Гитлеровская машина шпионажа. Военная и политическая разведка Третьего рейха. 1933-1945 - Кристер Йоргенсен

Германские войска в ходе операции «Барбаросса» в 1941 г. Наступлению немцев через Прибалтийские страны содействовали местные повстанцы

С недоверием относясь как к прибалтам, так и к немцам, советские военные власти в 1940–1941 гг. предприняли меры по укреплению своего положения. НКВД жестоко карал противников сталинского режима. Начиная с 13 июня 1941 г. в Сибирь были депортированы примерно 250 тысяч человек. Репрессии еще продолжались, когда Германия напала на Советский Союз. Немецкие танки еще катили через границу, когда ФЛА захватил город Каунас. В боях за радиостанцию, телеграф и тюрьмы, в которых содержались политические заключенные, погибло около 200 партизан. Любого попавшего в руки повстанцев советского чиновника убивали на месте, подобным же образом расправлялись и с пособниками коммунистического режима. Утром 22 июня в Кингисеппе застрелили вышедшего из ресторана молодого советского офицера. В подвергшейся бомбежке столице Латвии Риге на улицы вышли вооруженные националисты (айсзарги). Некий полковник из латвийского подполья вступил в перестрелку с бойцами НКВД, а советский журналист Владимир Рудный получил от незнакомой латышки недвусмысленный совет убираться из страны, пока не поздно.

На следующее утро самолеты люфтваффе забросали прибалтийские города листовками, в которых провозглашали конец советского правления. 24 июня Советы уже не контролировали Ригу. Неподалеку от города высадились немецкие парашютисты, с юга к латвийской столице приближались танки, а в самой Риге националисты сошлись с советскими солдатами в открытой схватке. В офицеров стреляли на улице, на патрульных нападали. 29 июня (1 июля. — Ред.), после того как НКВД не удалось взорвать мосты через Западную Двину (Даугаву), в город ворвались немецкие танки. Советские войска неорганизованно отступили. На следующий день (2 июля. — Ред.) немцы прошли победным маршем по центральной улице Риги. Немцам понадобилось немного больше недели, чтобы овладеть крупнейшим городом и морским портом в Балтийском регионе, понеся при этом, благодаря поддержке айсзаргов, лишь незначительные потери.

События в Литве, однако, показали, что новые оккупанты ничем не лучше прежних. Когда утром 25 июня в Каунас вошла армия генерала Георга фон Кюхлера, город уже находился в руках ФЛА (к восстанию против отступающих русских присоединилось более 100 тысяч литовцев). Но вместо того чтобы воспользоваться захватившей многих волной симпатии к «освободителям», немцы повели политику подавления, которую диктовала им идеология национал-социализма. (Литовцев, как и латышей, германские нацисты в принципе считали арийским народом, но в государственности им отказывалось — они подлежали онемечиванию, как и та часть славян, которая соответствовала расовым стандартам. — Ред.)

Во время своего стремительного наступления немцы захватили советские оперативные шифры, и абвер мог читать радио- и телефонные сообщения Красной армии. Это помогало сеять панику в тылу противника. Полевые части вермахта вмешивались в радиосеансы русских, используя их частоты. В Прибалтике 11-я советская армия не только потеряла связь со штабом Северо-Западного фронта — русские просто боялись пользоваться радио. В этой области немецкая разведка добилась самого большого своего триумфа. Абверу даже удалось убедить русских, что немцы готовят выброску большого парашютного десанта возле Ленинграда.

Тем временем в Эстонии, все еще остававшейся под советской оккупацией, считали дни до прихода немцев. 8 июля части вермахта захватили Пярну. Дорога на столицу Таллин была открыта. Поскольку русские не планировали защищать город с суши, никаких оборонительных укреплений построено не было. Немцы могли взять Таллин, не встретив упорного сопротивления, как Ригу, но наступление замедлилось из-за того, что 4-ю танковую группу перебросили на более приоритетное, ленинградское направление. Специально подготовленная немцами группа эстонских партизан из батальона «Эрна» высадилась на побережье (около 40 бойцов под командой двух офицеров абвера), других выбросили на парашютах в сельской местности. 9 июля они соединились с эстонскими партизанами-националистами. Советский адмирал Пантелеев едва не погиб от пули снайпера во время осмотра спешно возводимой в 19–22 километрах от Таллина оборонительной линии. На работы эстонское советское правительство отправило 25 тысяч «добровольцев». Чтобы удержать в подчинении население, НКВД запустил новую волну террора. Но фронт уже трещал по швам. 8 августа Таллин был отрезан от контролируемой Советами территории. Обычно внимательный метрдотель в ресторане «Золотой лебедь» встретил ценного клиента, советского журналиста Николая Михайловского, без обычной почтительности и далеко не теплыми словами: «Все кончено, уважаемый товарищ». Несколькими неделями позже весь советский Балтийский флот с огромными потерями ушел из Таллина, и советскому правлению пришел конец. Уход русских был в немалой степени обусловлен успехами абвера в тайной войне и поддержкой эстонских националистов.

Члены общины прибалтийских немцев. Некоторые были эвакуированы в Германию по условиям советско-германского пакта. Многие стали ценными агентами абвера в начале войны против СССР в 1941 г.

Один из спорных вопросов Второй мировой войны — отношение германской армии к жителям Украины. В 1930-х гг. в результате насильственно проводимой Сталиным политики коллективизации население европейской части России сократилось в результате голода, больнее всего ударившего по Украине. (Население действительно сократилось в 1932–1933 гг. (голод в СССР унес 5–7 миллионов человек), но в дальнейшем ежегодный естественный прирост вплоть до июня 1941 г. был очень высоким, 1,34 % в 1940 г. — Ред.) Жестокость, проявленная Сталиным в отношении этого гордого и независимого народа (трактовка в стиле Н.С. Хрущева (точнее, его «спичрайтеров»). Перегибы в ходе коллективизации осуществлялись на местах. При этом главная цель — ускоренная индустриализация за счет прежде всего русского и украинского крестьянства — проводилась Сталиным непреклонно. И дело не в жестокости, а в суровой необходимости, что подтвердила война. — Ред.), могла стоить ему проигранной войны (автор ставит все с ног на голову. — Ред.), если бы не Гитлер, который повторил ошибку своего врага.

Население Западной Украины, оказавшееся в свое время разделенным — одна часть попала под жернова сталинского гнета, другая в тиски более мягкого польского режима (автор плохо знаком с польской «санацией» и «посадниками». — Ред.), — видело в немцах защитников и благодетелей. В 1920-х гг. абвер нашел среди недовольного украинского населения в Польше немало добровольных агентов. В 1917–1918 гг. немцы поставили гетмана Скоропадского во главе прогерманской украинской администрации, которая рухнула, как только немцы ушли. Скоропадский укрылся в Берлине, где его до 1937 г. поддерживал абвер. Результатов не было, и в конце концов разведслужба перестала платить. (Скоропадскому так и не удалось ни организовать саботаж, ни наладить агентурную работу).