Любовь к жизни - Мари Фредрикссон

я порой чувствую себя не в своей тарелке, если еду в турне с Roxette.

Но плюсы всегда перевешивают.

– Я бы сказал, что по большей части наши совместные поездки были превосходны. Мари осуществила мою мечту. Быть рядом с ней, с Roxette, с фанатами – это настоящее чудо. Какая это удивительная жизнь! Я получил шанс увидеть её огромный успех… Она подарила мне множество невероятно захватывающих моментов. Благодаря ей моя жизнь стала такой, о какой я мечтал – в том числе и в финансовом плане. Я хотел сидеть в студии и писать песни – и теперь у меня появилась такая возможность.

Помимо всего прочего, Микке придавало сил безграничное чувство любви к Мари.

– Мари подарила мне уверенность в себе. После встречи с ней в моей душе поселились мужество и сила, я перестал притворяться – а всё потому, что и она не играла, а была собой. Я обязан ей абослютно всем. Когда Мари заболела, моя жизнь свелась к тому, чтобы заботиться о ней и помогать ей. Вполне вероятно, кто-то посчитает это некой вселенской справедливостью: теперь я наконец смог по-настоящему отблагодарить Мари за то, что она для меня сделала.

Пора спускаться. По пути в отель нам ещё нужно заскочить в магазин Prada и купить те две рубашки, что понравились Мари.

– Подумать только, мне хватило духу, – говорит Микке и бросает последний взгляд на город. – Предложение руки и сердца вышло как-то само собой, я ведь ничего не планировал. И до сих пор у меня перед глазами стоит эта картинка: Мари сидит в халате, а потом встаёт, поднимает руки и произносит: «ДААА!»

«Вместе мы обрели силу». Рассказ Мари

РАЗМЫШЛЯЛА ЛИ Я О ТОМ, какой ответ дать Микке, когда он сделал предложение?

Ни единой секунды! Это мужчина всей моей жизни, и я это чувствовала. Всю жизнь я ждала именно его. Я мгновенно прониклась к нему невероятной любовью. Микке смог разглядеть меня, он понял, кто я в душе.

Прекрасно помню его предложение. Всё произошло накануне Рождества в Сиднее. С нами ещё был мой друг Пер Ларссон. У нас только что закончились длинные гастроли по Азии и Австралии. Пер захватил с собой имбирное печенье и глинтвейн, который мы разогрели в чайнике в моём номере.

До этого я уже пару раз встречала Микке. Мы даже как-то ужинали вместе с нашими тогдашними партнёрами. Микке ведь тоже музыкант, поэтому у нас есть общие знакомые – скажем, ударник Roxette Пелле Альсинг. А ещё мы пересеклись на вечеринке по случаю дня рождения Лотты – супруги Пелле.

Мы знали друг друга, но не общались. Мне Микке казался весьма симпатичным и привлекательным, но кто-то из нас двоих всегда был несвободен.

В тот день мы вместе с Пером и Микке уезжали на такси с пляжа. Между нами уже пробежала искра, но мы ещё осторожничали. Пока мы ехали, Пер начал ныть, что проголодался и хочет купить какой-нибудь сендвич. Мы с Микке остались ждать в машине, но почему-то жутко смущались и не знали, о чём говорить. Потом я рассказывала Перу, как мне казалось, что его не было целую вечность!

Вечером вся команда Roxette собиралась поужинать, чтобы отпраздновать завершение гастролей. Я предложила Микке пойти с нами. Именно тогда вспыхнул настоящий костёр. Мгновенно! Я нашла родственную душу.

Как это объяснить? Вдруг меня охватило чувство: вот он. Я поняла, что встретила любовь всей своей жизни, и теперь оставалось лишь слушать своё сердце. Вместе мы обрели силу.

Мы обручились, и я отправилась домой работать над сольным альбомом, которым во время гастролей занималась каждую свободную минуту. Микке продолжил своё путешествие и поехал в Новую Зеландию. Позже мне пришли счета за телефон – наверное, таких огромных я не оплачивала больше никогда в жизни. Янне Бейме, мой бухгалтер, даже позвонил узнать, что случилось. Он так и сказал: либо это какая-то ошибка и в счета случайно приписали лишний ноль, либо речь о большой любви.

Он был прав.

Наши с Микке отношения начались по телефону – в точности как он рассказал. Я горячо обсуждала с ним каждую мелочь. Так было и потом, когда мы уже начали жить вместе.

Альбом, над которым я принялась работать по возвращении из Австралии, назывался «Den ständiga resan»[106]. Песни я написала во время гастролей. Эта пластинка действительно мрачная и проникнута отчаянием, я пою об одиночестве, тоске и растерянности, которые преследовали меня все последние годы. Меня продюсировал Андерс Херрлин, и наше сотрудничество получилось очень творческим. Я не встречала лучшего продюсера. С ним легко иметь дело, и он невероятно чуткий. У нас было много денег, и мы смогли выбрать именно тех музыкантов, с которыми действительно хотели работать. В то время Андерс увлекался атмосферной музыкой, насыщенной эмоциональной электроникой. Думаю, она оказала влияние и на меня. В целом можно сказать, что решения впервые в жизни принимала я и только я, и это было чрезвычайно важно. После стольких лет с Roxette мне захотелось выразить свои чувства на шведском – и сделать это получилось ещё и на моих условиях.

Я очень горжусь альбомом «Den ständiga resan», где практически всё создано именно мной. Эта пластинка и песня «Sparvöga», пожалуй, значат для меня больше всего: они очень личные, и они мои собственные.

Откуда взялось название альбома? Вся моя жизнь в то время была похожа на бесконечное путешествие. И дело не только в том, что я почти не бывала дома. Речь, скорее, о состоянии души. Я никак не могла обрести покой, остановиться – и это чувство засело во мне с самого детства.

Не стоять на месте, двигаться дальше. Когда я писала эти композиции – а было это до встречи с Микке, – мне было очень плохо и я никак не могла найти себя.

С появлением Микке всё изменилось. После стольких лет поиска я наконец нашла свою гавань. Это ощущение я попыталась передать в последней песне альбома, «Till sist»[107]:

Så var du bara där

Jag såg ditt ljus i mörkret

Plötsligt lyste solen i mitt hjärtas mörker

Till sist

äntligen du kom till sist till sist

Jag älskar dej min vän

Mer än du nånsin tror

Jag trodde aldrig att kärlek var en känsla så stor

Ты просто стоял там

Я увидела твоё сияние во тьме