Сага об орке. Начало - Игорь Чиркунов

* * *

Перекусили зайчатиной, запивая квасом, налитым в прихватизированный мной бурдючек, да поехали. Снова впереди в такт шагам лошади покачивается фигура Фритьефа, между нами ступает груженая заводная, за ней уже я, замыкаю наш небольшой караван.

По всему вижу — хорошо Фритьефу, он прям видит, как снова окунется в походы, битвы, грабежи. Чувствую, мужик почему-то долго был лишен этого, а с решением Сигмунда пойти в поход стал просто расцветать.

А я? Опять накатили думы-размышления. Вот растешь ты, читаешь книжки, смотришь фильмы и все они об одном: «ты избранный, нео!» Будь победителем! Даже на древнегреческих олимпийских играх не было вторых мест! Пришел к финишу вторым — ты неудачник, лузер! И видишь себя вперед по жизни, не иначе как «главным героем», в окружении верных товарищей и толпы восторженных девушек…

А потом фигак, и выясняется, что быть первым, может только один и что место «на вершине» — уже куплено, а твое место в «массовке». И не ты будешь призывно свистать «своих верных йоменов», а кто-то другой — тебя… Эх, жизнь-жистянка, вот попался бы мне ща этот «Ведьмак», одними зубами загрыз!

Какие у меня здесь перспективы? «Стану взрослым» и что? Формально, Мари должен передать мне одаль. Формально. Но до этого надо еще дожить. Пока что мои рабочие руки им в тему и не лишние. Но это пока я тружусь на благо «дяди Йоргена». А как стану не еще одним работягой в бригаде, а претендентом на наследство? Народ тут мрет, и еще один покойничек ни у кого лишних вопросов не вызовет. «А где Асгейр?» «Так помер он зимой. Пошел как-то в лес, за шишками, шишкой по голове и прибило».

Но есть еще одна проблема, в которой мне самому тяжело признаваться, но надо. Предположим, случится чудо и все-таки я стану одальбондом. Как говориться: формальным лидером небольшого поселения. Но… Тут все держится на авторитете. Почему Йоргена слушают? Потому что он формальный глава семьи? Или потому что он для всех, в первую очередь для детей — не опорожненный кладезь знаний. Знаний, от которых зависит, доживут они до весны или нет. А работники? Хм… Даже если соберутся вместе, против «сборной Йоргенсонов» им не выстоять. Фритьеф мог бы, даже в одиночку, но Фритьеф — не крестьянин. Рыбу в реке наловит, и охотой проживет, а вот с хозяйством — не управится. Короче Йоргена слушают, ибо от него зависит: доживут все в одале до весны или нет.

А я? Я ничего не понимаю в крестьянском хозяйстве! Ни-че-го! Интересно, даже если найму работников (на какие средства кстати?), как быстро они поймут, что «старший» — шляпа, и валить надо, чем скорее, тем лучше к кому-нибудь по хозяйственнее.

В общем… По сути, отцов одаль для меня, что чемодан без ручки.

Уже начинало смеркаться, когда наконец добрались до Йоргеновких «дальних выпасов». Действительно, места были «зачетные» — вполне широкие два луга, на вершинах холмов, понятно, почему так далеко забрались, вокруг Йоргеновой усадьбы таких выпасов не было. Заметил целый рядок небольших скирд, обнесенных плетнем. На лугу паслись овцы, козы. На встречу нам поднялся пожилой орк, в вязаной шапке и плаще из шкуры, мехом наружу, в руке — длиннющий посох. Прикольно, я таких только в фильмах про кавказских горцев видел, еще бы не плащ, а бурку, и на голову папаху…

— Привет, Фроди, как здоровье старина?

Фритьеф легко спрыгнул с лошади, будто бы и не было за спиной дня пути.

— Здорово, старый разбойник! — подмигнул ему пастух. — вы ко мне, или снова проездом?

Я аккуратно сполз с седла. О-о-о! Моя задница! О-о-о! Мои ноги!

