Бессилие власти. Путинская Россия - Руслан Хасбулатов

Содержание «либеральных реформ», провозглашенных в «консенсусе», выразительно охарактеризовал известный британский ученый-экономист Р. Дарендорф. В частности, он подчеркнул следующее: «Либерализм умер странной смертью: он перестал быть движущей силой реформ и превратился в оплот интересов господствующего класса». (См.: Экономические теории. Под ред. Дж. Итуэла, М. Милгейта, П. Ньюмена. Пер. с англ., М., 2004, с.186.) Согласитесь, это очень меткая характеристика, если сравнить наши первоначальные планы, связанные с намерением улучшить жизнь людей посредством реформ, и те печальные последствия, к которым они привели: кучка богатеев, завладевших былой государственной собственностью, и десятки миллионов людей, ждущих милости от повелителей.

Как было отмечено выше, Азиатский кризис (1997) показал ограниченность рецептов «Вашингтонского консенсуса», а также теоретико-методологическую базу глобальной макроэкономической политики. В ходе этого кризиса обанкротился МВФ – главный идеолог и проводник монетарной идеологии, ушел в отставку хитроумный Мишель Камдессю, исполнительный директор-распорядитель МВФ. Правда, незадолго до этого МВФ «перевел» в Россию очередной транш – 4,55 млрд долл., которые «пропали». Но понадобился глобальный кризис 2008–2010 гг., чтобы пришло окончательное признание того, что «Вашингтонский консенсус» – это тупиковый путь.

Ныне идут активные поиски новых стратегических идей в области регулирования, обсуждается новая роль государства, большее внимание уделяется в них необходимости устранения вопиющей несправедливости в распределении национального дохода.

Индивидуальное жилищное строительство в Америке занимает особо важное значение – и как сектор экономики, и как существенная часть всей социальной политики государства. На волне достаточно устойчивого развития на протяжении последних докризисных лет (впрочем, как и в предыдущие два десятилетия) правительство проводило целенаправленную экономическую политику в этой области, обеспечивая граждан страны сравнительно легким доступом к банковским кредитам через систему ипотечных банков. Такая политика – важнейшая составляющая всей социальной политики американского государства, направленная на обеспечение высокого уровня жизни населения страны. В какой-то мере эта политика служила компенсирующим фактором – аутсорсинг способствовал выводу из США в развивающиеся страны огромного числа рабочих мест реального сектора. Это больнее всего ударило по среднему классу Америки.

Что касается высказываний российских аналитиков относительно американской ипотеки, для которых бедность населения – привычное состояние, так же как и крайняя неэффективность социальной политики государства, – в них преобладали (в период кризиса) легковесные суждения относительно того, что это была «неправильная политика», якобы «социалистическая», которая «привела к кризису». По их мнению, «непродуманные действия» ипотечных банков Америки, связанные с обеспечением «легких денег», когда чуть ли не любой неимущий мог получить кредит с целью приобрести индивидуальный дом или квартиру, – это и «послужило причиной обвала». Это все – от незнания сути предмета.

На самом деле ипотечная политика США в своей основе, как я выше отмечал, являясь частью социальной политики государства, обеспечивает своих граждан доступным жильем и сравнительно комфортабельными условиями. И среди прочих задач имеет целью сокращение разрывов между богатыми и бедными стратами, делая доступным кредитные средства (на базе скромного процента) для любого работающего человека. Тем самым поддерживался средний класс, который под влиянием либертарианской политики, а также аутсорсинга стал «размываться» – не только в США, но и в Западной Европе (еще одно последствие глобализации).

Проблема осложнилась в силу того, что в этой области (системе ипотеки), в которой были сконцентрированы колоссальные финансовые ресурсы, раньше чем в других отраслях финансовой системы, со второй половины 2007 г., стали проявляться противоречия, накапливающиеся в течение целого ряда довольно быстрого экономического роста: избыток средств, «перетекающих» сюда из нефтяного сектора, «затухание» темпов роста с конца 2006 г., последствия чрезмерно рискованных операций топ-менеджеров и в целом деятельности спекулятивного капитала и т.д. Соответственно, произошло «вздутие» так называемых мыльных пузырей, в том числе громадный отрыв акционерного капитала от реальной стоимости активов различных компаний на фондовых рынках (самовозрастание фиктивного капитала, его трансформация в «мыльные пузыри» на фондовых биржах). Крупные банки встревожились – с конца 2007 г. начался процесс «вывода» ресурсов из этой сферы: это обеспокоило главных игроков на фондовых биржах, а затем и акционеров-инвесторов.

В таких ситуациях вступают в действие множество своего рода переплетающихся «мини-факторов»; в том числе все более участившиеся случаи нарушения бизнес-этики менеджерами в промышленной и банковской сфере. Это – не безобидные «эпизоды», поскольку они формируют мощные импульсы в поведенческих действиях основного массива агентов свободного рынка – клиентов, подрывая их доверие. Падение доверия людей к банковским институтам – это смертный приговор в условиях классического рынка. Это и стало происходить во всей системе американской ипотеки – недоверие к ипотечным агентствам. Отсюда – кризис платежей, проблема ликвидности и, соответственно, – банкротство действующих в сфере ипотеки банковских и иных инвестиционных институтов.

Финансовый кризис приобрел свои зримые формы уже в январе – феврале 2008 г. Тогда же правительство Буша приняло первый план по предотвращению расширения кризиса, выделив для этой цели 160 млрд долл. Но у кризиса есть своя логика – начавшись, его невозможно остановить, пока он не разрешит основные противоречия системы. Гибель гигантских Fannie Мае и Freddie Мac стал потрясением для всего американского общества. Достаточно отметить, что суммарные активы этих двух ипотечных агентов составляли около 6 трлн долл. (ВВП России в 2010 г. – чуть более 1,3 трлн долл.), чтобы представить масштабы бедствия от их банкротства, если бы не государственное вмешательство. Затем обанкротились такие столпы финансово-банковской системы, как знаменитые Lehman Brothers (существует около 160 лет) и Merrill Fynch (более 100 лет), входившие в первую пятерку ведущих инвестиционных банков. Постепенно кризис затронул всю банковскую систему Америки, включая самый крупный в мире банк – Citygroup и др. Всего в период кризиса в США обанкротилось (2007–2010) около 400 финансово-банковских учреждений; инвестиционные банки вообще перестали существовать – их статус был изменен на статус обычных банков.

Резюме:

Кризис был вызван не каким-то внешним шоковым фактором (например, действиями ОПЕК, как отмечал Дж. Сорос), а порожден самой Системой. Он прежде всего возник в США, сердце финансового мира, откуда проистекает большая часть финансовых инноваций, – этим во многом объясняется его глобальный характер. Безнравственная, всепоглощающая жажда наживы, которая за последнюю четверть века в значительной части девальвировала основы управления (менеджмент) – и как теорию, и как искусство, превратила «банки в казино» (по образному выражению профессора лорда Р. Скидельского). Это произошло в силу того, что регулирующие органы и возглавляющие их политики стали жертвой либерально-монетарной гипотезы «об эффективном рынке»: якобы финансовые рынки в состоянии «автоматически» оптимально оценивать ситуации с активами и поэтому «не нуждаются» в государственном регулировании.