Рукопашный бой - Виктор Милан

Но чувствительное сердце Питера подсказывало ему, что замолвленное словечко является большим одолжением. А за одолжение принято расплачиваться.

Не дожидаясь, пока Питер изольет на нее свою досаду, девушка что-то вложила ему в ладонь и, поднявшись на цыпочки, быстро чмокнула молодого якудзу в щеку.

— Спасибо, — шепнула она ему в ухо.

Мэллоу посмотрел на тот предмет, который оказался в его руке. Это была серебряная ручка с вмонтированным в нее точечным лазером прекрасной работы. Обладание такой ручкой сразу возвышало Питера над простыми воинами, переводя его в ранг помощника менеджера, по крайней мере в его собственных глазах.

Крохотная официантка подхватила поднос и намеревалась уже скрыться в толпе, когда вдруг до Питера дошла обидная истина: девушка заплатила ему свой долг. Это значило, что отныне она не обязана переспать с благодетелем.

Питер Мэллоу выполнял силовую работу во время операций. Он не привык мириться с разочарованиями. Он засунул ручку во внутренний карман куртки — в конце концов, вещь была дорогая, — после чего протянул руку и тяжело опустил ее на плечо девушки.

Она обернулась, держа поднос в руках.

— Эй! — рявкнул Мэллоу. — Ты думаешь, что отделаешься этим? Ты принадлежишь мне, сучка!

— Эдди-сама! — заверещала девушка, ее голос перекрыл бормотание и тренькающую музыку, словно катана. — Эдди-сама, посмотрите!

За спиной Пита Мэллоу замаячила огромная фигура. Спортивная куртка на ней была такой же кричащей, как у боевика, но плечи казались почти вдвое шире, и секрет заключался отнюдь не в экстравагантном покрое. Лицо цвета эбонита венчал ржаво-рыжий самурайский хвост, завязанный на макушке по моде, все еще сохранившейся на Масамори среди тех, кто имел чин, по крайней мере, чунина — заместителя начальника в организации Сумиямы. Эдди Кацумори был не самой крупной рыбой в организации, но в пруду клуба «Кит-Кэт» он считался главной барракудой.

— Что случилось? — спросил Эдди голосом, грохочущим, как шаги «Атласа». Этот человек редко произносил много слов. Они только затягивали время перед дракой, а этого он не любил.

Ловкими пальцами официантка расстегнула спортивную куртку Пита Мэллоу.

— Ты потерял эту серебряную ручку, Эдди-сама, — сказала она. — Видишь? Эта обезьяна стянула ее!

Только теперь до Пита Мэллоу дошло, что он крепко вляпался. Он раскрыл рот.

Эдди избавил его от бесполезных и неубедительных оправданий, которым все равно никто бы не поверил, врезав по лицу коротким правым, от которого Мэллоу отлетел в толпу. Люди, предвидевшие подобный поворот событий, расступились перед ним, словно по мановению руки, так что Питер не встретил препятствий при полете. Головой он протаранил музыкальный ящик, заставив взвизгнуть «Пурпурные Хвосты», словно им в колготки заползла туча рыжих муравьев. Стоявшая возле ящика статуэтка бога воров Ганеша со слоновьей головой закачалась и чуть не выпала из своей ниши. Чья-то рука заботливо водворила статуэтку на место.

Двое хатамото Эдди подошли к несчастному Мэллоу, упавшему на кучу татами, покрывавших пол. Один лишил его украденной ручки. Затем они подняли Пита под мышки, оттащили к заднему входу и выкинули на улицу.

Эдди уже потерял всякий интерес к происходящему. Хмыкнув, он бросил горсть мелочи официантке и вернулся к стойке. Толпа между тем вернулась к своему основному занятию — выпивке.

Кэсси небрежно поймала брошенную мелочь, опустила ее в карман и продолжила обход. Она даже не проследила за быстрым и бесславным полетом бывшего благодетеля.

