Высшая проба. Брат мой, друг мой - Вера Чиркова

Канны были неприхотливы, ловки и выносливы, но ценились за другое. За сообразительность, верность хозяевам и способность к ментальному обучению.

Поэтому их сбруя сильно отличалась от привычного снаряжения лошадей. На каннах имелось лишь мягкое удобное седло и прикреплённая к рогам цепочка. Но в основном они управлялись командами.

– К воротам, – шепнул крупному самцу, усевшись на его крепкую спину, и вскоре точно знал, что обязательно куплю себе такого же, как только вернусь в Дэнзор.

Хирд:

По заполненным горожанами улицам мы пробрались с легкостью, которой невозможно было ожидать от других животных.

Канн скользил между людьми изворотливо, как змея в густой траве, никого не уронив, и не отдавив ни одной ноги. Вскоре я уже поднимался по ступеням внушительного здания столичной ратуши, в главном зале которой обычно проходили самые важные заседания и разбирательства.

– Я провожу вашу светлость через боковую дверь, – глянув на браслет, сообщил командир гвардейцев короля, охранявших вход, – вы едва не опоздали. Его величество приказал ровно в полдень запереть все двери, кроме центральной.

Но при этом забыл пригласить меня, мрачно ухмыльнулся, начиная догадываться, что случайностью это вовсе не было. И значит правильно я поступил, приехав сюда. И без того в последние дни постоянно опаздываю к самому интересному.

В полутемный коридор мы вошли вместе, и не успели пройти десяти шагов, как за спиной захлопнулась дверь и громыхнул увесистый засов. Приказы Гарла гвардейцы выполняли беспрекословно.

– Вот королевская ложа – указал офицер на темную массивную даже на первый взгляд дверь. – А мне пора встречать претенденток. Хотя с нами стоят маги, дела хватит всем.

– Спасибо, – кивнул, отпуская его и решительно открыл дверь.

В этом здании я оказался впервые и не имел никакого представления, как выглядят в судах ложи, но полагал, что подобно театральным. И с первого же взгляда убедился в ошибочности своих ожиданий. Если в театрах ложи поднимались над залом, как балконы, и кресла в них стояли в два-три ряда, то здесь было устроено иначе.

Хотя ложа оказалась довольно широкой, балконом она не была, скорее галереей, лишь на пару ладоней выдвинутой в зал. Отличалась от обычной и ее высота. В театрах сидящим в ложах зрителям видны лишь макушки остальной публики, а здесь наблюдателям приходилось смотреть входящим в зал прямо в лицо, и, на мой взгляд, это весьма неприятно.

Но судя по всему, так и было задумано, и значит зачем-то нужно.

Порадовала лишь предусмотрительность зодчих, отгородивших ложу от зала не только высоким барьером, но и толстым стеклом. Изнутри вдоль барьера тянулся неширокий стол, и на нем вперемежку с писчими приборами и бумагой, поблескивали золотой росписью чайные наборы и вазочки с печеньем. Вплотную к столу жались стоящие в одну шеренгу кресла, большая часть из которых оставалась свободной.

Мне хватило пяти секунд, оглядеть всех присутствующих и убедиться, что девицы, в которую превратился Ян, здесь нет.

В креслах, стоящих в правом углу, ближнем к судьям, устроились король с королевой и о чем-то неслышно шептались, явно под прикрытием амулета. Через несколько кресел от них сидел Кольм, бессменный личный секретарь Гарла. А из левого угла на меня настороженно смотрел мастер Чендис.

– Добрый день, – учтиво улыбнувшись в никуда, я направился прямиком к нему. – не будешь возражать, если сяду рядом?

– Садись, – мгновенно перешел на дружеское обращение маг.

– Я ходил к тебе, – пояснил ему, устроившись рядом и упорно не оборачиваясь в сторону брата, – а Брис отправил меня сюда.

– Чего-то нужно было?

– Просто поговорить… – признаваться в своих промахах, пусть и невольных, очень не хотелось, тем более при свидетелях.

Сейчас я нуждался в честном совете близкого человека… но все они вдруг закончились. Эти самые близкие люди.

– Ты завтракал? – неожиданно спросил мастер.

– Да… – невеселая усмешка сама скользнула на губы, – а ты?

– А я не успел… хотел просто чаю выпить, но теперь перекушу… если ты не против.

– Ну какие могут быть сомнения. Но двери заперли.

– Здесь все есть. И буфетная и умывальня. Мы же живые люди…

– Идем, – вставая, чтобы его пропустить я случайно глянул на возвышение для судейского стола.

Он был защищен от публики барьером и стеклом точно так же, как ложа, но освещен намного ярче. Судьи обязаны быть на виду.

Поэтому я их сразу увидел и узнал. И Яна-не-Яна, и проклятого мага, привезшего нам тот указ. Рядом с ними сидело ещё трое судей: незнакомый мне маг, судя по знаку на плече – из северного ордена, главный судья Резвилла лорд Ботилер, и целитель первой ступени Ларзиус, глава гильдии лекарей и травников.

Странный подбор… но меня это не волнует, Гарлу лучше знать, кому доверять выбор интриганок, которые будут бродить толпой за его женой. Но вот за какие заслуги в эту компанию затесался Ян – мне, видимо, никогда не понять.

Мастер слегка подтолкнул меня, прерывая секундное замешательство и первым направился к почти незаметной в полумраке боковой двери.

За ней находилась весьма уютная и удобная буфетная, но это я отметил мельком, не затем сюда шел, чтобы мебель рассматривать.

– О чем ты хотел посоветоваться? – осведомился мастер, ловко наливая себе чай и снимая крышки с блюд.

– Ты же знаешь, что меня одурманили? – начал я издалека, пытаясь попутно разобраться во всех своих ошибках.

– А кто этого не знает? – спокойно, словно речь шла о безобидной шутке, пожал он плечами. – Тем более сейчас, когда Гарл велел расклеить указ по всем городам, заставам и поселкам? Но ведь сейчас это наваждение с тебя спало.

– Ну да… – горько усмехнулся, представив, как перемывают мои кости сплетники всех рангов и возрастов, – все верно. Но этот год я потерял. Ничему не учился, ничем не интересовался, книг не читал, городов не изучал… в голове была только проклятая Грета. Мне даже кажется, что я стал хуже соображать, потерял быстроту реакции, да и интуиция притупилась. Но ведь у ордена есть способы… как вернуть себе прежние способности… помогите.

Вот и сказано это слово… и теперь остается лишь ждать, сочтет мастер меня достойным помощи или найдет отговорку.

– Ты все верно определил, Хирд, – похвалил меня Чендис, – и способы есть. Мы пришлем к тебе наставника. Но у меня тоже есть вопрос…

– Про Яна? – само сорвалось с губ.

– Да. Как ты теперь к нему относишься?

– Не знаю. На меня как лавина обрушилась… и поговорить не с кем. Брат плетет какие-то интриги, Риэлла жалеет его… её. А Густав вообще от меня ушел… Нет, я не жалуюсь, постепенно во всем разберусь, и все налажу. Просто слишком резко и разом это навалилось… а я после проклятой Греты еще чувствую себя каторжанином, впервые за год вышедшим из шахты на солнце.