Коммунисты - Луи Арагон

фланге, в 22-й дивизии, в районе Живэ: командир дивизии генерал Гасслер[591] находится в отпуску после автомобильной аварии, а генералу Безье-Лафоссу[592], который его замещает, решительно нехватает необходимой настойчивости. Повсюду одна и та же картина: прорвав фронт на нескольких направлениях, немецкие части соединяются. Да, вот кто умеет маневрировать. У них командование на должной высоте.

* * *

В это утро Гамелен, вместо того чтобы отправиться лично в Военный совет, послал своего заместителя, а сам решил заглянуть в Ла-Ферте, проверить, как идут дела у Жоржа и Думанка. Генерал-майор Думанк[593] прикомандирован Гамеленом к Жоржу для того, чтобы обеспечивать железнодорожные перевозки войск. 14 мая во всей остроте встал вопрос о переброске резервов. Удастся ли подтянуть эти пресловутые резервы из армии Претла? Подкрепления, предназначенные для Хюнцигера, сосредоточиваются в Монфоконе, в тридцати километрах севернее Вердена; новые подкрепления для Корапа — в Марль и Монкорне, в тридцати — тридцати пяти километрах севернее и северо-восточнее Лаона. Из двух танковых дивизий, которые на бумаге были направлены к Бланшару два дня тому назад, одна так и не тронулась с места — ее перебросят в Ирсон по железной дороге; другая не успела еще прибыть в район Флерюса, как пришлось срочно перебросить ее к Корапу… А каковы, собственно, силы генерала Тушона, которому приказано идти на помощь Хюнцигеру? Почему это резервы «Аристотеля» до сих пор не вышли к Маасу, где 11-й корпус ведет тяжелые бои?

Когда главнокомандующий вернулся в Венсен, ему вручили письмо от Жоржа — приглашение на завтрак; поскольку Жорж хочет установить более тесные отношения с Гамеленом, почему бы им не позавтракать нынче вместе, да не только нынче, а каждый день? В самом деле, почему бы нет? Гамелен весьма удовлетворен тем, что Жорж выразил желание поговорить с ним о ходе военных действий; Чудесная мысль — отныне он в любой момент может заехать в Бондон, где квартирует Жорж, и позавтракать в его обществе. И Гамелен вернулся в Ла-Ферте. Он вполне успокоился, ибо, как показала проверка, Вюильмен в соответствии с его вчерашними указаниями распорядился, чтобы французский военно-воздушный флот сосредоточил свои усилия на Маасском фронте.

* * *

На Маасском фронте… Никакого Маасского фронта уже не существует. Там, выражаясь военным языком, сложилась совершенно новая обстановка. Можно ли говорить о Маасском фронте, когда наши войска обороняют Маас только на небольшом отрезке к югу от Намюра, поддерживая связь с бельгийцами, и еще много южнее, на участке корпуса Либо, то есть дивизий Вотье и Порзера? И сколько еще времени смогут продержаться эти выдвинутые вперед части, если учесть, что все дивизии «Аристотеля» отброшены от реки и не прикрывают их с севера, а с юга им угрожают танковые части противника, отрезавшие 9-ю армию от 2-й армии?

И однако же, в соответствии с указаниями, которые Гамелен 13 мая дал Вюильмену, бомбардировщики действительно появились сегодня над Маасом. Они бомбят весь район от Седана до Динана. Вместе с ними вылетели наши истребители и английские бомбардировщики. Но авиация запоздала на целые сутки и уже не может оказать реальной поддержки наземным войскам. Фактически на Маасе, в местах, указанных накануне Гамеленом, у нас уже нет никого.

А как раз в это время начинается массированное продвижение вражеских танков. На те пункты, где противник наводит мосты, набрасываются наши самолеты, но их всего двести сорок пять на фронт в восемьдесят километров. Мы бомбим Седан, через который проходят немецкие танки. Бомбят мораны, поте, ферси-баттли[594]… Мост через Маас, который противник навел у Голье, северной окраины города, ожесточенно бомбили сорок французских самолетов, и все они были сбиты. Такая же участь постигла тридцать пять из шестидесяти английских бомбардировщиков, которые действовали на левом берегу Мааса, преследуя танки, форсировавшие реку…

Тем временем бои удалялись на запад от Мааса и местами шли уже в двадцати километрах от этого кладбища стальных птиц.

* * *

Жорж снова связался по телефону с Хюнцигером. В конце концов, пусть командующий 2-й армией проявит максимум инициативы, — ведь никто лучше его не знает положение на этом участке фронта. К тому же имеются резервные части генерала Тушона, которые сосредоточиваются у Монфокона, и это позволит Хюнцигеру перейти в контратаку. А пока резервы не подошли, создается оборонительный рубеж силами учебных батальонов, между Лиаром и Монкорне, в девяноста километрах от Мааса…

Тем самым Жорж фактически перекладывает ответственность за все, что произойдет, на Хюнцигера, который с нынешнего утра, наконец-то, сам себе голова и не зависит больше от Бийотта. Жорж ждет к завтраку Гамелена. Он теперь сам стремится к более близким отношениям с Гамеленом и не закрывает глаза на создавшееся угрожающее положение, он непременно даст это понять Гамелену, которому обстановка известна пока только в самых общих чертах. Сейчас встает важный вопрос — вопрос о разделении ответственности.

Какой же генерал не поймет, что значит нести личную ответственность за падение Парижа! Хюнцигер говорил уже, что придется открыть дорогу на Париж. Жорж не ответил ему прямо: откройте. А сказать — обнажите линию Мажино, тоже не легче. Но теперь Жорж дрожит за Париж. Совершенно ясно, что, если предоставить выбор Хюнцигеру, последний, прочно опираясь своим правым флангом на линию Мажино, на армию Претла, бесспорно предпочтет вариант, открывающий дорогу на Париж, раз там, слева от Хюнцигера, фронт все равно уже прорван; в противном случае его придется восстанавливать.

Ясно, что Хюнцигер отведет свои части на запад от Мааса, южнее Седана, на Лешен, в направлении к Сенюку на Эне, где с первых дней войны находится его КП, ни разу не менявший своего местоположения, — другими словами, он попытается создать фронт на линии, ну, скажем, Ретеля и, стало быть, очистить всю территорию, лежащую севернее этой линии. Фронт этот будет обращен к северу, точно так же как и резервы Корапа, которые отрезаны от самого Корапа небольшим немецким клином, распространившимся уже от Пюсманжа до Мезьера. Словом, французские войска располагаются как бы шпалерами южнее танков противника, которые движутся на запад и которым ничто не помешает дойти до Парижа…

Имея перед глазами такую картину, Жорж и пожелал установить с Гамеленом наилучшие отношения. Пригласил его на завтрак. Что он сказал Гамелену во время завтрака? Неизвестно. Но, встав из-за стола, главнокомандующий попрежнему подчеркивает, что больше всего его интересует положение дел в Голландии. Правда, дела там очень плохи, но Гамелен этого не знает. Он посылает длинную телеграмму генералу Лелонгу