Договор на крови - Гоблин MeXXanik

было много экспериментов с силой и плетениями. Демидовы свято верили, что технологии, объединенные с магией, смогут совершить настоящий прорыв в науке. В то время это широко освещалось в прессе, и написано во всех учебниках истории. Но в Смуту эти эксперименты по каким-то причинам были свернуты. Информация о них была либо уничтожена, либо спрятана до лучших времен. И мне кажется, что эти вот наработки начинают всплывать.

Зимин нахмурился.

— Я могу заблуждаться, — тотчас заявил я, вскинул ладони. — Все это только теории, которые стоит проверить.

— Помню что-то такое. Про технологии и их вред заявляли жрецы из Синода. Я не воспринимал все это всерьез. Нужно будет поискать информацию по поводу подобных изобретений. Если, конечно, что-то осталось после Смуты. Выходит, Часовщик — это компания ученых времен правления Демидовых?

— Либо последователи кого-то из старой элиты. Версия это сырая. Все надо осмыслить.

Кустодий задумчиво потер ладонью подбородок:

— Хорошо. Спасибо, Павел Филиппович. Только теперь интересно, почему все силы задействованные в деле без следов светлого и темного дара.

— Ну, я бы очень удивился, если бы в этом сообществе состояли одаренные темной силой. А вот со светлыми одаренными это действительно странно.

— Может быть, призрак просто не упомянул про светлых? — уточнил кустодий.

Я покачал головой:

— Какой в этом смысл?

Правда, произнося это, я и сам усомнился в своих словах. Может быть, призрак утаил про светлых? Просто не ответил на вопрос, который я не задал прямо. Я хорошо понимал, что духи не лгут, но и говорить не станут, если их не спросить.

Призывать второго призрака мне ужасно не очень хотелось. Очередного нападения я могу не выдержать без призыва помощи фамильяров. Особенно сейчас, когда я чувствовал, как за мной жадно наблюдают десятки прозрачных глаз. Сил, чтобы выйти из мира духов им вполне хватит. Злость буквально колыхалась в воздухе. Но я все же рискнул. Призвал тотемы, создал еще один «Фонарь Харона». И из тумана кто мне со всех сторон потянулись призраки. Я выбрал одного из них и решительно отсек остальные нити силы. Подождал, пока дух не подойдет ко мне. Тот выглядел по-современному, мне бросилась в глаза кепка с эмблемой музыкальной группы, которая была знакома. Парень с яростью посмотрел на моего сопровождающего, а потом бросил ненавидящий взгляд на меня.

Я добавил в голос силы и приказал:

— Отвечай мне. Ты занимался бомбизмом?

Призрак нервно кивнул.

— Отвечай! — повысил я голос.

— Да.

После я уточнил:

— Как давно ты здесь?

— Три недели.

— Расскажи, как ты погиб.

Мне не было не так важно, как умер этот человек. Но было нужно, чтобы он подчинялся, с каждым ответом все больше мне покоряясь.

— Нашу ячейку накрыли и уничтожили после ареста Васильева, — произнес парень.

— Ты работал с Часовщиком всегда?

— Н… нет, — нехотя протянул призрак и воровато оглянулся, словно беспокоился, что нас услышат.

— Как давно ты работал на Часовщика?

— Я узнал про него за несколько дней до того, как ячейку уничтожили.

— Что вы должны были сделать? — я добавил голосу власти.

— Нам привезли бомбу от Часовщика… — призрак замерцал, а потом вновь проявился. — Нам выдали инструкции, как провести нужный ритуал. Но мы не успели. Ячейка была уничтожена.

— Есть ли инструкции для светлых при подрыве бомб Часовщика?

— Нет.

— Только стихийные и природа? — на всякий случай уточнил я.

— Да, — тяжело произнес дух.

— Гаврила был с вами в ячейке?

Призрак замялся, сверля меня мрачным взглядом. И я быстро повторил вопрос, понимая, что допрос пора заканчивать.

— Да, — ответил дух, а потом неожиданно выдал. — Вам это не поможет. Вы все умре…

Я вздохнул, разорвал плетение и отменил тотемы, заставив призрака исчезнуть.

— Значит, инструкции есть только для стихийников и природников, — повторил я вслух и вновь глотнул отвара.

— Значит, светлых среди часовщиков нет, — задумчиво произнёс кустодий и кивнул. — Спасибо вам, Павел Филиппович.

— Служу Империи, — ответил я.

— И императору, — автоматически добавил Стас.

Я на это лишь кивнул.

— Кладбище все же почистите. А то как бы ни случилось беды.

— Постараемся, мастер Чехов, — ответил кустодий.

— Не допускайте на это место посторонних людей, очень прошу. Возьмите на контроль этот вопрос.