Она не испытывала ни малейших угрызений совести из-за его несчастного конца. Девушка пыталась честно договориться с ним, но только потому, что ставила целью какое-то время покрутиться в этом месте, а не быстро исчезнуть, что обычно следует за скоропалительной связью. Проще, казалось, было расплатиться и избавиться от проблем.

Она полагала, что для Питера сумма, которую он потратил на устройство несчастной девушки, была мелочью. Но Кэсси всегда платила по счетам. Если бы Мэллоу не проявил непомерную жадность, то великан Эдди так никогда и не узнал бы, куда подевалась его любимая ручка.

Все, похоже, утряслось. Лейтенант Сумиямы думает, что она оказала ему услугу, и вознаградил чаевыми, теперь он ей обязан. Если Пит покажется здесь снова, то получит еще, но уже гораздо больше.

Разумеется, он может подстеречь дерзкую Картошечку, чтобы свести с ней счеты, где-нибудь на дальних задворках, за пределами города. Но такой поступок стал бы главной ошибкой в его жизни. И последней.

— Эй, девчонка! Принеси еще пива!

Кэсси нацепила на лицо широченную улыбку и бросилась выполнять заказ. Посторонние мысли напрочь вылетели из ее головы, но глаза и уши разведчицы оставались открытыми.

С выработанной жизнью привычкой показывать лишь те эмоции, которые считала нужными, Кэсси сочла, что может перестать улыбаться, когда окажется среди толкающихся людей на узких улочках в середине дня.

Длинные черные волосы она заплела в косу на затылке, а куртка космического пилота Империи Драконис защищала девушку от холода, спустившегося на Ямато с горных вершин. На куртке отсутствовали нашивки, свидетельствующие о звании ее обладателя, и номер подразделения, но каждый знал, что Империя Драконис не выбросит космическую форму, пусть даже изношенную до дыр, на такой спокойной и безопасной планете, как Хашиман. Любому, бросившему на куртку хотя бы мимолетный взгляд, становилось ясно, что Кэсси скорее всего прилетела на торговом корабле и сейчас собирается нарушить законы экономии, принятые в Империи Драконис. Даже до наступивших ныне времен вседозволенности на Хашимане это было не в диковину. Будучи преданными сыновьями и дочерьми Дракона, многие полагали, что эти качества позволяют им не особенно заботиться о выполнении каждой буквы многочисленных навязываемых им законов. Народ Масамори полагал, что они с Драконом разберутся сами.

Соблюдение законов особенно растяжимо понималось здесь, в Содегарами, оживленном районе Масамори, раскинувшемся на другом берегу реки напротив комплекса ХТЭ.

Кэсси просто прогуливалась, словно космический пилот, изучающий территорию перед ночной вылазкой или решивший не дожидаться, пока солнце закатится за горизонт. Все, что можно было найти в толпе Масамори, встречалось днем так же часто, как и вечером. Но нелегальные торговцы спиртным в Содегарами являлись порождениями ночи. Днем, как сейчас, они просто набирались сил, дыша свежим воздухом.

Итак, девушка шагала, засунув руки в карманы, заглядывая по дороге в стриптиз-клубы, домики гейш, которые здесь были обычными публичными домами, в бильярдные залы, словно не могла решить, где ей пустить на ветер толстую пачку купюр, которая оттягивала задний карман джинсов.

Главная улица Содегарами, Камелия, тянулась вдоль шоссе. Когда один из двух юношей, маячивших на пешеходной дорожке перед Кэсси и увлеченно беседующих о чем-то, — тот, что шагал справа, ненароком толкнул ее, Кэсси поняла, что случай сделал выбор за нее. Карманник оказался профессионалом, его прикосновение было легким, словно перышко. Даже Кэсси могла ничего не заметить, если бы не включила периферийное зрение, как когда-то ее учил гуру. Теперь, не различая деталей, а только чувствами, она воспринимала огромную широкую дугу пространства.