Ритуал привлечения денег - Марина Серова

– А про лодочный сарай не подумали? – усмехнулся Дрон.

– Почему же. И в сарае искали, только безрезультатно. Не нашли ничего, – ответила я.

– И не найдете. Не в самом сарае он. Там, за сараем, дерево растет, а в нем дупло. Вот туда я сверток и схоронил, – признался Дрон.

– Сейчас это неважно. Нужно придумать, как выбраться отсюда. Как думаете, Ермошка сегодня к нам заглянет? – спросила я.

– Обычно он к вечеру заглядывает. Проверяет, на месте ли я. Наверное, боится, что сбегу. А может, опасается, как бы не сдох раньше времени, – безучастно ответил Дрон и добавил: – Дочку жалко. Я-то свое пожил, можно и помирать, а у нее вся жизнь впереди. Загубит ее ублюдок этот.

Я хотела чем-то успокоить Дрона, но не успела и слова сказать, как в сарае, над нашими головами послышались шаги. Загремела цепь, щелкнул замок, и в просвете показалась голова Ермошки.

– Эй, ты, корзину принимай, – крикнул он Дрону.

Тот встал в полный рост, вытянул руки, пытаясь дотянуться до веревки, к которой была привязана корзина с едой.

– Перед смертью подкормить решил? Совесть задабриваешь? – язвительно спросил Дрон у Ермошки.

– За своей совестью следи, – вяло отозвался Ермошка. – Бери еду и радуйся, что на голодную смерть тебя не осудили.

– Может, еще поблагодарить тебя? – не унимался Дрон.

– Обойдусь без твоей благодарности, – ответил Ермошка.

Я решила, что пришла пора действовать. Впереди ночь, и тюремщик вряд ли будет любезничать с нами до утра. Поднявшись со своего места, я плаксивым голосом произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Мне надо в туалет.

– Очухалась, диверсантка? – обрадовался чему-то Ермошка. – Ну, жди. Сейчас ведро принесу.

– Ты что, сдурел? Как она здесь нужду справлять будет? – разгадав мой маневр, подыграл Дрон. – У тебя в хозяйстве что, человеческого туалета нет? Сам тоже на ведро ходишь?

– Как я справляю нужду, не твоего ума дело, а девке придется ведром довольствоваться, – отрезал Ермошка.

– Э, да ты никак девчонку испугался? – смеясь, спросил Дрон. – И то верно, вон она какая здоровая да боевая. Не ровен час, выпустишь ее, а она тебе бросок через плечо, и черепушку напополам!

Дрон поднял голову к проему и громко захохотал. Ермошка рассердился, но люк не закрыл.

– Мне надо в туалет, – снова повторила я, глядя в одну точку.

– Слушай, будь человеком, своди девчонку куда просит. Видишь, она не в себе. Еще обделается тут, придется тебе ее мыть да переодевать, – озабоченно глядя на меня, принялся уговаривать Дрон. – Ну что она тебе сделает? А боишься, что сбежит, так ты ей руки свяжи. Со связанными руками далеко не уйдешь.

– Ладно, вяжи ей руки, сейчас лестницу спущу, – сдался Ермошка.

Он бросил вниз веревку, на которую привязывал корзину. Дрон ловко ее поймал и несколько раз обернул вокруг моих запястьев. В это время Ермошка спускал в погреб лестницу.

– Руки надо сзади связать, – приказал он.

– Как же она по лестнице поднимется, если я ей руки за спиной свяжу? А туалетом как пользоваться? – снова съязвил Дрон.

– Ладно, шут с вами. Давай помогай девчонке подняться.

Я медленно поднималась по лестнице, обдумывая, сразу на Ермошку напасть или подождать немного. Но наверху меня ждал неприятный сюрприз. Ермошка оказался вооружен. Отойдя от люка на два шага, он указал дулом ствола в сторону стены и велел мне встать к ней спиной. Пришлось повиноваться. Ермошка одной рукой накинул цепь на скобы, защелкнул замок. Вторая рука держала пистолет наготове. Не впадая в отчаяние, я решила ждать более благоприятного момента.

