Отпусти! – возмутилась я, едва мы остановились, и вырвала кисть. К сожалению, мы уже были в комнате, и захлопнувшаяся дверь отрезала мне все пути к отступлению. – Что на тебя нашло?

– Что на меня нашло? – со злобным удивлением переспросил Хэйвуд, развернувшись, и внезапно толкнул меня к стене. Я только пискнула, когда он шагнул вперед, оказавшись слишком близко. – Может, лучше ты расскажешь, что это сейчас было? Он что, угрожает тебе? Шантажирует?

Его забота, пусть и направленная на несуществующий источник опасности, трогала, и я ответила, ощущая нежданный прилив благодарности:

– Нет, он меня не шантажирует. И не угрожает.

– Тогда почему ты весь в слезах? – Хэйвуд упер руки в стену по обе стороны от моего лица. Его зубы были крепко сжаты, так, что на щеках играли желваки, а глаза смотрели на меня с непонятным напряжением. – Обучение в академии достаточно дорогое, а у тебя всего одни брюки.

Моргнув, я не сразу поняла, о чем он говорит. Но тут вспомнила, что когда-то наплела ему о моих скудных запасах штанов, чтобы он не стащил с меня этот важный предмет гардероба.

– Он, видимо, платит за тебя и потребовал за это что-то, что тебе не очень нравится, так? – продолжил рассуждать Хэйвуд, но вдруг рявкнул так, что я вздрогнула: – Да или нет?!

Тут же закрыв глаза, он медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, и опять посмотрел на меня. Он стоял так близко, что я могла разглядеть свое отражение в его глазах – серых, словно туманное утро. А у Хэйвуда, оказывается, красивые глаза…

– Я уже предлагал тебе и предлагаю еще раз, – слегка успокоившись, снова заговорил сосед. – Давай я одолжу тебе денег. Даже не одолжу, а подарю! Сколько тебе нужно?

– А? – Отмерев, я активно замотала головой. – Не нужно, я…

– Значит, он платит твоим родителям? – перебил меня сосед. – Я могу дать больше. Только хватит вести этот образ жизни, который…

Хэйвуд замолк, не в силах подобрать слова. Я воспользовалась паузой и, стараясь его утихомирить, положила ладонь ему на грудь. Благо далеко тянуться не пришлось: он стоял буквально в нескольких сантиметрах от меня.

– Не надо, – мягко произнесла я. – Со мной все в порядке, честно. Спасибо за заботу.

Я улыбнулась, чтобы это не прозвучало как издевка, и из Хэйвуда внезапно словно выпустили воздух.

– Не за что, – машинально отозвался он.

Его взгляд переместился с моего лица на мою же руку и обратно. В комнате вдруг стало жарко, и я подумала, что Хэйвуду стоило бы отодвинуться. Но он все стоял рядом –