Договор на крови - Гоблин MeXXanik

вашество.

— Привет, — ответил я. — С возвращением в этот мир. Мы очень скучали. А Любовь Фёдоровна вообще места себе не находила от волнения.

Фома завертел головой, словно пытаясь найти взглядом призрака. А затем уставился в то место, где застыла Виноградова, улыбнулся и кивнул:

— Спасибо вам, Любовь Федоровна.

От подобного жеста у всех в комнате округлились от удивления глаза. А у меня аж рот приоткрылся:

— Ты… Видишь ее? — шокированно уточнил я.

Слуга кивнул и указал на угол комнаты:

— Вон же стоит.

Мы с Любовью Федоровной озадаченно переглянулись.

— А… Ты меня слышишь? — осторожно уточнила призрак, и Фома кивнул:

— Только тихо. Будто вы шепотом говорите.

— Очень интересно, — пробормотал я и подошел к сидевшему на кровати слуге. — Видимо, взрыв и реабилитация пробудили в тебе скрытые силы.

Питерский пожал плечами:

— Ну, оно может быть и так, вашество. Теперь уж ничего не поделать.

— Главное, что ты жив, — произнесла Виноградова, и Фома кивнул, подтверждая ее слова. Он встал с кровати, потянулся, отчего у слуги захрустели кости. Сделал несколько шагов. И я невольно отметил, что с каждым движением к парню возвращается былая гибкость.

— Ты бы полежал еще пару дней, — посоветовал я, но слуга удивленно взглянул на меня:

— Зачем? Я что, убогий какой? Я прекрасно себя чувствую. Да и вам помощник нужен, вашество. Как вы без меня?

Я усмехнулся:

— И то верно.

— «Империал» только жалко, — сокрушенно покачал головой слуга. — Его-то, наверное, не восстановить.

— Машина дело наживное, — махнула рукой Виноградова. — Главное, что все здоровы и пришли в себя.

— Да больно хорошая была машина, — не согласился Фома, немного смущенно косясь на Любовь Федоровну.

— Может быть, устроим сегодня небольшое застолье в честь воскрешения нашего Фомы? — спросил я, обращаясь к остальным. И все согласно закивали.

— Я все приготовлю, — опомнилась Иришка, отводя завороженный взгляд от Фомы.

Девушка вскочила с кровати и бросилась к выходу. Обогнула меня и скрылась в коридоре.

— Любовь Фёдоровна, можно с вами поговорить? — уточнил я у зависшего в углу призрака и добавил. — В моем кабинете.

— Ну, если это не может подождать, — хмыкнул бухгалтер.

— Был бы вам очень признателен.

— Само собой, — ответила Виноградова, и я улыбнулся:

— Отдыхай, — произнёс я, обращаясь к Фоме, и вышел из комнаты.

* * *

Виноградова оказалась в моем кабинете быстрее, чем я. Когда я открыл дверь, она уже с важным видом сидела в моем кресле. И как только створка распахнулась, взглянула на меня:

— Вот ты где! Сколько можно тебя ждать?

Я усмехнулся и закрыл за собой дверь. Прошел к столу, и Виноградова тут же вспорхнула к потолку, освобождая мне место.

— Спасибо, — поблагодарил я призрака и устроился в кресле. Откинулся на спинку и уточнил:

— Сегодня мне попался один очень любопытный призрак. Он упомянул какого-то Часовщика. Не слышали про такого?

— Интересно, где ты встретил этого призрака? — вопросом на вопрос ответила Виноградова. И в голосе Любови Федоровны я уловил подозрение. Словно бы моя собеседница уже знала, где я был, просто сочла нужным уточнить.

— На одном захоронении, — не стал отпираться я.

— Случайно, не там, где кустодии закапывают социалистов?

Я нехотя кивнул, и Любовь Федоровна тяжело вздохнула:

— Совсем не бережете вы себя, Павел Филиппович. Очень уж нехорошее там место. Много обозленных призраков на небольшом клочке земли. Уж не знаю, чем вы думали, когда решили зажечь там «Фонарь Харона». Есть куда более простые способы самоубийства.

Я развел руками:

— Но я жив.

Виноградова недовольно поджала губы:

— Это легко исправимо, господин некромант. Тебе очень повезло, что тебе не разорвали на клочки. Но такое везение не продлится вечно, — произнесла она.

— Я не стану больше так рисковать, — пообещал я. — Так вы слышали про Часовщика?

— Знаю только слухи про оружейника времен Смуты, — ответила призрачная дама и добавила. — Очень дорогого оружейника. Но кто он на самом деле не знает никто. Говорят, в конце Смуты он пропал. Может быть, его убили. Или же уехал в Африку, где идет вечная война. Там на его таланты и товар всегда найдется спрос.

