Последняя руна - Иванна Осипова

— действия рунологов подчиняются дару, а не логике. Но во имя демонов хаоса откуда ты узнала о заклинании?!

Он смотрел на меня, снизу вверх. В волосах мага, припорошенных пылью, застряла паутина и сор. Я еле остановила себя, чтобы не коснуться его. Йон понял и сам провёл ладонью по волосам. Застыдившись чего-то, я посмотрела в сторону.

— И ты знал о заклинании. Пришёл к магистру за сведениями.

— Я умею слушать, что говорят другие. И умею находить нужные книги. И предупреждал, чтобы ты была осторожной.

— Вот и я умею слушать. Спасибо за заботу, но нельзя ли говорить более прямо. Или ты о проклятии комнаты тридцать шесть и тёмном лаборанте?

Я впервые увидела, как Айгермар улыбается. Более того, маг открыто рассмеялся. Какая у него притягательная улыбка. Я не заметила, как сама начала улыбаться в ответ.

Он поднялся, отряхивая одежду от песка.

— Какие бредни! Это сказка! — возразил Йон.

— За любой легендой стоит реальная история, — меня кольнуло обидой.

Не хочу, чтобы хаотик считал меня дурочкой. Я поёжилась от внезапного холода. Подвальная сырость постепенно пробиралась под одежду.

— В этом ты права. В старые времена здесь проводили опасные опыты. Магистры и лаборанты-подмастерья испытывали на себе новые формулы. Сейчас от них ничего не осталось. То, что приписывают призраку, дело рук обычных людей.

Он снял куртку и набросил мне на плечи. Приятное тепло растеклось по телу. И совсем не из-за куртки Айгермара, а отчего-то большего, но пока непонятного мне. Я заглянула Йону в лицо.

— Не все хаотики такие вредные, как Женталь. Я рада. И… у тебя кровь.

Не удержавшись, я положила ладонь на щеку мрачного мага. Испугалась, словно сделала нечто недозволенное, но так и осталась стоять. Он не отстранился, на миг прикрыл глаза. Я начертала на его лице исцеляющие знаки, отдавая силу.

— Надеюсь никогда не стать таким как Женталь, — тихо ответил Йон и провёл кончиками пальцев по моей руке. — Спасибо, дева рун.

Подземелье, тьма и опасность будто отступили от нас. Остались только я и Йон. От его прикосновений во мне разгорался огонь. Горячий, но не опаляющий жар охватил тело. Я так хотела, чтобы Айгермар обнял меня. Нас неизбежно потянуло друг к другу.

— Ты дрожишь, — прошептал Йон.

Его дыхание щекотало кожу на виске.

— Здесь холодно.

Я уткнулась носом в шею мага, не понимая, почему никак не могу разорвать с ним объятия. В руках Йона я чувствовала себя в безопасности.

— Я согрею тебя.

Он обнял меня сильнее. Я заметила фиолетовый всполох, охвативший нас плотным коконом. Стало жарко.

— Почему он тебя ненавидит? Этот Женталь…

Я снова вспомнила о мерзавце наставнике хаотиков. Айгермар вздохнул.

— У магов Хаоса принято унижать подмастерьев?

— Мой отец…

— Он в Совете магов?

— Да.

Йон отвечал нехотя, цедя по слову.

— Отец вместе с остальными советниками судил брата Женталя. Тот нарушил несколько законов из Кодекса магов.

Айгермар помолчал. Я расслабленно стояла в его объятиях, обхватив руками за шею. Мысли обрывались одна за другой. Я словно плыла в сладком тумане, наслаждаясь каждым мигом рядом с Йоном.

Что всё это означает? В голове одна каша вместо привычного понимания событий.

— Тебе лучше остановиться, Руна. Пока не поздно. Забыть о тайне, — настойчиво попросил он.

— Я не могу оставить всё как есть. Кто-то постоянно угрожает мне. И моя подруга… Лария пропала.

На этот раз дрожь прошла по телу Айгермара. Мы стояли так близко, что я хорошо ощутила, как его буквально прошибло внезапной молнией. Он не оттолкнул меня, но оторвал от себя, удерживая на вытянутых руках.

Я растеряно моргала, глядя на Айгермара, а он странно смотрел на меня. Маг отвернулся на секунду, но снова поглядел с холодным спокойствием. Я почувствовала морозную стену, в один миг выросшую, между нами. Она давила и мешала дышать.

— Подруга?

Мне послышался едкий сарказм в тоне Йона. Наверное, показалось (Айгермар всегда был таким язвительным), но в фиолетовых, наполненных частицами хаоса, глазах горела ярость. Маг будто уличил меня во вранье.

Я не понимала, что происходит. Почему Йон за секунды превратился в холодного и злого демона. Только что он говорил, что не хочет походить на Женталя, но стал именно таким неприятным типом.

— Воспитанница отца, — неуверенно произнесла я. — Мы не очень были близки, но я должна выяснить, что с ней произошло. Я никогда не желала ей зла.

Напряжённые плечи и руки мага немного расслабились. Он продолжал с силой сжимать мои локти, не отпуская, но и не позволяя приблизиться. Точно обозначал допустимую дистанцию.

Острый, проникающий до самого нутра, взгляд Йона исследовал меня.

— Ты не лжёшь. И ты бы хотела спасти Ларию?

Кажется, последняя фраза далась ему с огромным трудом. Неприятные подозрения поднялись во мне с новой силой. Йон и Лария были знакомы.

— Ты знал Ларию Хермин? — я не стала юлить.

Йон моргнул, но в лице не изменился. Он хорошо владел собой, демон его побери!

— Ты бы хотела спасти Ларию? — вместо ответа повторил Айгермар.

Значит правды я не услышу.

— Мы не очень ладили. Не как сестры, понимаешь. Но я бы всегда помогла ей в беде.

Он опустил руки, освобождая меня, и сделал несколько шагов по площадке, куда мы упали.

— Необходимо найти выход.

Я вытерла глаза. Противные слёзы, я не звала вас!

Йон удалялся от меня, осматривая стены. Небольшая зала была сильно разрушена. Единственный выход из неё терялся за обломками рухнувшей колонны.

— И как будем выбираться?

Я плотнее укуталась в куртку Айгермара. Единственно тепло, которое мне осталось от мага. Его сердце будто опять закрылось и замёрзло. Лария, снова Лария! Это имело для Йона какое-то значение. Я не слепая! Только почему мне так горько?

Айгермар обернулся.

— Другого пути нет. Давай руку.

Он помог мне перебраться через обломки камней и вытащил в узкий коридор. Мы осторожно продвигались вдоль стены, разглядывая то, что удавалось выхватить светом от магического шара. В тёмных нишах мы видели двери. Многие из них были заперты. На деревянных панелях лежал слой песка и пыли, свисала паутина. Некоторые двери остались распахнуты или выбиты, но мы не рискнули заходить в заброшенные комнаты, где столы были уставлены пыльными колбами и металлическими подставками для лабораторных опытов. На стенах я читала почти стёртые руны, но опасалась произносить их имена вслух. Они скользили по краю моего сознания, не оживая и не оставаясь в памяти. Мой дар мог сыграть с нами злую шутку и пробудить старые заклятия.

Айгермар сурово молчал, но всё замечал и даже похвалил