Авантюрист - Сергей Шведов

Я ушел не прощаясь, и мне показалось, что Машка перекрестила меня с порога. В самый раз. Слишком много на меня свалилось за последнее время, и я вдруг остро почувствовал ту грань, которая отделяет человека от бешеного пса. Такое со мной было впервые. И я отчетливо понимал, что мне уже никогда не стать прежним Фелей, рубахой-парнем, хвастуном и задирой, но, в общем, доброжелательно настроенным к окружающему миру. Даже смерть отца не смогла поколебать моего уважения к человеческой жизни и доверия к людям. Правда, тогда я не знал, как и почему он погиб. Теперь знаю. И мир закачался перед моими глазами.

Мне приходилось бывать на чуевской даче. Надо сказать, что Роман Владимирович построил ее слегка на отшибе, в месте укромном и далеком от докучливых и раздражающих глаз простого народа. Немалых размеров особнячок был обнесен кирпичным забором. Нельзя сказать, что это был слепок с коняевского особняка, но что-то общее между двумя этими строениями было. Я не стал светиться возле ворот, отлично понимая, что меня через них, скорее всего, не пропустят. К тому же я хотел сделать Роману Владимировичу сюрприз. Ценный груз, кажется, уже успели вывезти. Во всяком случае, я видел след протектора на обочине. Похоже, большегрузный автомобиль не вписался на крутом повороте в узковатое, предназначенное только для легковых автомобилей полотно дороги, ведущее от трассы к чуевской даче. Было раннее утро. Но рассвет уже наступил, и ничто не мешало мне заниматься следопытской деятельностью. Правда, я так и не смог определить, куда повернули рефрижераторы, на север или на запад. Однако я надеялся узнать ответ на интересующий меня вопрос у Романа Владимировича.

Каменный барьер я перемахнул без труда, ибо нахожусь еще не в том возрасте, когда двухметровое ограждение может служить препятствием. Я был уверен, что Чуев не спит. Роман Владимирович хоть и сдержанный человек, но наверняка не железный. Только что он провернул потрясающую сделку, заработал кучу денег и одновременно увернулся от висевшего над ним дамоклова меча. Нет, в таком состоянии человек не может отправиться на боковую. Прежде ему надо снять стресс, проще говоря, напиться до свинского состояния.

Не спал, между прочим, и шофер Василий, который тоже был в доле и переживал не меньше хозяина. Я заметил его долговязую фигуру издалека и принял меры, чтобы он не обнаружил меня раньше времени. Василий избавлялся от излишнего эмоционального напряжения работой. Похвальное качество в человеке еще молодом и склонном к авантюрным поступкам. Надо полагать, Роман Владимирович не поскупился на оплату его трудов, а главное молчания. И теперь Василий, вероятно, грезил о Канарских островах и покладистых девочках. Очень может быть, что именно эти грезы и помешали ему вовремя меня обнаружить. А более никакой охраны на даче не наблюдалось. Чуеву не нужны лишние глаза. Конечно, был риск, что Зеленчук его просто застрелит. Но Роман Владимирович наверняка подстраховался. Причем страховка, скорее всего, простая и эффективная.

В случае его смерти были бы опубликованы данные о кладе и о людях, которые за ним охотились. О господине Зеленчуке, например. И клад пришлось бы отдать государству. Просто так, за спасибо. Господин Зеленчук был, видимо, слишком умен, чтобы пойти на такую глупость. В общем, все в конце концов завершилось к обоюдному удовлетворению сторон.

— Ты здесь откуда? — дернулся Василий. — Как ты сюда попал?

Я было хотел попросить у него прикурить, но вовремя вспомнил, что Василий не курит. После чего мне оставалось только врезать ему в челюсть и тем самым выключить на короткое время из реальности, дабы он своими малокультурными действиями не помешал развитию событий в выгодную для меня сторону. Василий был при оружии, но отбирать у него пистолет я не стал. Этот пистолет должен был мне пригодиться, но именно в его руках. Я просто перешагнул через обездвиженное тело и направился к крыльцу.

Дверь была незаперта, что, впрочем, и неудивительно. Чуев, видимо, не ждал незваных гостей и был стопроцентно уверен в своей безопасности. К сожалению, а в данном случае скорее уж к счастью, даже самые предусмотрительные люди совершают промахи. Эйфория очень опасное состояние. В таком состоянии человек не думает о возможных проблемах, целиком отдавшись во власть эмоций. И когда он вдруг обнаруживает в пяти шагах от себя субъекта, который по всем приметам должен быть давно покойным, то это повергает его в шок. Не скажу, что Роман Владимирович был в стельку пьян, но выпил он немало, и это еще более усугубило ситуацию.

— Это ты, Феликс?

— Разумеется, я, а вы что, еще кого-то ждете?

Роман Владимирович полулежал в кресле, положив ноги на журнальный столик, в правой руке у него была рюмка с коньяком, а рядом стояла бутылка, на две трети опорожненная. Выходящее во двор окно было открыто, и я, встав около него, мог видеть, как обиженный мною Василий приходит в себя и пытается подняться с земли.

— Никого не жду, — отозвался Чуев. — А тебе я рад.

— Вы, кажется, завершили сделку, и завершили очень удачно?

— А ты уже все знаешь?

— Вадик Костенко оказался несдержан на язык. Его надо было устранить, вы допустили роковую ошибку, Роман Владимирович.

— Теперь это уже неважно, — ухмыльнулся Чуев. — Ты же знаешь, я не люблю крови. И проливаю ее только в том случае, когда нет другого выхода.

У Чуева был под рукой пистолет. Скорее всего, он не успел положить его в сейф и теперь чувствовал себя довольно уверенно. Нет, он пока еще не целился мне в спину, но ведь и у меня в руках не было оружия.

— Я готов заплатить, Феликс, ты заслужил свой миллион баксов.

— Я ведь граф, Роман Владимирович, а не босяк. И за кровь отца виру не беру.

Василий наконец обрел себя и вытащил пистолет, я тоже извлек свой и выстрелил, не целясь.

— Ты с ума сошел, Феликс! — воскликнул Чуев, когда перепуганный Василий ответил любезностью на мою любезность и пальнул в открытое окно, разнеся вдребезги вазочку, стоящую в углу.

— У Василия оружие зарегистрировано?

— Какого черта! — ошарашенно глянул на меня Чуев. — Конечно, зарегистрировано. Он ведь вполне официально выполняет при мне обязанности охранника. Если он тебя застрелит, Феликс, то ему за это ничего не будет. Я засвидетельствую на суде, что ты сошел с ума и пытался меня убить.

Роман Владимирович не изменил позы, но пистолет он теперь держал в правой руке. Глаза его смотрели на меня почти насмешливо. Возможно, испугаться по-настоящему ему помешал алкоголь. А что касается совести, то ее у Чуева никогда не было. И он очень бы удивился, если бы кто-то вдруг начал к ней взывать.

— Это вы отдали приказ нас устранить.

— Нет, это сделал Зеленчук. Ему будут мешать свидетели. Товар ведь надо еще сбыть. А ты молодец, Феликс. Насколько я знаю, этот его Гога профессионал очень высокого класса. Как тебе удалось уцелеть?

— Везение. А вы не боитесь мести Веневитинова?

Чуев вдруг захохотал, смех был пьяным, но вполне искренним. Я смотрел на Романа Владимировича с удивлением, и ему моя реакция, видимо, польстила.