Никому не говори - Алафер Берк

Элли поняла, почему Кэтрин Уитмайр сразу определила этих двоих как «уличных ребят», когда впервые увидела их в своем доме вместе с Джулией два месяца назад. В отличие от Кейси Хайнца, парень и девушка, ожидавшие их в гостиной особняка Уитмайров, производили впечатление брошенных подростков.

Светлые волосы девушки свалялись в неряшливые дреды. На ее румяных щеках проступали угри. Сидевший рядом с ней парень выглядел еще более странно и даже причудливо: длинная заостренная бородка, растягивающие мочки ушей диски размером с пятицентовую монету, пронизывающий носовой хрящ серебристый стержень, зеленая татуировка на левой щеке, изображающая штрихкод. Возможно, Элли была либо слишком великовозрастной, либо слишком типичной уроженкой Среднего Запада, но она не могла понять, каким образом этим ребятам, у которых нет ни денег на еду, ни крыши над головой, удается придавать такую броскость своей внешности.

Билл Уитмайр собрался было устроиться рядом с женой на узкой скамье с мягкой обивкой в углу гостиной, но Элли его остановила:

— Мне кажется, в данных обстоятельствах будет лучше, если мы поговорим с ними наедине, сэр.

Уже то, что Уитмайры вступили в контакт с этой парочкой раньше полиции, было не очень здорово. Теперь присутствие родителей Джулии при допросе столь важных свидетелей было и вовсе излишним.

Уитмайры удалились, поднявшись вверх по винтовой лестнице. Если бы они могли забрать с собой шикарную мебель, то непременно сделали бы это. От ребят отчетливо попахивало, словно они не мылись несколько дней, если не недель.

Элли расположилась как можно дальше от них, на той самой угловой скамье, которую только что освободили Уитмайры. Роган остался стоять у дверей.

— Для начала назовите ваши имена, — немедленно приступил он к делу.

Ребята переглянулись.

— Ладно, — сказал Роган, сделав вид, что собирается направиться к лестнице. — Я уверен, что мы сможем убедить Уитмайров, чтобы они не заплатили вам ни пенни.

— Брэндон, — заговорил первым парень. — И Вонда.

— Думаю, за десять тысяч вы назовете и свои фамилии.

— Сайкс. Брэндон Сайкс.

Брэндон постарался произнести это как можно более угрюмым тоном, демонстрируя тем самым свое негодование.

— Ну а как насчет тебя, Вонда?

Девушка сидела, скрестив руки на груди. Эти двое ребят явно принадлежали к категории заводил компании.

— Меня зовут Вонда Смит. Слово скаута. — Девушка подняла три пальца.

Эта клятва сильно отличалась от той, что Элли обычно давала в детстве, но она не стала заострять на этом внимание.

Вонда и Брэндон. Эти имена упомянул Кейси, когда Элли спросила его, кого застала Кэтрин Уитмайр в особняке вместе с Джулией.

— Уитмайры говорят, что вы располагаете информацией по поводу смерти их дочери, — сказал Роган. — Результаты предварительного медицинского осмотра свидетельствуют о самоубийстве.

— У нас другие сведения, — возразила Вонда.

— У сплетен есть одна забавная особенность, — заметил Роган. — Они не всегда достоверны, особенно когда гуляют среди бездомных ребят, надеющихся получить десять тысяч.

— Это не сплетни. — Голос Брэндона прозвучал на целую октаву выше и отозвался гулким эхом в стенах просторной комнаты с высоким потолком. Отстраненность в его тоне уступила место гневу. — Кейси рассказал нам, что произошло.

— Кейси Хайнц? — уточнила Элли.

— Да. Вы ведь знаете, что она вовсе не парень, а только притворяется им. Чертова извращенка.

Сильно сказано для татуированной мордашки. Элли покачала головой:

— А Кейси назвал вас своими друзьями. Он возмутился, когда я сказала ему, что мать Джулии считает, будто вы причастны к ее смерти.

— Он, наверное, просто не захотел оказаться с нами в одной компании. Мы знаем, что это его рук дело. Он нам все рассказал.

— Рассказал о чем?

— Что он убил Джулию.

— И когда же он вам об этом рассказал?

— Вчера вечером, — ответил Брэндон. — Мы встречались с ним в парке.

— Кейси сказал, что он поссорился с ней из-за Рамоны и набросился на нее, — вступила в разговор Вонда. — Потом он расплакался, словно девчонка, кем, собственно, и является, и стал говорить, что не хотел делать этого.

— Если кто-то и убил Джулию, то он хорошо поработал, чтобы это походило на самоубийство. Я не думаю, что это произошло . — Элли прилагала все усилия, чтобы не раскрыть какие-либо детали гибели Джулии, но при этом хотела довести до их сознания, что они с Роганом — в отличие от Уитмайров — не собираются принимать на веру каждое их слово. — Что конкретно сказал вам Кейси о том, как произошло убийство?

— Ничего, — ответил Брэндон. — Казалось, он жалеет, что сказал нам об этом. Мы просили его рассказать подробности, но он только плакал, как маленький.

— А почему он поссорился с Джулией из-за Рамоны?

— Потому что Кейси без ума от Рамоны, — сказала Вонда. — Он надеется, что рано или поздно она ответит ему взаимностью. Очень трогательно. Если бы вы видели, как он смотрит на нее, то сразу бы поняли, о чем идет речь.

Элли вспомнила, что Кейси говорил о Рамоне Лэнгстон так, словно та была ангелом во плоти.

— Если хотите знать, — сказал Брэндон, — эта ссора была связана с его отношениями с Джулией.

— Ты ведь сказал, что Кейси без ума от Рамоны, — удивленно произнес Роган. — А теперь выходит, он был с Джулией?

— Ну да. Он по уши влюблен в Рамону, но это типа платонического чувства. Как будто она его девушка или что-то в этом роде. Но Джулия пыталась что-то такое сделать. В общем, вы понимаете. Возможно, она собиралась рассказать об этом Рамоне. Тогда у Кейси не осталось бы никаких шансов.

Если у Кейси были сексуальные отношения с Джулией, то он солгал им с Роганом. Элли не верилось, что Кейси действительно признался во всем этим ребятам, но они не могли игнорировать факт его лжи.

Она продолжала давить на них:

— Стало быть, после того как Кейси сказал вам, что он убил Джулию, вы не предприняли ничего, пока не услышали о вознаграждении.

— Кейси наш друг, разве непонятно?

— Друг, которого ты только что назвал «чертовой извращенкой».

Брэндон опустил голову и принялся выковыривать грязь из-под ногтей.

— Да, наверное, с моей стороны это не очень красиво. Но нам нужны эти деньги.

— Правда, поверьте нам, — добавила Вонда.

— Тогда вы наверняка не будете возражать, если мы поговорим с каждым из вас по отдельности.