Жители ноосферы. Роман-триптих - Елена Сафронова

За все, за все меня прости,

Мой милый, что тебе я сделала!

Ладонь обмякла, разжалась, и чахлые астры освобожденно упали на землю, прошуршав о чем-то своем с кучами совсем уже выжатой после нашего «спиритического сеанса», окончательно погасшей, разлагающейся на глазах палой листвы.

Я ничего не говорю о своей работе. О своей профессии, тяжелой, проклятой, подлой, нежно любимой, единственной и незаменимой журналистике. Что трепаться? Работала тяжело и упорно, как ниггер. Особо похож на плантацию сахарного тростника был еженедельник «Сей-Час-Же», куда я переметнулась после публикации о Савинском, стоившей мне любовника, а Грибову, вероятно, жизни. Каждый день мы пикировались с замредактора Галиной Венедиктовной. Она с первого дня меня обожала неподдельной крупнокалиберной женской ненавистью. Мелкие подставы по службе, придирки к текстам и включенный по мою душу секундомер на проходной были ежедневным оружием Г. В. А коли выпадал шанс ударить побольнее, самый низкий, она им сладострастно пользовалась. Компромат собирался для увольнения, ежу ясно. Я не расслаблялась — снова искала пути отхода.

Мой рассказ отнюдь не о газетчиках, а об атлантах — жителях ноосферы…

Как-то Г. В. догрызла меня буквально до костей. Сидя за компом, я аж раскачивалась от замаскированной боли. «Дятлов» в редакции было предостаточно, и все они кормились из надушенных ручек Г. В., руководившей редакцией, пока главный развлекался то в Куршавеле, то на Гавайях, то бишь одиннадцать месяцев в году — грех было показать им, как меня зацепили! И пролистала я порталы трудоустройства… И прочие информационные сайты… И снизошло на меня сатори — не иначе, Грибов расщедрился на посмертный подарок! Просто вспомнилось, что год или более он кормился с собственного творческого проекта «Ангаже». Был «Ангаже», может, и не доходен, но престижен…

Тут же, поминутно озираясь, я настучала на компе концепцию литературного субпортала крупного информационно-публицистического сайта, посвященного забытым или малоизвестным современным поэтам. И даже родила несколько идей коммерческой подпитки этого сайта, не столь наивных, как меценатство. Рассудив, что могу это делать единолично за стабильную зарплату, а в свободное время подрабатывать рекламными статьями, на коих уже точно собаку съела. Успела скинуть текст сама себе в почту за три секунды до появления Г. В. со словами: «Наша Инночка, точно перезрелая тургеневская девушка, опять мечтает не пойми о чем… Инночка, чтоб твои мечты стали явью, вечером идешь на мужской стриптиз. Большое фото и три, максимум пять строчек текста. Безо всяких твоих умозаключений — голая фактура! Вход в клуб полторы тысячи, думаю, тебе на это денег хватит…» Я сердечно поблагодарила заботливую начальницу.

Через несколько дней я стояла перед шефом-координатором портала «Ля-русс. ру» — молодящимся, в богемном облачении, с пирсингом на брови: «Слушаю тебя, солнышко! На „ты“ не в претензии? С такой пилоткой отчества излишни, без базара!» — и говорила ему, от волнения жестикулируя:

— Ты знаешь, если вдуматься, литераторы — очень несчастные люди. Они ничего не стоят без нас, журналистов. То есть сами по себе, конечно, стоят, некоторые, но мы формируем общественное мнение. Пресса на сегодняшний день его сформировала единицам. И не факт, что всегда справедливое. И не факт, что мы протрубили, кому нужно… Кто более заслуживал… СМИ словно прожектор направили в открытое море и осветили верхушку айсберга. Какая глыба там, под водой, никто не знает… Нам же в плюс пойдет, если мы эту ошибку исправим, этот неверный подход — по верхам — переломим…

— Ты чего хочешь, Инна? — переспрашивал меня шеф, озабоченно потирая лоб под яркой банданой.

— Мы все хотим, чтобы от нас на земле осталось нечто большее, чем тире между двумя датами, не так ли? Я и хочу помочь им оставить след длиннее этого…

— Да ну? Благотворительный фонд открыть? Дом для престарелых писателей?..

— Да что ты! Не потяну! Страничку на вашем портале открыть хочу… Или самостоятельный портал… Посвященный незаслуженно забытым и малоизвестным литераторам.

Координатор возражал мне со знанием дела: «раз никто их не знает, то и ты не сможешь», «а они заслуживают внесения в анналы, или только в аналы?», «ты будешь для этой отстойной публики стараться?», и наконец — «кто за них забашляет?». Тут я ему и предложила свой бизнес-план. Он похлопал себя по лбу:

— А тебе-то что от этого?

— Работа нужна! — честно сказала я.

— Почему тебе в «Сей-Час-Же» не работается? — первый для любого собеседования вопрос заронил в меня веру в лучшее.

— Большего хочу! — психологически грамотно ответила я. — Самореализации.

— Хочешь создать свое дело? — подсек он.

— А почему нет? Во всяком случае, хочу набраться опыта собственного менеджмента! Пока — под крылом такой мощной, отлично функционирующей команды, а в перспективе, возможно…

Грубая лесть подействовала. И мой ласковый прищур. И намек: «Представляешь, как будет здорово, если ты прославишься еще и меценатством?».

— Даешь… кокетка! Ну, раз ты прибегаешь к таким межличностным приемам… то валяй! Посмотрю, что у тебя получится… Кстати, что вечером делаешь?..

Чего вечером ни сделаешь ради удачного трудоустройства!.. В пассиве у меня были трагический финал любовной истории, чистый паспорт и свободное сердце, а в активе — Ленка, неуклонно переходящая в старший детсадовский возраст, и острая нужда хотя бы в малом московском окладе вместо большого березанского. Приятный вечер завершился тем, что меня взяли в штат «Ля-русса» как модератора культурной страницы, вмещающей проект «Берег реки забвения» (сама придумала!).

Но скептическое пророчество босса вышло правдой! Когда я принялась готовить открытие проекта «Берег реки забвения», оспаривать с пеной у рта выспреннее название, сломив имманентную гордыню, искать спонсоров и помощников-единомышленников из числа потенциальных героев сайта и отказываться от их медвежьих услуг, ибо каждый несостоявшийся в первую очередь предлагал сделать достоянием общественности собственные залежи, шокироваться виду резервуаров никем не востребованной интеллектуальной собственности, — мне полторы тысячи раз приходила мысль послать этих непризнанных гениев подальше! И предоставить им самим заботиться о теплом месте в ноосфере.

Четыреста пятьдесят два московских соискателя халявы (размещения на портале себя и своих друзей) были удалены с поля боя тут же. Я поняла, что от писателей самоотверженной работы с текстами, кроме личных, не дождешься, и все взвалила на свои плечи. Тут и стала загибаться. По «аське» и по «мылу» связывалась с писательскими союзами, творческими клубами, литературными объединениями, библиотеками, музеями всех областей и просила представить мне списки фамилий «выбывших из игры» литераторов. Поскольку на местах рассуждали так же, как и в Москве, я безумное количество времени только объясняла, что меня интересуют люди, обойденные жизненным успехом. Пришлось выработать универсальную формулу: