Лакуна - Барбара Кингсолвер

2 НОЯБРЯ

День мертвых. Сеньора устроила по всему дому алтари в память о родных усопших — предках и нерожденных детях. «Кто твои покойники, Инсолито?» — допытывается она.

Хозяева требуют на время прекратить писать и убрать этот блокнот. Сезар проследит, чтобы приказ был выполнен. Расставили силки и напали на жертву в обед в кабинете художника; для этого оба супруга впервые собрались в одной комнате. «Это необходимо для безопасности. Больше никаких записок. Мы пообещали гостю, что примем все меры. Ты представить себе не можешь, до чего он напуган». Дьявол и дракон в одном логове: художник сидел за столом, а она шагала по желтым половицам; юбки шуршали и волновались, точно крохотное море. Нельзя писать даже список покупок. Утверждают, будто Сезар боится спать в одной комнате якобы с агентом ГПУ. «Бедный старый Генерал Нетуда, вечно он все путает», — говорит хозяйка. А ведь столько раз повторяла: «Соли, перестать писать для меня равносильно смерти». Так что она прекрасно понимает, о чем просит. Перестать писать и умереть.

— Это для безопасности, — поясняет художник. Человек, который, наплевав на все запреты, бросает на холст краску.

Где твои покойники, Инсолито? Они здесь, и дьявол унес блокнот на алтарь усопших в этом одиноком доме. Друзья-слова ушли навсегда.

Из соображений безопасности все рассказы о событиях будет раз в неделю просматривать сеньора Фрида — или в любое другое время, когда ей угодно. Согласно ее личному приказанию, здесь нет места оценкам, признаниям и вымыслу. Цель этих записок — «зафиксировать важные события для истории». С благодарностью отмечаю снисходительность сеньоры к ведению дневника.

Г.У.Ш., 4 января 1937 года

9 ЯНВАРЯ. Прибытие гостя

Сегодня на рассвете нефтеналивной танкер «Руфь» из Осло высадил в порту Тампико единственных пассажиров. На берег их доставили на моторной лодке под охраной норвежцев. На мексиканской почве гостей приветствовали сеньора Фрида, мистер Новак (американец), а от правительства Мексики — генерал Бельтран. Диего Р. по-прежнему в больнице с почечной инфекцией. На правительственном поезде гость и встречающие прибыли в столицу.

11 ЯНВАРЯ. Приезд гостей в дом в Койоакане

Гостя нужно называть Львом Давидовичем. Его жену — Натальей. Чтобы отвлечь внимание возможных наемных убийц, встречающая сторона собралась в доме в Сан-Анхеле, а Льва и Наталью тайно доставили в Койоакан. Секретарь, который уже давно служит у супругов, прибудет на следующей неделе. Он ехал отдельно, через Нью-Йорк.

12 ЯНВАРЯ

Гостей разместили в доме: бывшая столовая стала спальней, а в прилегающей маленькой комнатке устроили кабинет Льва. Он в необычайно приподнятом настроении, несмотря на тяготы многолетнего изгнания, необходимость скрываться от Сталина и двадцать один день в море. Выходит из стеклянных дверей кабинета в залитый солнцем внутренний дворик, потягивается, поигрывает мускулами: коренастый, сильный, настоящий русский крестьянин — вождь пролетарской революции. Он создан для труда, а не для заключения или подполья. Когда работает, сидя за столом, широкая рука сжимает ручку так, словно это рукоять топора. Когда Лев улыбается, у него блестят глаза, а на щеках над седой бородкой появляются ямочки. Похоже, радость — его естественное состояние. Быть может, революционерами становятся из убеждения, что мы созданы для счастья, а не для смирения? Удивительный человек! Подняв глаза в ясное небо, признается: если на всем белом свете его готова принять лишь одна страна, он рад, что это именно Мексика.

Если захочет, он может отправиться на прогулку; разумеется, с охраной. Наталья рассказывает, что в Норвегии они с прошлого сентября сидели под домашним арестом. Сталин угрожал Норвегии торговыми санкциями, если правительство не откажет беглецу в убежище. И он наверняка уже знает, что Троцкий здесь.

