Масштабная операция - Валерий Рощин

— Значит так, мужики, — начал тот без предисловий, — несмотря на приближение зимы, некоторые вожди «приматов» продолжают вести боевые действия и творят всяческие провокации. Сегодня утром банда Шахабова устроила засаду на одной из горных дорог. Дальше, как водится — выбрали удобный момент и расстреляли механизированную колонну. Два грузовика и два бэтээра… Погибло около двадцати человек, остальные — тринадцать солдат молодого пополнения взяты сепаратистами в плен…

— Сейчас бандгруппой вплотную занимается аэрокосмическая разведка, — продолжил полковник ФСБ с коротко остриженными седыми волосами, — в течение часа мы должны получить их точные координаты и тогда…

— И тогда настанет ваш черед, — негромко, но твердо закончил за подчиненных Бондарь. Далее он говорил, обращаясь непосредственно к Львовскому: — в вашем распоряжении не более получаса. Наберите команду из самых опытных бойцов — офицеров, контрактников и старослужащих. Молодежь не брать — тут изюминка не в количестве, а в умении. Скоро стемнеет и, видимо, операция по освобождению пленных стартует ночью, поэтому заранее побеспокойтесь об оснащении: ночные прицелы, приборы, осветительные ракеты и тому подобное. Вертолеты, как нам доложили, к вылету готовы, так что дело только за координатами. На этом все. Готовь, Эдуардыч, людей…

Повернувшись и немного ссутулившись, генерал зашагал в сторону штабной палатки.

— Не прощаемся, — бросил Сергей Аркадьевич, поднимая меховой воротник. — Пойду дожидаться вестей от разведчиков…

В тот вечер штаб опергруппы впервые столкнулся с дерзкой и вероломной хитростью заместителя Командующего вооруженными силами Ичкерии. Когда разведка сообщила цифры точных координат банды, и двадцать лучших бойцов «Шторма» разместилась в четырех Ми-24, а их экипажи ждали разрешения на взлет, эмир неожиданно сам вышел на связь с Бондарем…

— Отставить начало операции!.. Плохи наши дела… — с серым лицом молвил тот, после пятиминутного разговора с Бесланом Шахабовым. Немного подумав, приказал: — всем старшим офицерам собраться в штабной палатке.

Вскоре полтора десятка мужчин сгрудились на длинных лавках под брезентовой крышей и, тихо переговариваясь, нещадно дымили сигаретами. С появлением командира опергруппы гул сразу стих. Офицеры встали…

— Товарищи офицеры… Он предлагает обменять пленных солдат на одного из нас, — сразу огорошил генерал-майор, снимая форменную кепку с вышитым крабом над длинным козырьком и вытирая платком выступившую на лбу испарину. Поморщившись от густого дыма, он хотел было что-то отпустить в адрес заядлых курильщиков, да махнув рукой, сам достал сигарету.

Присутствующих данное заявление нимало обескуражило. Если командование примет это условие — любой из них имеет реальный шанс угодить в лапы Медведя. С пленными же тот никогда не церемонился…

— А что последует в противном случае?.. — полюбопытствовал фээсбэшник.

— А то не знаешь?! Каждые тридцать минут расстрел двух человек. Кстати, пятеро из тринадцати солдат ранены. Двое — тяжело. Вот с них и пообещал начать. Итак, жду ваших предложений…

В течение четверти часа прозвучало несколько мнений, но все они сводились к одному — к молниеносной атаке и полному уничтожению отпетого негодяя. Кто-то настаивал на проведении точечной операции спецназовцами «Шторма», кто-то ратовал за широкомасштабную акцию с бомбовыми ударами с воздуха, с применением артиллерии и даже тактических ракет…

— Товарищи офицеры, — устав от бесполезного сотрясения воздуха подчиненными, подал голос, молчавший все это время Бондарь. — Какие, мать вашу, бомбовые налеты!? Какие армейские операции!? С минуты на минуту состоится повторная связь с эмиром, и если с нашей стороны не прозвучат конкретные предложения, считайте, что первых двух пленников уже нет в живых. Н-да-а… Госдума лишилась в ваших лицах очень «конструктивных» мыслителей.

В палатке повисла тишина, и только древний круглый будильник, вероятно, прихваченный генералом из дома, выстукивал на столе свой негромкий, однообразный мотив. Никто не решался нарушить этой тишины, даже сам Бондарь… Инициатива стать добровольным заложником должна была исходить от них — сидящих в палатке офицеров. Приказать кому-то пойти на верную смерть он не имел права.

Все молчали, пока снаружи не послышалась какая-то возня…

— Товарищ генерал, — заглянул в палатку майор Верник из отдела «Л», — Шахабов на линии…

— Уже?.. — в глазах пожилого вояки промелькнула растерянность, — что б ему провалиться!.. Давай.

Связист внес мощную переносную радиостанцию с усилительной приставкой-антенной — абонент, скорее всего, находился далеко в горах. Командир соединения тяжело вздохнул, медленно поднес один из наушников к уху и, не решаясь вдавить кнопку «Передача» на микрофоне, в последний раз обвел взглядом присутствующих. Когда же, набрав воздуха в легкие, открыл рот, откуда-то из дальнего угла послышался голос:

— Моя кандидатура его устроит?

Все разом обернулись в поисках безрассудного смельчака.

— Чья кандидатура? Как ваша фамилия? — воспрянув духом, вопрошал старший начальник, опустив к груди микрофон.

— Заместитель командира ОСНаз «Шторм» подполковник Щербинин.

Немного пожевав пухлыми губами, Бондарь решительно начал переговоры с Шахабовым, однако через пару минут разговор забуксовал…

— Что значит, невелика птичка, Беслан Магомедович?! Это ж никакой-нибудь штабной писарь, а целый заместитель командира бригады!..

Чеченец излагал свои соображения неторопливо, взвешивая по ходу все «за» и «против».

— Хм… — усмехнулся генерал-майор, когда тот, наконец, закончил, — какой именно бригады я по известным причинам сказать не могу. Что?.. Нет, это весьма солидное и уважаемое подразделение. Ну, если можно так выразиться — штурмовые войска. Согласны?.. Ах, вот как?.. Это меняет дело…

Он снова сник и помрачнел. Во взгляде поубавилось уверенности…

— Беслан Магомедович, я прошу вас: не торопись расправляться с пленными. Дайте мне еще пяток минут. Я понял вас, до связи…

Отдав наушники с микрофоном майору Вернику, командир опергруппы кивнул на полог палатки, за которым картавый и очкастый связист сразу же исчез. Прикурив сигарету и снова промокнув платком лоб, боевой генерал смачно выругался:

— Эмир гребанный!.. Зам комбрига его не устраивает! Ему, видите ли, подавай не меньше самого командира…

— Ну что ж… Раз желает видеть меня, значит, так тому и быть, — затушил сигарету в старой солдатской каске, давно служившей общей пепельницей, Львовский.

— Погоди, Эдуардыч, — опять поморщился Бондарь. Встав со своего места во главе длинного стола, он заложил руки за спину и принялся расхаживать вдоль трепыхавшейся от порывов ветра брезентовой стены.

Подполковник Щербинин, недавно назначенный заместителем руководителя «Шторма», пока еще оставался для него совершенно незнакомым человеком. Поэтому он с такой легкостью и откликнулся на его смелое предложение отправиться в стан Медведя. А вот Львовский… С ним генерала связывала давняя дружба, годы совместной службы в различных горячих точках и полное взаимопонимание. Посылать на верную гибель его — не хотелось. С другой же стороны появлялась слабая надежда спасти жизни тринадцати мальчишкам…