Вторая жизнь - Маша Трауб

– Это стиль прованс, – копируя мать, ответила сквозь губу Даша.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Полина у девочки.

– Сочиняю музыку на стихи Хармса, что же еще? – ответила Даша, так и не повернувшись к гостье лицом.

Позже Даша вышла из комнаты и пришла на кухню, совмещенную со столовой.

– Тебе нельзя, – отрезала Лиза, увидев, как дочь достает тарелку, чтобы положить себе мясное рагу. – Могу предложить тебе салат.

Даша тогда дернула плечом – жест матери, – грохнула тарелку в раковину и молча ушла к себе в комнату.

– Да ладно тебе, пусть поест, – вступился за дочь Рома.

– Нет, она не будет есть на ночь, – отрезала Лиза. Полина отметила и злость в голосе, и презрение, и бешеное, уже нескрываемое раздражение. Рома ужинал, уткнувшись в экран ноутбука.

– Пожалуйста, убери компьютер со стола, – тихо, с плохо скрываемой яростью сказала Лиза. Рома убрал компьютер.

Полине стало жаль подругу – Лизе было плохо. У нее была семья, дочь, работа. Маникюр, аккуратная стрижка и дорогой кардиган. Только носогубные складки залегли уже глубоко. Как и уголки губ, которые съехали вниз. В глазах застыла такая тоска, что Полина старалась не смотреть на нее. Лиза стала жесткой, даже жестокой. Она больше не стояла на полшага за спиной Ромы, больше не устраивала званых вечеров. Она сосредоточилась на Даше. Полина видела, что никакой любви в этом красивом доме уже не осталось. Здесь жили болезнь, страх, ненависть, усталость.

– Ты всегда на ее стороне, поэтому она никак не может похудеть! Если я запрещаю, то ты тоже должен запретить. А ты разрешаешь! Неужели не понятно? Почему я все время бьюсь лбом об стену? – не сдержавшись, вскипела Лиза.

– Перестань. Ты сошла с ума со своими диетами. Дашка растет, пусть ест нормально. Или будет такая же нервная, как ты.

– Она будет такая же толстая, как ты и Валентина Даниловна! Я, значит, нервная. Да? Потому что держу себя в форме, слежу за питанием и хочу, чтобы моя дочь влезла хоть в одно платье? Я нервная, потому что не хочу, чтобы ее попа свисала со стула? Если бы твоя мать не раскармливала ее с самого детства, она была бы нормальным человеком.

– Даша нормальная… – процедил сквозь зубы Рома и отставил тарелку. – Она – ребенок.

– Она – ненормальная! Нельзя в ее возрасте весить шестьдесят килограммов. И твоя мать – ненормальная. И ты тоже!

– Хорошо, успокойся. Перестань орать. Дашка слышит.

– Пусть слышит! Ты хоть понимаешь, что у нее комплексы? Ее в школе обзывают! Тебя в детстве не дразнили? Ты хоть знаешь, как над ней могут издеваться?

– У нее от тебя комплексы!

– То есть я виновата в том, что стараюсь сделать из нее хотя бы какое-то подобие девочки, а не коровы!

– Все, мне надоело. Даша, иди ешь! Я разрешаю! – закричал Рома.

Лиза хватала воздух ртом.

Даша зашла на кухню, навалила себе огромную порцию еды и ушла в свою комнату.

– Я запрещаю есть в комнате! Для этого есть столовая! – завопила Лиза, бросилась вслед за дочерью, вырвала у нее из рук тарелку и бросила в мусорное ведро вместе с ее содержимым.

– Истеричка. – Рома забрал компьютер.

Через минуту хлопнули две двери – Даша закрылась в комнате, Рома оделся и ушел, даже не попрощавшись с Полиной.

Лиза плакала.

