Аргонавт - Александр Бушков

– Этого напыщенного филистера… – саркастически усмехнулсяШтепанек, по-прежнему не поднимая глаз и похрустывая пальцами с самымнервическим видом.

– И все же он, насколько мне известно, один из лучшихэлектротехников Германии, – безмятежно сказал Бестужев. – Может, и неразберется. А может… Вам, простите за цинизм, до всего этого не будет никакогодела, вы в лучшем случае будете сидеть во французской каторжной тюрьме, сужасом представляя, сколько еще осталось… – Он резко сменил тон: – Послушайте,Штепанек, оставим эту бессмысленную дискуссию: я ничего не понимаю вэлектротехнике, а ваша песенка спета. У меня был приказ доставить вас с вашимизобретением в Россию. После… известных событий я получил новый: либо получитьхотя бы бумаги, либо воздать вам должным образом за обман. По-моему, мнеудалось добиться и того, и другого… Позвать матросов, чтобы они отвели вас подарест? Детектив в соседней каюте, с этим верзилой, что бездарно изображал изсебя дипломированного эскулапа…

Штепанек поднял голову. Вся самоуверенность и апломб давным-давноулетучились, нашкодивший ученый господин был откровенно жалок, даже слезы наглаза навернулись. Взгляд у него стал особенный. Бестужев по роду службы хорошознал такие именно взгляды, означавшие, что собеседник пришел в несомненную готовность.Что он на все согласен ради спасения своей драгоценной шкуры. Вот только иногдане может даже подобрать нужные слова, придется помочь…

– Но ведь есть и третья возможность, – сказал Бестужевчуточку небрежно. – Вы старательно выполняете все свои обязательства потому договору, что подписали с нами, а мы, в свою очередь, приложим все усилия,чтобы вот этому, – он кивнул на исписанные листы, все еще лежавшие наколенях Штепанека, – не был дан ход. Когда вы попадете в Россию, будетлегче… Мы найдем способы договориться с французами, мы, как-никак, союзники…

Для него не стало сюрпризом новое выражение на лице инженера– яростная надежда на благополучный исход. Это тоже было крайне знакомо и вподобных случаях не вызывало ничего, кроме легкого мимолетного презрения. Вконце-то концов, никто не заставлял этого господина подличать, он сам изалчности решил ухватить денежки где только возможно…

– Я вижу, эта третья возможность вам понравилась? –усмехнулся Бестужев. – Не правда ли?

–Да…

Никогда нельзя в таких вот случаях показывать собеседникусвои подлинные чувства, наоборот…

Бестужев заговорил сухим, деловитым, канцелярским тоном:

– Значит, вы согласны отправиться в Россию и выполнять своиобязательства, я правильно понял?

– Да. Давайте… давайте все забудем, это было наваждение…

Бестужев чуть наклонился вперед и, не сводя с собеседникахолодного взгляда, продолжал размеренно:

– Ну что же, я рад. И надеюсь на ваше благоразумие. Иногдалюди выкидывают самые неожиданные номера… Сейчас вам, назовем вещи своимиименами, плохо, страшно и неуютно, вы поняли, во что ввязались, согласны всеисправить. Но вполне может оказаться, что потом, когда пройдет первый страх ивы успокоитесь, вам вновь захочется ловчить. Вы попытаетесь отречься от толькочто принятых обязательств, начнете искать способ оставить меня с носом… Неизображайте оскорбленную невинность, очень часто мысль у людей в вашемположении работает именно таким образом. Так вот, запомните накрепко: у васболее нет ни малейшей возможности хитрить и изворачиваться. Окружающаяобстановка этому не способствует. Мы находимся на корабле в океане, и капитан сего корабля оказывает мне любое потребное содействие. Так что в некоторомсмысле «Титаник» надежнее любой тюрьмы с решетками на окнах, высокими стенами ивооруженной охраной. Я хотел бы, чтобы вы это накрепко себе уяснили. У вас нетни малейшей возможности меня одурачить…

– Да, да, я понимаю…

– Будем надеяться, что так и обстоит… – сказалБестужев. – Когда судно прибудет в Нью-Йорк, мы с вами останемся накорабле. И обратным рейсом отправимся назад в Старый Свет, ну, а оттуда – вРоссию. Мисс Луиза и ваш третий спутник со всей возможной деликатностью будутотправлены на берег…

– Но сейчас…

– Что – «сейчас»? – не понял Бестужев.

– Сейчас она, едва вы уйдете, устроит мне сцену… – Штепанекбросил на него быстрый отчаянный взгляд и тут же отвел глаза. – Нельзя ликак-нибудь сделать так, чтобы они ко мне не приставали, уже сейчас…

Бестужев усмехнулся:

– Другими словами, вы предлагаете посадить их под замокнемедленно?

– А почему бы и нет?

«Хорош гусь», – с той же мимолетной брезгливостьюподумал Бестужев. Какое-то время он и впрямь колебался: а может быть, так ипоступить? Капитан окажет содействие… Подходящие каюты найдутся… Всем будетспокойнее…

Но потом он отбросил эту мысль. Не следовало озлоблять Луизудо крайности. Знаем мы этих миллионщиков, хотя бы на примере собственногоОтечества. Бог его ведает, как далеко у этого Хейворта простираются связи икакую пакость он способен устроить в Нью-Йорке. Предположим, корабль остаетсякусочком неприкосновенной британской территории, но существует множествоспособов: политические демарши, разнузданные газетчики, юридическоекрючкотворство…

Оставаясь на свободе, Луиза до последнего момента будетнадеяться, что у нее остались шансы изменить ситуацию в свою пользу. Какие быто ни было действия она предпримет в Нью-Йорке обязательно, но все равно, ненужно крайностей…

– Это будет чересчур, – сказал Бестужев. –Все-таки дама…

– Но она же…

– Да, она, пожалуй что, закатит вам натуральнейшуюистерику, – задумчиво кивнул Бестужев. – С женщинами это случается,даже с самыми что ни на есть эмансипированными и деловыми. Ну, тут уж вампридется справляться самому. Благо никаких опасностей для вас не предвидится –ну что она вам может сделать? – Он решил чуточку польститьсобеседнику. – Вы же умный, решительный человек, известный изобретатель,мужчина, наконец. Неужели вас пугает объяснение со вздорной девчонкой? Вы ейскажете, что изменили решение, что прежний договор вас обязывает и вы не хотитевыглядеть обманщиком… да мало ли что можно сказать… Решительно и твердопоставьте ее перед фактами. Да, возможна тяжелая сцена… но, черт возьми, лучшепроявить твердость по отношению к этой взбалмошной мисс, чем оказаться в лапахфранцузской юстиции отягощенным серьезнейшими обвинениями… Главное, она неспособна причинить вам ни малейшего вреда. Вы находитесь на британскойтерритории, на вашей стороне капитан судна, первый после Бога, к вашим услугам– детектив из Скотленд-Ярда…

Штепанек с неудовольствием поморщился:

– Бог знает что придется вытерпеть…

– Ну, если подумать, вы сами виноваты, старина,верно? – сказал Бестужев, улыбаясь почти дружески. – Никто вас незаставлял превращать свою собственную жизнь в авантюрный роман… Я вас неуговариваю, уж простите за откровенность. Я просто-напросто даю вам инструкции,как поступать дальше. Все-таки вы, еще раз простите, тысячу раз простите, вмоих руках. Чуточку мелодраматическая фраза, согласен, затрепанная авторамироманов и пьес, но она очень точно отражает положение дел… Ну так как, мыдоговорились?