Красота внутри - Мария Игоревна Власова

клоуна, полны боли и печали. От этого взгляда не по себе куда больше, а потом она прижимается ко мне и говорит, чтобы я убил ее и сестру Скота. Не могу понять, что это за взгляд, он отвлекает от слов, отчего смысл доходит до меня не сразу. Убить? Она вонзила мне нож в сердце, за такое убивают, а не бросаются в погоню, забыв обо всем на свете. На что я рассчитывал, оставляя ее в тюрьме, из которой она все равно бы сбежала? Почему просто не убил ее?

Она заставляет меня наклониться, в который раз прогнуться под ее желания, и я слушаюсь, точно ее раб. Великого последнего некроманта обманула мнимым поцелуем какая-то сумасбродная великанша и отбила мне колокольчики вместе с гордостью. Странно, что мама не хохочет надо мной, а спрашивает, как я. Хотя это же моя мать, даже в этом вопросе звучат нотки «я же тебя предупреждала».

– КЛАРА!!! – полный ярости, гнева и боли крик заставляет горло болеть.

Как же больно-то, чёрт! Не помню ни одного противника, который опустился до такого, но все равно понимаю, что это я ещё легко отделался. Мне даже силы некроманта не нужны, чтобы исцелиться. Странно, почему она не бьет меня со всей силы? Да и дом до сих пор цел, а ведь зная мою матушку, сложно поверить, чтобы она не оскорбляла вспыльчивую великаншу. Иногда мне даже казалось, что матушка не может и минуты протянуть, чтобы кого-то не оскорблять и не поучать как ребенка.

Она убегает, моя великанша просто убегает от меня снова, вместо того, чтобы сражаться со мной, как раньше. Чувствую ярость от того, что она все равно пытается убежать, но знаю – не отпущу, но только до того момента, когда пламя обвивает моё тело, а она выглядывает из-за дверей и улыбается.

Я заколдован, опьянен ею. Несколько раз моргаю, пока она не исчезает с виду, вытянув Скот на улицу.

– Сын, огонь не слушается тебя, – слегка шокировано выдает мать, пока я смотрю на свою руку.

– Я знаю!

Пальцы подрагивают, как и огонь, от той каши, что сейчас в моей голове. Эта ее улыбка напомнила мне нашу первую встречу, как и ее самоуверенное поведение, и удар по моему самолюбию. Вот только в этот раз что-то не так, словно я чувствую что-то ещё. Затыкаю странную мысль, что появилась у меня в голове и иду за ней следом. На моих губах злорадная ухмылка, она не сможет убежать от меня здесь, в самом сердце владений некромантов. Мои предки, слуги, восстают из могил и тормозят великаншу точно так же как обычный снег во дворе. Вот никогда бы не подумал, что суровую и сильную великаншу может остановить какой-то снег. Выхожу во двор, где моя армия уже наставляет оружие на великаншу. Есть чувство, что она выкинет что-то эдакое, разнесёт все здесь.

– Великанша, – зову ее, почти физически ощущая ненормальную тягу к ней.

Рассвет начинается на горизонте за ее спиной, заставляет грязные волосы блестеть точно живые змеи. Кожа на лице ещё более бледная, а круги кажутся ещё темнее. Из нее будто бы высосали всю жизнь, но она все равно осталась такой же восхитительно обворожительной великаншей.

– Надо же – цел, сейчас исправлю!

Усмехается с ироничной ухмылкой, вызывая желание спалить ее к чертям, что я и делаю, назвав ее по имени. В который раз убеждаюсь в том, что пламя не палит ее, просто не может причинить ей вред. Даже огонь не может причинить ей зло, а она может и причиняет его мне. В этих глазах что-то есть, они притягивают меня, как и тонкие пересохшие губы. Я хотел их поцеловать с первого же мгновения, как она заговорила, то ли, чтобы заткнуть, то ли потому, что соскучился по нашим поцелуям.

Единственное, что меня останавливает – это гордость, которую она растоптала. Уговариваю себя, что так я тоже ее наказываю, когда касаюсь ее губ своими. В зеленом цвете она прекрасна, в моем огне, в моих объятиях и ни в чьих больше. Меня как будто засасывает в прошлое, и я не в силах оторваться, мне хочется большего. И так не одному мне, когда поцелуй заканчивается, она тянется за ещё одним, даже не замечая этого. Моя, даже если ее противный язычок говорит обратное, тело-то не обманывает. Хочу доказать, что ей некуда бежать, потому забираю огонь, позволяя ощутить холод этого морозного утра.

– Ну и куда ты уйдешь от меня, – прижимаю к себе, любуясь ее растерянным взглядом, – голая?

Моя очередь удивлять ее, вот только знал бы я сам, что творю. Я назвал ее своей невестой, чтобы потом растоптать, наказать за то, что вообще посмела назваться моей женщиной. На таких как она, не женятся маги из древних родов, впрочем сомневаюсь, что подобные ей ещё где-либо существуют. Она уникальна, как экземпляр для коллекции, но просто закрыть ее в банку – полное безумие. Но если это единственный способ удержать ее рядом ...

– Я как-то так Яришяра встретила, – влезает в разговор матушка, отчего заставляет закатить глаза. – Ничем хорошим это не кончилось.

Тоже мне сравнила, то, что происходит у меня с великаншей, и свой роман на одну ночь с эльфийским принцем. Какой позор, она наверняка рассказала им о моем постыдном родстве с эльфами. Попробуй теперь закрой рот великанше, Серафиму же всегда можно на тот свет отправить. Хотя зачем нам сейчас вообще разговаривать о моем так называемом «отце»? Разговоры нам с великаншей всегда только мешали, как и лишние мысли.

– Игнаришнар, ты ещё долго собираешься светить своим голым задом? – уперла руки в бока мама.

– Сколько понадобится матушка, – говорю ей в ответ, даже не оборачиваясь.

Графиня сказала что-то неразборчивое, не смог расслышать что, да и не хотел. Сложно оторвать от великанши взгляд, ей холодно, она дрожит в моих объятиях. Кажется, такой ранимой и беззащитной, как никогда раньше.

Прохожусь рукой по ее плечу и шее и касаюсь щеки, заставляя посмотреть на себя. Она все еще растеряна и будто ждет чего-то от меня. Позволяю огню согреть ее, защитить от холода и частично от меня самого.

– Все ещё хочешь уйти? – немного ухмыляюсь, смотря на ее удивленное лицо.

– А ты хочешь дать мне повод остаться? – слабым голосом спрашивает она в ответ, и моя улыбка исчезает.

– Игнаришнар!!! Живо в дом! Нечего голышом под