Крупнокалиберный укол - Сергей Самаров

– Я и не сомневаюсь в том, что эти машины будут работать. Они просто напугать врага не смогут.

– Они будут делать свое дело и уничтожат снайперов. Хорошо, что ты о них заранее нам сообщил. Мы специально к этому подготовились.

– А как сами они пули держат?

– Я сам видел, что сразу три автоматных очереди никакого вреда роботу не причинили. По данным разработчиков, и снайперская винтовка им не помеха. Разве только крупнокалиберная сможет что-то сделать. Уровень живучести у этой техники весьма высокий.

– Ну что, загрузили, установили, теперь можно выезжать?

– Да, конечно. Ехать далеко?

– Нет, совсем рядом. Всего-то двести километров через пустыню.

Хорошо, что ехать пришлось в первой половине дня. Как помнил Сергей Ильич по прошлой командировке, под вечер песок и камни так накалялись и нагревали воздух, что старый асфальт дороги плавился и проваливался под колесами. Он цеплялся за них, мешал движению.

Пикап накиба Марона был самой простой комплектации, не имел своего кондиционера. Вентилятор гнал в кабину только горячий воздух то ли из пустыни, то ли напрямую из двигателя. В салоне пахло застарелым и подгорелым машинным маслом. Поэтому водитель предпочел выключить вентилятор.

С другой стороны, отсутствие кондиционера вроде бы хорошо сказывалось на здоровье. В прошлую командировку Лесничий часто ездил на другой машине, имеющей такой прибор. Но тот гнал настолько холодный воздух, что разгоряченное тело быстро покрывалось мурашками, и Сергей Ильич чувствовал себя, мягко говоря, несколько неуютно. Он тогда даже начал носом шмыгать, хотя был человеком закаленным.

Но любому терпению когда-нибудь приходит предел. Даже спецназовец не может бесконечно выносить такое, особенно если он не сириец. Лицо Лесничего покрылось мелкой пылью, которая садилась на потоки пота, стекавшие по шее под рубашку. А сильнее всего в жару донимал бронежилет. Он слишком уж сильно нагрелся. Кожа под ним вспотела, покраснела и зудела.

– Далеко еще? – осведомился командир волкодавов.

– Почти приехали. Скоро финиш.

Таковым в данном случае оказалось ветхое строение, наполовину закопанное в землю, видимо, ради обеспечения хоть какой-то прохлады.

Машина остановилась за невысоким забором из самана, из которого был выложен и сам дом. К накибу, еще не успевшему покинуть кабину, подбежал молодой боец, имеющий тройной уголок на погонах. Это был ракиб авваль, то есть сержант. Он сунул в руки своему командиру лист бумаги. Тот глянул на него и сказал что-то сержанту. Парень убежал в дом и тут же вернулся с другим листком. Марон сравнил их, потом протянул Лесничему.

– Что это? – поинтересовался Сергей Ильич.

– Съемка с беспилотника. Видишь два темных пятна на первом листе, прямо посреди двора? Это свежая земля. Рассыпана была утром, еще не успела высохнуть. А второй снимок – дневной. Пятен уже незаметно. Что это значит?

– Землю выносят…

– Из дома и рассыпают во дворе.

– Подземный ход роют?

– Мы тоже так думаем.

– Давно трудятся?

– Пятнадцатый день.

– Должны быть уже где-то под нами. Если не ленятся. Мои солдаты однажды прокопали километровый тоннель за три недели. Причем в каменистом горном грунте.

– Я договорился с командованием насчет обстрела нейтральной полосы. Тяжелые минометы ударят через… – Таир Марон посмотрел на часы. – Через сорок минут. Судя по количеству земли, которую наши лучшие друзья каждый день вытаскивают во двор, подземных галерей должно быть не меньше четырех. Так мы с раидом подсчитали. Попробуем обрушить их. Но бандиты могут уже находиться под нами. В таком случае они будут лишены возможности вернуться к себе и попытаются выбраться наверх. Все бойцы на нашей позиции предупреждены об этом. Если террористы покажутся, то их сразу начнут обстреливать. Ты свою группу предупреди на всякий случай.

– Моих парней за террористов не примут? Все-таки форма одежды у нас отличается от вашей.

– Я приказал всех предупредить. О вашем присутствии здесь все знают.

– Это тоже плохо. Значит, о нас может узнать и противник.

Дом, к которому накиб Марон привез волкодавов, был его собственным штабом, хотя разведрота обычно такового не имеет. Штаб вместе с начальником – это привилегия как минимум батальонного уровня.

Рядом с этой постройкой стояла другая, точно такая же, заметно углубленная в землю. В ней волкодавы и поселились. В доме создавалась определенная иллюзия прохлады. Но стоило оставить дверь открытой на десять минут, как это обманчивое ощущение таяло и в помещении становилось по-настоящему жарко.

Волкодавы убедились в этом, когда переносили в дом ящики и коробки с трейлера. Роботов они разместили во дворе, укрыли их тентами и поторопились закрыть дверь. Но прохлада, даже очень относительная, вернуться не торопилась.

Таир Марон во время разгрузки был здесь же, в доме. Он сидел рядом с Лесничим за столом, накрытым вместо скатерти какой-то старой картой, заклеенной прозрачной липкой пленкой.

Сергей Ильич обратил внимание на ножки стола. Они были изящно инкрустированы ценными породами дерева, красиво изгибались и вообще представляли собой настоящее произведение искусства.

Лесничий поднял старую карту, чтобы посмотреть на столешницу. Она была выполнена в том же стиле, что и ножки, и несла на своей поверхности тонкий растительный орнамент.

– Откуда такая роскошь? Нас не обвинят в мародерстве?

– Хозяин этого дома делал такие прекрасные вещи. Когда здесь стояли игиловцы, отряд бандитов под названием «Снежный барс», они приказали ему сработать красивый стол для своего командира. Хозяин трудился с чистой душой. Он изобразил на столешнице стилизованную голову снежного барса. Думал угодить своим постояльцам, борцам за чистоту веры. Они за это отрезали ему голову. Коран запрещает изображать людей и животных. Но стол боевики забрали с собой. Не побрезговали нарушением заветов священной книги. – Марон замолчал и поверх старой карты положил новую, из числа тех, какие он выделил Лесничему.

В доме было темновато. Суматоха еще не подсуетился, не завел дизельный генератор, привезенный с собой, хотя уже распаковал его. Свет в помещение попадал только через небольшое окно без стекол.

Сергей Ильич глянул в него и увидел высоту, господствующую над всем тылом сирийских армейских позиций. Карта показала ему, что там проходит линия окопов правительственной армии.

На этой же высоте располагалась минометная батарея, имеющая возможность обстреливать всю нейтральную полосу. Но условные обозначения показывали, что это была батарея легких восьмидесятидвухмиллиметровых минометов. Они были способны остановить наступающую пехоту, но никак не могли обрушить подземные ходы.