Горькая звезда - Владимир Контровский

— И сильно там засвечено?

— Мало не покажется. Денек-другой, и можно зубы руками вынимать. Ну а через недельку — в яму, червей кормить.

Лутеры разговаривали, обращая на Алексея внимания не больше, чем на пойманную собаку. Парень лихорадочно размышлял, пытаясь найти выход из положения. Попытаться вырваться? Не выйдет — верная смерть. Пообещать им отдать свой схрон в обмен на жизнь? Глупо, не тот народ. Выбьют под пытками все, что нужно, проверят, а получив свое, убьют, и все дела. Оставалось только надеяться на чудо да проклинать собственную наивность. Возникшие поначалу «кодексы сталкерской чести» на глазах уходили в небытие, а те, кто их придерживался, не могли конкурировать со стаями человеческих отбросов, для которых чужая жизнь стоила меньше полуразряженной батарейки. Конвоиры рывком с двух сторон подняли Алексея на ноги и толкнули вперед. Они двинулись вверх по переулку, но успели дойти лишь до здания Проминвестбанка, где и произошло то самое чудо.

Откуда-то сверху раздался крик: «Стоять, уроды!» Судя по жестким, уверенным интонациям, голос кричавшего был не окликом бандита, а военным приказом. Людоловы завертели головами, но не успели они вскинуть оружие, как один за другим были сбиты экономными выстрелами. Алексей, не дожидаясь пули, упал, поджав под себя ноги и втянув голову в плечи. Затаив дыхание и зажмурив глаза, он услышал, как скрипнула дверь подъезда, и к нему начали приближаться уверенные тяжелые шаги. Один или двое подошли вплотную. Раздался характерный щелчок раскрываемого складного ножа. Алексей сжался и тихо застонал, ожидая удара, но вдруг ощутил свободу в руках — обладатель ножа разрезал пластиковые браслеты.

Не дожидаясь команды, парень медленно поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Один людолов лежал, нелепо раскинув ноги, словно брошенный на асфальт манекен, и не подавал ни малейших признаков жизни. Второй стонал, держась за предплечье, — по грязному рукаву реглана расплывалось темно-красное пятно. Третий стоял спиной к стене с поднятыми руками, и в его глазах читался нескрываемый страх.

Спасителей оказалось пятеро: четверо молодых коротко стриженных ребят лет двадцати — двадцати пяти и один постарше, напоминавший повадками матерого хищника. Все они были одеты в стираные и глаженые камуфляжные комбинезоны с незнакомыми знаками различия на рукавах. На лица у них опускались прозрачные маски, наподобие горнолыжных, а рты закрывали легкие армейские респираторы. Оружие у всех пятерых было одинаковым — новенькие короткие автоматы с подствольниками и хитроумными прицелами: судя по всему, «калаши», но каких-то спецназовских моделей.

Тот, что постарше (вероятно, командир), повел стволом в сторону стоящего у стены бандита. Лутер тонко, сквозь зубы, завизжал, словно пойманная дворняга, и обмочился.

Старший скривил губы в презрительной усмешке.

— Раз обоссался, значит, знаешь, кто мы.

Мародер закивал головой так самозабвенно, словно его жизнь зависела от быстрого утвердительного ответа.

— Бери своего подранка и волочись в логово, — распорядился старший. — И передай своему батьке, что полковник дает вам неделю. Если не сдадитесь всей кодлой — проведем операцию по зачистке, а у нас, сам знаешь, нет ни сроков, ни амнистий.

Мародер, позабыв о раненом подельнике, пулей рванул за ближайший угол.

— Вот так у них всегда. Зверье, что взять? — сплюнув, сказал рыжий высокий парень. — Что со вторым делать будем, командир?

— Оставим. Выживет — его счастье. Был приказ — пресекать бандитизм, а тех, кто выжил, отпускать.

— А с этим что делать?

Алексей вздрогнул, кожей ощутив на себе развернувшиеся стволы.

— Ты кто? — спросил старший.

— Киевлянин, — хмуро ответил парень.

— В сталкера играл, пока на уродов не нарвался, — старший не спрашивал, а скорее констатировал факт.

Алексею оставалось лишь хмуро кивнуть в ответ.

— Ладно, — сказал старший. — Пойдешь с нами. Что с тобой делать, полковник решит.

Они двинулись в сторону Майдана. Огромная площадь была покрыта мусором, как после палаточного городка во время «оранжевой революции». Выйдя из переулка, они направились в сторону стеклянного купола, под которым располагался многоярусный торговый центр «Глобус» — именно сюда и пробирался Алексей в надежде отыскать что-либо ценное или просто полезное. Под ногами хрустело и шуршало.

— Воздух! — закричал один из сопровождающих.

Из-за башенки Дома профсоюзов вынырнул беспилотник. Похожий на игрушку маленький самолетик покружил над домами, словно отыскивающая след охотничья собака. Почуяв что-то заинтересовавшее его невидимых хозяев, сидящих где-то за пультом, заложил крутой вираж и пошел на снижение. Ему навстречу, оставляя неровный инверсионный след, с крыши Почтамта вынеслась легкая противовоздушная ракета. Сверху негромко хлопнуло. Салютом брызнули в стороны пластиковые осколки и куски электронной начинки.

— Круто тут у вас, — сказал Алексей старшему.

— А ты думал, — ухмыльнулся тот. — Мы — военные, понял? Это тебе не золотишко по хатам тырить, парень.

Крыть было, по большому счету, нечем, и Алексей промолчал.

* * *

Вестибюль, ведущий в подземную часть бывшего торгового центра, перегораживала добротная баррикада; из-за ее верхней кромки выглядывал длинный раструб пламегасителя. «Крупнокалиберный пулемет — из тех, что ставят на „Хаммеры“», — отметил про себя Алексей, протискиваясь вслед за одним из бойцов в узкую щель между заграждением и стеной.

С тех пор как он побывал здесь недели три назад, бывший торговый центр перестал быть захламленным подвалом, в котором, рассчитывая на хабар, рылись все кому не лень. С галереи второго яруса просматривалось огромное подземное помещение, превращенное в хорошо оборудованную крепость. Бывшие бутики, мимо которых они проходили, были превращены в склады, казармы, арсеналы и подсобные помещения. По дороге им то и дело встречались деловитые люди в камуфляже. В основном это были парни двадцати-тридцати лет, но иногда попадались и люди постарше. Были здесь и женщины — последние разительно отличались от существ с затравленными взглядами, которых изредка можно было встретить среди опустевших домов. И за всем этим четким армейским порядком явственно ощущалась чья-то железная воля. Бойцы говорили о каком-то полковнике…

Они прошли по галерее в дальний конец зала. У дверей, ведущих в подземный переход и на станцию метро, дежурил караул. Старший тихо переговорил с хмурым дядькой с красной повязкой на рукаве, кивнул несколько раз в сторону Алексея, а затем, получив согласие, требовательно махнул рукой: «Следуй за мной!»

Если подземный торговый центр, который они только что миновали, представлял собой крепость, то выстроенный еще в начале восьмидесятых переход под центральной частью площади, прозванный киевлянами «Труба», был превращен в настоящую цитадель.

Эту дверь Алексей знал хорошо. Раньше здесь находился фаст-фуд, ресторанчик быстрого обслуживания, куда он часто забегал, мотаясь по центру. Теперь же, судя по отдельной охране, несущей службу в касках и бронежилетах, здесь было что-то вроде местного штаба.