– Что я делаю не так? Почему это происходит со мной? – Полина не знала, как реагировать на происходящее. Она тоже хотела уйти, но не могла оставить плачущую подругу. – Ведь у тебя точно не так. У тебя нормальная семья. Вадим тебя любит. Он не уходит неизвестно куда на ночь глядя. Вот куда он ушел? Да мне наплевать. Мне даже неинтересно. У тебя нормальные, воспитанные дети, а Дашка хамит, ни во что меня не ставит. Я для нее пустое место или источник наказания. Она меня ненавидит. Я же вижу. Чувствую. Она боится меня. Больше ничего, никаких чувств. Я пыталась, очень старалась быть хорошей матерью. Но она меня не слышит, не видит. Не могу так больше. Я с ними схожу с ума. Разве нормально – ненавидеть собственную дочь и мужа? Они совсем чужие. Дашка мне чужая, совсем. Я ее не чувствую. Мне иногда кажется, что мне ее дали на воспитание. Ну вроде как на время. И скоро она уедет. Мне снится, что я завтра проснусь, и Дашки не будет – ее заберут, а я смогу жить спокойно. Я никому не показываю ее фотографии, ни с кем о ней не говорю – мне стыдно. За то, что у меня дочь такая толстая, страшная и тупая. Вот говорят: для матери ее ребенок – самый красивый, самый умный, самый талантливый. Почему я этого не чувствую? Почему у меня нет этого долбаного материнского взгляда? Полин, Дашка тупая, я не преувеличиваю. Мне иногда ей голову оторвать хочется – она еле соображает. Ее держат в школе только потому, что Рома стал членом попечительского совета. В музыкалке ее оставили, потому что Рома купил школе новый инструмент. Ей ничего не надо, ей неинтересно, понимаешь? Она жирная тупая корова. И чем я должна гордиться? Тем, что у меня дочь такая растет? А Роме все равно. Он… я не знаю, где он, с кем он. Мы даже не живем вместе. Иногда мне кажется, что он приходит домой только ради Дашки. А так бы вообще не приходил. И знаешь, я была бы только рада. Мне было бы так удобнее. Он стал совсем другим. Мне с ним неинтересно. Понимаешь? Вообще ничего общего, как и с Дашкой. Чужой человек, который меня раздражает. Разве у тебя так же с Вадимом? Нет, конечно же, нет. Почему у меня так? Скажи, я совсем сумасшедшая? У нас каждый день скандалы. Рома где-то ходит, иногда не ночует. Наверное, у него есть любовница. А мне наплевать. Понимаешь? Когда они с Дашкой уезжают к Валентине Даниловне, я хотя бы дышать начинаю. Мне хорошо без них. Я даже не скучаю. Я…

– Тебе нужно к врачу. Нужно подумать о себе. Если тебе будет хорошо, то и Даше будет хорошо. Дети чувствуют состояние родителей, – отозвалась Полина.

– Не хочу, ничего не хочу. Я уже была у всех врачей, пила все таблетки. Без толку. Даша чувствует ко мне только ненависть. Хорошо мне не будет. Я забыла, как это бывает, когда хорошо. Понимаешь? Все, я устала бороться. Ты видела – я делала все, что могла. Я старалась. Зачем только, не понимаю. Зачем я вышла замуж за Рому? Ведь могла за любого выйти. Зачем он мне сдался со своей мамашей? И никто не остановил. Я не хотела ребенка, почему я ее родила? Я старалась дать Дашке все, что могу. И ей это не нужно. Я живу с Ромой только ради Даши – он ее отец, он дает ей то, что я не могу. Он платит за ее учебу и гребаную музыкалку. Господи, как мне все надоело! Я пыталась жить не ради себя, ради Дашки. И кому это нужно? Никому. Почему ты меня не остановила? Тогда, когда было еще не поздно?

– Я не могла. И никто не мог.

– Что мне делать? Я хочу развестись.

– Для Дашки это будет тяжело. Она любит отца. И ты сама говорила, что для тебя важно… э… материальное благополучие. Подумай сто раз.

– Я уже двести раз подумала. Каждый день только об этом и думаю. Что ты предлагаешь – продолжать жить ради дочери? Она мне потом спасибо скажет? Ничего она не скажет. Наплюет и разотрет. Я ей не нужна. Я для нее – вселенское зло. Она обожает отца и бабку. Знаешь, как она называет мою маму? «Та бабушка, которая сумасшедшая». Это ей Валентина Даниловна вбила в голову. Господи, за что мне такое? Знаешь, когда я решила развестись? Когда увидела, как Рома с Дашей чистят картошку. Им никто не был нужен. Даша чистила чистилкой, аж пыхтела, а Рома ножом. Они были одним целым, а для меня места не нашлось. Понимаешь? У меня нет с ними ничего общего.