— То есть, он делал не только бомбы? — уточнил я.

— Что ты, — отмахнулась Любовь Федоровна. — Его арсенал был велик. Ножи, которые пробивали сталь, пистолеты, пули которых могли рикошетить, как ты захочешь, и много чего еще.

— Значит, есть вероятность, что теперь он решил вернуться, — заключил я. — Он снабжает оружием террористов.

— Это нехорошо, — согласилась Виноградова. — Его пистолеты и винтовки легко могли пробить броню. С таким оружием мы скоро можем увидеть смену Императора.

— Не хотелось бы, — покачал головой я. — Не знаете, кто с ним работал? Видел его лично.

Виноградова покачала головой:

— Из моих знакомых в лицо его не видел никто. Оружие с сюрпризом все получали либо через тайник либо курьером. Единственное, что я знаю, чаще всего этот человек делал штучные образцы под заказ. Производство не было массовым. Я могу попытаться разведать у призраков…

— Я буду очень вам благодарен, — ответил я. — И лучше сделать это как можно быстрее. Пока социалисты не решились на вторую попытку.

Любовь Федоровна кивнула и шагнула в стену, растворяясь в кирпичной кладке. Я же взглянул на часы. До выхода на дело оставалось пять часов.

Раз пошли на дело…

Из жилого крыла доносились приглушенные голоса и смех, и я все же решил вернуться в комнату Фомы. Делать в кабинете было нечего, поэтому я встал из-за стола, вышел из кабинета, прошел в жилое крыло. Приоткрыл дверь в комнату слуги и увидел очень любопытную картину.

Любовь Федоровна порхала по комнате, под хитрым взглядом Фомы. Парень явно еще не привык к ее способности носиться над полом и был заворожен видом носков туфель.

Я обратил внимание на то, что у Виноградовой не была видна отметина на лбу. Кожа была совершенно целой, и ее даже не приходилось прятать под прическу. Похоже, призраку было слишком хорошо от общения, раз она совсем забыла о своей ране.

— Мне больше не нужно писать на доске, — щебетала женщина. — Можно будет давать распоряжения вслух.

— И теперь я точно буду знать, что вы не заглядываете ко мне в комнату по вечерам, — невинно продолжил Питерский. — Иногда мне казалось, что вы заходите пожелать мне спокойной ночи.

Любовь Федоровна слегка приуныла. Очевидно, призрачная дома дама поняла, что теперь не сможет наблюдать за котом, когда тот спит. Она все еще надеялась поймать его за мурчанием, потому что полагала, что кот может мурчать во сне.

— И как так могло получиться, что ты стал видеть призрака? — осведомился я, оперевшись плечом о дверной косяк.

— Может, все потому, что я особенный дух, — предположила Виноградова. — Я переживала за нашего ко… Фому. И, возможно, это сработало таким вот странным образом.

Я пожал плечами:

— Все возможно. Но у меня есть немного другое предположение.

Любовь Федоровна нахмурилась?

— То есть ты считаешь, что я не особенная?

— Уверен, что другой такой не сыскать, — поспешно ответил я, заметив боковым зрением, как слуга спрятал в уголках губ улыбку. Он похоже тоже понимал, что спорить с Виноградовой себе дороже.

— А Иришка такая умница, приготовила рыбку, — продолжила призрачная дама. — девочка так старалась. Она так переживала пока наш ко… Фома лежал без сознания. Мы все переживали.

Мой помощник вздохнул и как-то странно поежился.

— Я рад, что вернулся. Там было так удивительно.

— Там? — тут же всполошился Лаврентий Лавович, который до того что-то вносил в свою записную книжку. — Где это «там»?

Фома замялся и покосился на парня с некоторым подозрением.

— Со мной можно говорить откровенно, — мягко продолжил лекарь. — Я сохраню все в тайне.

— И я, — проникновенно заявила Любовь Федоровна.

— И я, — добавил одновременно с бухгалтером.

— Буквально тут собрались все самые близкие вам люди, — Лаврентий подсел поближе и заглянул Фоме в глаза. — Говорите, это важно.

— Ну… — Фома вопросительно посмотрел на меня, словно ожидая одобрения.

— Мы можем доверять нашему лекарю.

— Вашему-вашему, — с готовностью кивнул Лаврентий Лавович.

Фома вздохнул:

— В общем, я помню, как почуял что-то неладное. В последнее время мне порой казалось, что кто-то смотрит на меня. Но я решил, что просто не высыпаюсь.

— Надо больше спать, — важно заявила Любовь Федоровна.

— Эти бомбисты поравнялись с нами на светофоре, — начал парень, слегка поежившись. — И успел вытолкать Иришку из машины и, кажется, даже прикрыть собой. Потом