Дело рисковой вдовы - Эрл Стенли Гарднер

– Вы – лжец, – сказал Оксман, внешне все еще сохраняяспокойствие, – к тому же неумелый.

– Я не лгу, я могу доказать все это с помощью администраторавашего отеля, – сказал Мейсон. – Если не считать моих детективов.

– Да, – проговорил Оксман, задумчиво изучая кончик своейсигареты, – вы, пожалуй, сможете доказать это. Только вы не учли, что вампридется доказать, что у меня было ровно девять с половиной тысяч долларов,когда я поднимался на борт корабля. Ведь на самом деле у меня было семнадцатьтысяч долларов. После того, как я уплатил семь с половиной тысяч за этирасписки, у меня как раз осталось девять с половиной тысяч. Расписки досталисьмне, вопреки всем ожиданиям, меньше чем за половину приготовленной суммы.

С минуту они молча курили. Постепенно улыбка на лице Оксманапревратилась в широкую ухмылку. Он с нескрываемым пренебрежением смотрел наМейсона. Наконец адвокат затушил сигарету.

– Вы, очевидно, не понимаете, что я имею в виду, мистерОксман. Сейчас я уже не говорю о том, что собираюсь сообщить суду. Речь идет отом, что я прямо отсюда поеду к Кастеру Сквирсу. Ведь это он финансировал вас.Вот ему я и расскажу, что мне известно. Когда он узнает, что вы пытались надутьего на семь с половиной тысяч долларов, ему это очень не понравится. А судя потому, что я о нем слышал, с мистером Сквирсом шутки плохи… Что ж, назначенныетри минуты прошли, звоните охране отеля.

Оксман неподвижно сидел на постели, с ненавистью уставившисьна Мейсона, улыбка сползла с его лица.

– Хорошо, – сказал адвокат. – В таком случае я уйду сам.

– Подождите, мистер Мейсон, давайте поговорим.

– О чем? – удивленно спросил адвокат.

– Все это сущая ерунда, но мне бы очень не хотелось, чтобывы разговаривали с мистером Сквирсом.

– Вот как?

– Мне бы этого не хотелось, – пожал плечами Оксман. – Сквирсне может причинить мне никаких неприятностей, но одно время мы с ним были вдружеских отношениях, и я не хотел бы, чтобы из-за ваших глупостей между намивозникло недопонимание.

Мейсон стоял теперь лицом к Оксману, широко расставив ноги ис презрением глядя на него. Вдруг он резким движением выхватил из карманадолговые расписки, разорвал их на кусочки и прошел в ванную. Вернувшись оттуда,он сказал:

– Прекрасно, мистер Оксман. Будем считать, что ваши распискинастоящие.

На лице Оксмана отразилось облегчение.

– Это уже лучше, – сказал он. – Я знал, что вы человекразумный. Так чего же вы хотите?

– Ничего. Вы наверняка прошли по коридору в кабинет Грэйба итам увидели Сильвию, склонившуюся над столом. И, наверное, увидели настоящиерасписки на столе. Во всяком случае никогда не осмелитесь утверждать этоговслух, потому что в таком случае вся ваша история о том, что вы уплатили Грэйбусемь с половиной тысяч за эти расписки, летит к черту.

– К чему вы клоните?

– Все очень просто, – усмехнулся Мейсон. – Мне был нуженответ на один важный вопрос, и я его получил. Теперь я точно знаю, что КастерСквирс и в самом деле дал вам только девять с половиной тысяч. Эту сумму онвыдал, чтобы вы выкупили расписки. В вашем письменном заявлении вы объявили,что встретились с Грэйбом на корабле и выкупили у него эти расписки. Вы даливозможность газетчикам сфотографировать бумаги, которые сейчас находятся вваших руках. А вернулись вы с той же суммой денег, с которой отправились туда.Согласно вашим собственным заявлениям, вы были последним, кто видел Грэйбаживым. Вы получили от него расписки на семь с половиной тысяч долларов и ничегоне заплатили. И тут возникает вопрос: как же вы их получили? Ответ прост: выпоспорили с Грэйбом, выстрелили ему в голову и забрали бумаги. На случай, есливас это заинтересует, мистер Оксман, ваша жена предстанет перед судом присяжныхи без малейшего колебания признает эти расписки как оригиналы – те самые,которые она выдала Грэйбу. Это обойдется ей в семь с половиной тысяч наличными,но ведь то, чтобы вас повесили, безусловно, стоит этой суммы.

Мейсон подошел к двери и отодвинул задвижку. На пороге онобернулся и бросил взгляд на Оксмана, у которого на лице застыл ужас.

– О господи, Мейсон, вы не можете этого сделать… Сильвия такне поступит. Вы не станете…

Адвокат вышел за дверь, потом приоткрыл ее и сказал:

– Не думаю, чтобы я согласился играть с вами в покер. Потомучто, если я выиграю ваш костюм, он мне все равно не пригодится. Ваши вещи слишкомтесны для настоящего мужчины. Прощайте!

Захлопнув дверь, Мейсон прошел по коридору, спустился на дваэтажа и постучал в дверь номера Сильвии.

– Миссис Оксман, – тихо сказал он, – это я, Перри Мейсон.

Она открыла дверь и уставилась на него встревоженнымвзглядом.

– Можете больше не беспокоиться насчет вашего мужа, – сказаладвокат, входя. – Он до смерти напуган. Думаю, сейчас он укладывает вещи, чтобысбежать.

– Что же вы с ним сделали?

– Объяснил ему, что по его собственной теории он последний,кто видел Грэйба в живых. Так что теперь он попался в собственные сети. Кстати,он ведь прячется в этом же отеле.

– Что? – она вздрогнула.

– Да, да, только наверху, в номере пятьсот девятнадцать… Выуже останавливались здесь вместе?

– Да, мы раньше приезжали сюда, когда хотели скрыться отзнакомых. Господи, мне самой надо было догадаться, что он тоже может приехатьсюда… Надеюсь, вы не сказали ему, что я здесь?

– Нет, конечно. Но, возможно, он видел вас в вестибюле?

– Нет, не думаю.

– Во всяком случае, сидите тихо. Пусть ваша дверь все времябудет заперта, а если кто-то постучит, не открывайте, пока не выясните, ктоэто.

– Я здесь не останусь, – сказала миссис Оксман, опускаясь накровать, словно силы покинули ее.

– И не думайте даже уезжать. Учтите, вас разыскивают. Итеперь вы не сможете зарегистрироваться неопознанной ни в одном отеле. Думаю,Фрэнк отсюда выедет не позже, чем через час.

Она с минуту молча глядела на него, потом внезапно спросила:

– Мистер Мейсон, почему вы все это для меня делаете?

– Из чувства справедливости. К тому же вы моя клиентка.

– Вы уже раньше что-то подобное говорили. И я хотела бызнать, почему вы так считаете. – Убедившись, что он не собирается отвечать, онапродолжила: – Теперь, мне кажется, я понимаю, почему вы так странно вели себятогда в «Роге изобилия». Вы пытались раздобыть эти самые расписки… И… БабушкаМатильда наняла вас для этого?