Большая Суета - Ислам Иманалиевич Ханипаев

уничтожить так называемую BIG SUETU – оплот всего ненавистного каждому гражданину нашей страны, всех чуждых нам ценностей. Мы должны сжечь дерево. Мы должны дать четкий и понятный, уверенный и взвешенный ответ Западу – мы против жертв. Мы за мир и процветание. И за испепеление дерева. И каждого, защищающего этот символ абсолютного зла. Не будем оправдывать терроризм. Эта была передача «Особый путь отдельной цивилизации» и я, Влад Киселька, «Разящий кулак кобры».

Как вы, вероятно, поняли, защищать Большую Суету и ее захватчиков в открытую в последнее время стало слегка проблематично.

Глава 22

Мера определения важности

До запуска монстра 7 часов

– Монстр тем временем все больше и больше, – прокомментировал Юсуп строительство.

«Немец» периодически громыхал, скрежетал и дергался, подавая признаки жизни, будто Франкенштейн.

– Да… Хана нам, брат, – согласился Муртуз.

– До выстрела не падать, товарищи! – призвала Валерия. – Натали, что с голосованием?

– Восемь тысяч голосов. Подписчики растут, но голоса уже идут сложнее. Нужно повышать наш рейтинг в глазах людей.

– Ну ладно, раз пошла такая пьянка, потребую чего-нибудь, – сказала Валерия. – Нужно что-то такое, за что весь народ нас поддержит и поймет, что мы хорошие ребята, – тогда и проголосуют на этом чертовом сайте. Так? – Она зло посмотрела на Натали. Та вжалась в стул и кивнула. – Ну, засранцы! Я им устрою. Но я прошу заметить, что я залезла на это дерево ради него, а не…

– Большую Суету, – вставил Муртуз.

– Не буду я его так называть! Тысячу раз сказала! Это название – символ безграмотности целого поколения. Оставьте себе. В общем, я на дереве из-за дерева. У меня нет, как у вас, всяких там требований и скелетов. И раз мы с этим разобрались, есть у меня красивое требование, которое они никогда не реализуют. Мы будем выглядеть хорошо, руководство республики плохо. Даже два, если учитывать права женщин. Все, давайте.

– Нет, нет и еще раз нет! Мы обсуждали П-образное здание, а не Н-образное! – кричал в телефон Касим. Иса Исаевич, стоя неподалеку, удивлялся тому, как легко представитель «Голден Сити» спорил о многомиллионных проектах. Будто речь шла о кубиках «Лего». – Раньше надо было думать. Сейсмоопасная территория – ваша проблема. Нам не нужен мост посередине двух зданий. Переход должен быть наверху, и пол прозрачный! Никаких визуальных обманок, никаких зеркальных поверхностей – прозрачный! Так, чтобы можно было сверху наблюдать за таракашками, которые переходят дорогу под ногами. Нужно создать ощущение господства у каждого, кто переходит через прозрачный мост. Будто идет по воде! Вот! Так и передай. У нас есть контракт! Там стоит его подпись! И даже моя есть. Вопросы? Понял… Понял! Пригрози судом! Штрафы их ждут титанические! Все, дай мне разобраться с моими проблемами. Я завтра в Баку, через неделю у вас. И реши уже вопрос с Майами, я тебя прошу, пожалуйста, реши уже! Все, на связи.

Касим подошел к столику, за которым Иса Исаевич ел из пластиковой тарелки армейскую похлебку.

– Вкусно? – спросил он, не скрывая брезгливости по отношению к подобной еде.

– Пресновато, но по щепотке соли и перца выравнивают ситуацию.

Касим фыркнул:

– А еще удивляются, почему военные у нас злые. Настроение мужчины зависит от качества еды. Как можно быть счастливым, когда жрешь такое?!

– А вы что предпочитаете?

– Я больше по морепродуктам. Креветки, осьминог – если уметь правильно варить – может быть нежным. Мидии в кислом соусе… Сеульский соус… У вас тут не принято говорить «божественный», но вы поняли.

– «У вас тут?» А вы не отсюда? Касим – вполне наше имя.

– Я тут родился, рос лет до пятнадцати, а потом случился мой любовный географический треугольник – Австрия, Швейцария, Германия. Знаете, вы можете осудить меня за такой подход, но я люблю все самое-самое, понимаете? Хотя откуда вам! При всем уважении, конечно…

Мэр спокойно пожал плечами.