14 ЯНВАРЯ

Прибыл секретарь: в этих записках его будут звать Ван. Высокий, светловолосый, широкоплечий, как футболист. Хорошо, что он поехал отдельно: наверняка такой д’Артаньян притягивает взгляды прохожих, и вскоре сеньора сама в этом убедится.

Кабинет и спальня Льва — самые безопасные комнаты в доме: они расположены в крыле, которое смотрит во внутренний дворик. Прекрасное освещение сквозь двери галереи, выходящей во двор, и вид на манговые деревья. Ван сегодня весь день очень занят — распаковывает книги.

16 ЯНВАРЯ

Сеньора Фрида будет потрясена, когда увидит, как изменился дом ее детства. Хорошо, что решили перевезти ее отца в Сан-Анхель; все вещи сеньора Гильермо убраны. Стены снаружи, как и предполагалось, покрасили в свинцовый цвет; теперь это Синий дом, как и хотела сеньора. Но на самом деле — Синяя крепость. Стену внутреннего дворика увеличили до семи метров; сейчас каменщики передвигают козлы, чтобы заложить окна кирпичами. По общему мнению, такие меры безопасности необходимы. Теперь посетители проходят сквозь высокие деревянные двери с улицы Лондрес через охраняемый вестибюль во внутренний двор.

Там все такие же джунгли: каменщики пока вытоптали не все цветы. Дом сохраняет U-образную форму; для ужинов и политических встреч служит просторная гостиная, которая смотрит на улицу Лондрес (камин и окна в свинцовой оправе остались нетронутыми). Спальня и кабинет Льва — во втором длинном крыле. В крошечных задних комнатках, соединяющих два крыла, ютятся остальные обитатели: Перпетуя, горничные Белен и Кармен Альба, секретарь Ван, повар Г. Ш., охранники Октавио и Феликс. Окна этих комнатушек выходят наружу, на улицу Альенде, и каменщики заложили их кирпичами, превратив в темные чуланы. Один охранник постоянно дежурит у дверей на улице Лондрес. Сеньор Диего уже оправился и привез свой пистолет-пулемет Томпсона.

На кухне, отделяющей внутренний двор от улицы Альенде, удалось сохранить нормальное освещение и вентиляцию. После долгих препирательств с Перпетуей, стращавшей каменщиков cocineras ahumados, кухарками, прокопченными на манер окороков, рабочие согласились оставить окна как есть, чтобы выходил печной дым. Перемены смутили и утомили Перпетую; смирившись с неизбежным, она стала помощницей главного повара, Г. Ш., который поклялся стараться изо всех сил. Кухня замечательная, с причудливым узором из синих и желтых плиток, с печами, длинными, как диваны, и милыми глазу широкими деревянными столами, на которых можно раскатывать тесто. На такой кухне одно удовольствие каждый день готовить обеды для гостей, впрочем, как и угощение для вечерних сборищ.

Указания для слуг: ни при каких условиях не подавать пищу, купленную неизвестно где и у кого. Не пускать в дом посторонних. Г. Ш. должен помогать гостю печатать и вести корреспонденцию (по рекомендации Диего Р.) и продолжать вести записи (по требованию сеньоры Фриды). Таким образом, первое сообщение из Койоакана о событиях недели с 9 по 16 января завершено и готово к проверке.

19 ЯНВАРЯ

Дом в Койоакане очень удобен. Старые дома вообще устроены разумно. Несмотря на то что внешние окна заложили кирпичами, сквозь те, что выходят во внутренний двор, в главные комнаты поступает достаточно света. Эти джунгли, огороженные высокими синими стенами, — уютный мирок для гостей, несвободных в передвижениях. Перпетуя ухаживает за лилиями и смоковницами, так что дом по-прежнему светел и радостен и ничуть не похож на тюрьму. Она рассказывает, что Гильермо велел построить его для своей семьи более тридцати лет назад, и за все эти годы до сих пор никому не понадобилось переворачивать тут все вверх дном. (Ее возмущение недавними переменами вполне понятно). Толстые стены весь день держат тепло. Этот дом во многом отличается от того, что выстроили по заказу Риверы в Сан-Анхеле, особенно в том, что касается кухни. Но об этом помолчим.