— Хорошо. Вы закончили ритуалы?

— Да, здесь мне больше делать нечего, — ответил я.

— Тогда идемте, — произнёс Зимин, и мы направились к выходу.

Кустодий оглянулся на покидаемое нами место с мрачной решимостью и я подумал, что беспокоиться мне не о чем. А если случится беда, то я точно знаю, кто за это заплатит в первую очередь.

До машины мы дошли молча. Только когда уже сели в авто, кустодий обернулся ко мне и уточнил:

— Куда едем, Павел Филиппович?

— В мой кабинет, — ответил я и прикрыл глаза.

Зимин кивнул, завел двигатель, и машина выехала со стоянки.

* * *

Автомобиля с логотипом городской связи напротив арки уже не было, а люк был закрыт. Значит, наблюдатели снялись с места, чтобы не привлекать ненужное внимание, и спрятались где-то неподалеку. Но как я ни силился найти новый пост, у меня не вышло. Зато авто жандармов оставалось на своем месте.

Зимин свернул в арку, остановился у крыльца. Обернулся ко мне и уточнил:

— Вы сегодня еще куда-нибудь поедете, Павел Филиппович?

Я покачал головой:

— Вроде не собирался. Но обстоятельства могут измениться.

— Ну, если что звоните, Павел Филиппович, — ответил кустодий.

— Думаю, у вас много своих дел, — произнёс я. — Зачем беспокоить вас по пустякам?

Зимин нахмурился, а затем произнес:

— Вы поймите, мастер, мне впрямь не хочется, чтобы с вами приключилась беда. И дело не в том, что Морозов мне оторвет голову, случись что.

— Ему так нужен некромант в рядах кустодиев? — решился спросить я.

— Да, — неуверенно ответил Стас, но при этом едва заметно мотнул головой. — Думаю, что да. И стоит ли его за это винить? Я видел, что вы сделали там, на месте захоронения. Это ведь…

— Моя работа, — кивнул я.

— Я понимаю, почему Александру Васильевичу хочется, чтобы вы к нам присоединились. И я не знаю, почему он не пытается давить на вас.

Я усмехнулся:

— Давить? Я бы посмотрел, как кто-то посмел бы проделать что-то подобное.

— У нас есть множество способов, — мрачно пояснил Стас.

— И я могу ответить на любой из них особым образом.

— К примеру?

— Некромант способен уговорить призрака зайти в гости к своему врагу. Некоторые из них могут случайно сжать ваше сердце, чтобы оно перестало биться. И даже лучший анатом не поймет, как это получилось, что молодой парень вдруг умер. или ночью открыть на кухне дома газ, чтобы крепче спалось. Также, я могу говорить с мертвыми так, что вы, стоя рядом, не будете видеть их или слышать.

— Хм, — задумался Зимин, и взглянуд на меня иначе.

— Поверьте, не стоит пытаться даже пытаться «надавить» на такого, как я.

— А правда, что погибая…

Я поднял руку, прося его замолчать и многозначительно усмехнулся.

— Однажды у вас может получиться все узнать самому.

— Убереги Искупитель!

Мне показалось, что Зимин впервые за все время нашего знакомства искренне осенил себя охранным знаком.

Я попрощался с ним и вышел из авто. И машина выехала из арки. Я же направился к крыльцу.

Телефон зазвонил в кармане, когда я уже подошел к двери. На экране высвечивался номер Иванова. Нажал на кнопку, принимая вызов:

— У аппарата!

— Добрый день, Павел Филиппович, — послышался из динамика голос жандарма. — В восемь вечера я заступаю на дежурство.

— Хорошо, — ответил я, и Дмитрий отменил вызов. Я же открыл дверь и вошел в дом.

Из жилого крыла послышались приглушенные голоса, и я свернул в коридор. Остановился у двери комнаты Фомы, из которой раздавались звуки, и открыл дверь и с облегчением улыбнулся:

Фома сидел на кровати, а рядом с ним была радостная Иришка. Около больного суетился Лаврентий Лавович. Над плечами лекаря витали тотемы в виде крылышек. Паренек проводил какие-то манипуляции, проверяя организм слуги. Питерского окутывало едва заметное свечение. Лаврентий же что-то бормотал себе под нос.

Возле стены же стояла, заламывая руки, Виноградова. И вид у призрака был очень счастливый.

— Удивительное дело, — пробормотал Лаврентий и отозвал тотемов. Свечение вокруг Фомы мигом исчезло. — Все в порядке. Словно бы никакого взрыва не было. Парень абсолютно здоров.

— Я так и говорил, мастер лекарь, — невозмутимо подтвердил Фома. — Чувствую я себя отлично.

Слуга повернул голову, заметил меня, и на его лице расплылась довольная улыбка:

— Добрый день,