– Мне нравятся самые редкие фрукты, самая удобная в мире обувь, делает один мастер в Удине. Город такой в Италии. Нравится израильский военный вертолет, самый… ну, это кое-что новое, не могу озвучить, военная тайна. Посидел пару минут за штурвалом – это нечто! В общем, я получил, хочется верить, самое лучшее образование, о котором просил своего дядю. В основном в Швейцарии. Раз уж мы об этом, расскажу вам предысторию сегодняшних событий: однажды, пролетая на вертолете по границе между Германией и Швейцарией, вблизи одной деревушки, где производят чудеснейший сыр, вижу карьер, в котором орудует ЭТО. – Он указал в сторону строящейся гигантской машины. – Это уже потом мне объяснили, что по всей Германии у нее имеется еще четыре брата и это самый маленький из них… У меня появилась мечта задействовать в строительстве эту штуку. Вначале старшую из них, но оказалось, что только этот можно перевезти. А хуже было то, что строительству эта штука не нужна. Нет смысла возить ее куда-либо. С пачкой динамита ты можешь построить небоскреб хоть в горе, да и технологии ушли уже далеко. Ну и вот, случилось: «Голден Сити» дал старт нашему проекту, а руководство Дагестана не стало с этим спорить. Если вы понимаете, о чем я! – Он подмигнул мэру, но тот и без намеков понимал, о чем Касим говорит. – И спустя три месяца – мы тут, ищем способ погубить это дерево. Знаете, Иса Исаевич, несмотря на множество мелких проблем, с которыми мне пришлось тут, в Махачкале, столкнуться, я все равно счастлив. Ведь сбывается моя мечта. А мне, знаете ли, при моих ресурсах и положении вообще тяжело иметь какую-то несбыточную мечту, – улыбнулся он, завершая свою речь, затем взглянул на телефон и мрачно добавил: – И удивить меня трудно… Маленькие пакостники…

– Что-то случилось?

– Они создали петицию и подталкивают людей голосовать за спасение дерева!

– Да, я в курсе. Я проголосовал за спасение.

– Вы?!

– Да. Голосует гражданин, а выполняет указания чиновник. Мою гражданскую позицию вы знаете – я за сохранение дерева.

– Будьте осторожнее со своей позицией. Как бы кто не услышал…

– Придурки, меня кто-нибудь слышит?! У меня требование! – Голос Валерии раздался над армейским штабом.

– Да что ты будешь делать! – вскрикнул генерал, вылетая из биотуалета и затягивая на пузе ремень. – Подъем! Подъем!

– Ну и где вы там?

– Я тут! – заорал в громкоговоритель генерал и этим заставил мэра и Касима прикрыть уши. – Что тебе теперь пришло в голову? Революцию устроить?

– Я тебе персонально ее устрою!

– У меня в животе каждую ночь революция была после твоих ужинов.

– Шутник нашелся, да?!

– Это правда, – сказанное адресовалось штабным. – Готовила она не очень. Ну, говори уже, что у тебя там?

– У меня два требования! Первое – чтобы на каждом совещании, начиная от министерств и заканчивая обсуждением ремонта школы, везде сидела и имела право голоса женщина! Больше никаких чисто мужских посиделок!

После недолгой паузы снизу послышался смех двух сотен мужчин.

– Смешно вам, говнюки?!

– Лера, слушай, что ты лезешь постоянно с этими женскими правами? Да все нормально у нас тут! Везде работают женщины, никто не жалуется на ущемление! Что ты пристала?!

– Ты мне зубы не заговаривай! Я требую, чтобы в Конституции республики было прописано, что ни одно совещание и принятое там путем голосования решение не имеет силы, если в этом не участвует женщина. И каждая женщина должна иметь право голоса! Вопросы?

– Ну… нет вопросов. Будем думать, что еще сказать. Передам наверх твое требование. А учтут или нет, уже не знаю. Еще что-нибудь?

– Увеличение зарплат всем учителям Дагестана!

– Ну это уже перебор!

– Почему это?

– Ну… учитель… это же…

– Только попробуй заикнуться, что учитель – это призвание! – Своим: – Ой, господи, это самое бессмысленное, что я требовала в жизни. Они никогда на это не пойдут.

– Это я