— Пока проездом, — как бы с сожалением заметил «старый разбойник», — к Гунару. А вот на обратном пути оставлю тебе помощника.

Я потихоньку ковылял, разрабатывая затекшие ноги, так что до меня не сразу дошло.

— Что? Какого помощника?

— Йорген сказал, что ты побудешь пока с Фроди. — спокойно ответил гигант, — Тебе же лучше парень, поживешь на вольном воздухе…

«В доме отсвечивать не будешь» мысленно продолжил я.

— … Да и работник пока из тебя плохой, — добавил негромко и поморщился, — а сейчас много надо будет сделать. — обернулся к Фроди, — Я заберу Лейва, как он тут?

— Ничего, помогает, дельный парнишка растет. Передай Хруту с Грид мою благодарность за сына. Позвать его?

— Сейчас не надо, на обратном пути заберу. И еще, Фроди, — Фритьеф взглянул в глаза пастуху, — Йорген просил, чтоб ты дал ему Итуна. На время. Хотя бы до холодов.

— С холодами то мы и сами в усадьбу переберемся, — усмехнулся старик, — а я как раз хотел ограду подправить. Козы, понимаешь, плутовки, повадились сено из стогов воровать… Да и крышу надо бы подлатать.

— Фроди, он очень просил. У нас Финир умер…

— Вот как? — удивился пастух, — Что случилось то?

— Долгая история… Работы сейчас — непочатый край, а рук не хватает.

— Ладно, — после некоторого раздумья решил пастух, взглянул на меня, — а тебя, как звать-величать?

— Асгейр, — буркнул я.

— Так это ты, тот самый сын Брана? — прищурился старик, — ну ладно, поживем, поглядим. — Поди голодные? — спросил он вновь Фритьефа.

— Есть немного, — тот согласно кивнул головой, — я тебе там крупы привез, соли.

— О! Это дело! — сразу оживился старик, — молока да сыра у меня хватает, а вот крупа кончается. Пойдемте, — он махнул рукой, и сам потопал впереди.

Мы разгрузили лошадей, Фритьеф передал пастуху пару мешков — один здоровый, килограмм на пятнадцать, второй небольшой, видимо с солью. Но тоже, килограмма на три… Нафига столько соли? Потом я поводил лошадей, вычистил их пучками травы, проверил копыта, стреножил и пустил пастись. Пришлось еще сходить с кожаным ведром вниз под холм, где тек небольшой бойкий ручей, чтоб заполнить поилки лошадям.

Наконец, покончив с делами я пошел на свет костра.

Костерок весело потрескивал в импровизированном очаге, выложенном из крупных камней. Вокруг костра буквой «П» были выложены толстые бревна, непонятно откуда здесь взявшиеся. Над огнем булькал котелок, в котором кашеварил парнишка-орк, я узнал его: старший сын Хрута, Йоргенова завхоза. На бревнах, вальяжно устроившись неспешно вели беседу Фритьеф и старик-пастух. В сторонке увидел еще одного орка, и хоть одет он был почти так же, как Фроди, по короткой прическе я безошибочно угадал в нем раба.

Интересно, что это за пастух такой, который имеет собственного раба? Про Фроди я слышал периодически, знал, что это работник Йоргена, живет почитай все время на выпасе. И тут — свой раб! Непростой старичок.

Мы поужинали, после чего Фроди показал мне место в землянке, оказалось вход в нее был рядом с костром, с четвертой стороны. То, что я принял за небольшой холмик было ее крышей. Внутри на удивление оказалось сносно — землянка почти точно повторяла «длинный дом», с поправкой что жила здесь не большая семья, а всего двое-трое, и конечно без скотника: вполне большая комната, у входа какие-то кладовые, посредине — еще один очаг, сейчас не горевший. На дощатый пол кинута охапка сена. Когда-то, заснуть на досках подстелив под себя чуть-чуть сена? Наверно перед этим мне потребовалось бы сильно «принять на грудь». А теперь, стоило моей голове коснуться изображающего подушку, свернутого плаща, как я тут же провалился в сон.