Мы вышли из сарая и зашагали по направлению к туалету. Путь наш лежал мимо крыльца. Как только мы поравнялись с крыльцом, я начала действовать. Громко охнув, я согнулась в три погибели, делая вид, что у меня резко заболел живот. Связанными руками я схватилась за него и присела на корточки. Ермошка, идущий следом, испуганно спросил:

– Что с тобой? Тебе плохо?

Я замотала головой, подтверждая его догадку. Ермошка наклонился, чтобы помочь мне подняться. И тут я резко выпрямилась и нанесла сложенными руками сокрушительный удар по его шее. Не издав ни звука, Ермошка рухнул на землю. Легко избавившись от веревок, я выхватила пистолет из его рук и бросилась в дом. Миновав сени, я промчалась в комнату, обшарила ее глазами, надеясь найти хоть какой-то телефон. Справа на комоде я увидела то, что искала. Мой телефон! Это настоящая удача. Схватив мобильник, я принялась судорожно нажимать кнопки, отыскивая номер полковника Кирьянова. Ага, вот он. Еще мгновение, и мой дорогой полковник услышит все, что я о нем думаю!

Движение у себя за спиной я почувствовала слишком поздно. Я даже обернуться не успела. Удар по голове, и я снова лечу в бескрайнюю бездну.

Очнулась я от того, что все тело ныло, в голове разрывалась какофония звуков и ощущений. Как будто кто-то, с особо изощренной фантазией, запихнул в голову гигантский металлофон и теперь развлекается тем, что непрерывно бьет по его пластинкам тяжеленными молотками. Я заставила себя сесть и осмотреться. Так! Я не в погребе. Над головой и по бокам торчали ветки деревьев с пожухлой осенней листвой. Что это? Шалаш? А это отдаленное журчание – речка? Ого, меня вывезли на природу? Жаль, что с погодой просчитались. Недельку назад здесь еще тепло было. Но за последние сутки погода резко ухудшилась, и теперь ледяной ветер, свободно гуляя по шалашу, пробирал до костей.

Прислушавшись к звукам, я поняла, что снаружи кто-то есть. Ага, значит, меня охраняют. Интересно, кто? Хорошо бы Ермошка. Думаю, с ним мне удастся договориться с глазу на глаз. Раз меня до сих пор не прикончили, значит, я нужна им живой. Ноги у меня были связаны. Руки тоже. На этот раз веревки, туго скрученные в три ряда, глубоко врезались в кожу. Освободиться от таких пут без посторонней помощи не удастся. Потихоньку двигая ногами, я приблизилась к выходу из шалаша и выглянула наружу.

– А, моя прекрасная пленница. Пришла в себя? – услышала я мужской голос.

Я узнала его, хоть и слышала всего один раз в жизни. Скосив глаза в сторону, я убедилась в том, что слух меня не подвел. Справа, недалеко от шалаша, стоял Анатолий Зиничев. Длинной палкой он помешивал дрова в костре.

– Прости, что пришлось обойтись с тобой грубо, но кто ж знал, что ты такой прыткой окажешься? Как ты бедного Ермошку приложила! Еле оклемался мужик, – улыбаясь гаденькой улыбочкой, говорил Зиничев. – Есть хочешь?

Вопрос был задан обыденным тоном, будто мы с ним просто выехали на пикник и теперь он, как радушный хозяин, собирается меня потчевать. Я не ответила. Зиничев усмехнулся.

– Не хочешь разговаривать? Дело твое. Только, позволь тебе заметить, это не я к тебе в дом вломился. Не я копался в твоем прошлом, пытаясь навредить. Не я заставил тебя лупить доброго человека и тем самым заработать удар по голове.