Неверный. (не) твои дети - Мила Гейбатова

не сказала, – пожимаю плечами, – всего лишь выразила личные впечатления от утреннего тебя. Даже Вика сегодня детей забирала у тебя, не у меня. Словно мы живем вместе.

– Это плохо? – настораживается Вадим. – Я тороплю события? Надоел тебе? Мне остаться дома сегодня? Ревнуешь к детям или к Вике?

– Нет! – восклицаю громче, чем следовало. – Я уж точно никого ни к кому не ревную. Что за бред.

– А я ревную, – следует неожиданный ответ. – И эгоистично рад, что ты нашла себе занятие дома за ноутбуком и общепринято не ходишь на работу.

– Да? – вопросительно выгибаю бровь. – Ты даже не представляешь, насколько сильно мне сейчас захотелось устроиться на работу типа той, что у меня была. Исключительно из чувства противоречия.

– Хм, – Вадим хитро прищуривает глаза, – тогда мне пришлось бы нанять тебя. Ты могла бы каждый день сидеть у меня в кабинете и раздавать желающим буклеты о фирме.

– Как низко ты меня оцениваешь, – произношу, растягивая слова, и поддаюсь вперед, бросая неосознанный вызов.

– Нет, милая, – Вадим тоже наклоняется ко мне, – наоборот, я оцениваю тебя слишком высоко. И потому хочу обладать твоим вниманием безраздельно.

– Ты звучишь, как тиран. В современном мире девушек учат выстраивать границы, – шепчу прямо в губы Вадима.

Между нами какой–то несчастный сантиметр, не больше, но ни он, ни я, не сдвигаемся ни на миллиметр назад. И я искренне наслаждаюсь ароматом кофе, исходящим от него.

– Так вот что ты пытаешься сделать? Выстроить границы? – Вадим чуть поворачивает голову вбок, убирая от меня свои губы.

– Нет, конечно, глупый, – обхватываю его лицо руками, – и вернись на место, тебе никто не разрешал отворачиваться. Я всего лишь заметила, что за рекордно короткий срок ты вписался в жизнь этой квартиры так, словно жил тут давно, если не всегда.

– И снова эти твои странные обороты речи. Может, тебе стоит книжки писать? Уверен, в твоих статьях в интернете мало кто способен понять глубину твоих мыслей, – говорит Вадим, не сводя с меня глаз. – И это моя работа, держать тебя и прижимать к себе.

– Один раз можно поменяться ролями, – произношу кокетливо и наконец–то целую его.

То, что было задумано мной, как невинная ласка, выливается в полноценный поцелуй для взрослых. Но тут у Вадима звонит телефон, и нам приходится отвлечься друг от друга. Если бы не звонок, я уверена, невинная ласка в итоге перешла бы в нечто с категорией двадцать один плюс.

– Ох, работа, – тянет Вадик, смотря на телефон, – и кто ее придумал.

– Иди и завали для меня мамонта, раз я остаюсь дома, охранять наш очаг.

Шутка выходит кривой, но, кажется, все мои сегодняшние рассуждения имеют глубокое двойное дно.

– Я не исчезну, Кать, поверь, – говорит Вадим, вмиг становясь серьезным. – И у меня нет тайной жены, честно. Я вас возьму сегодня вечером в гости. Моя квартира – исключительно холостяцкая берлога, детям там может понравиться разве что телевизор и приставка. И то не думаю, что они до нее доросли. А на выходных день рождение моей сестры. Вы все приглашены на семейное торжество.

– Вадим, – произношу с сожалением в голосе.

– Нет, – он перебивает меня, – не нужно. Я вас изначально собирался брать с собой, это не из–за твоих рассуждений. Ты права, я настолько вписался в жизнь с вами за этот короткий период, что собирался сказать в субботу утром, что мы едем в гости к моим родственникам, потому что зачем предупреждать заранее, если мы всегда вместе? Я перед тобой открыт, Катя. У меня нет тайн.

– Вадим, – снова произношу, но уже с улыбкой в голосе. – Иди на работу, ты опоздаешь, – целомудренно целую его. – И обязательно приходи и сегодня, и завтра, и всегда. Хотя посмотреть твою квартиру мне бы хотелось.

Он прижимает меня к себе, опуская руки ниже талии.

– Что ж, тогда я думаю, можно попросить Вику посидеть здесь с детьми ночью, пока ты будешь инспектировать мою холостяцкую берлогу? – он хитро усмехается.

– Отличная идея. И такая правильная, – подыгрываю ему, заливисто смеясь.

53

Целый день невольно возвращаюсь в наше с Вадимом утро и снова ловлю себя на мысли о безграничном счастье, переполняющим меня с головой так, что даже страшно.

Кажется, я влюбилась, как кошка. Не знаю, уместно ли подобное сравнение, и как вообще ведут себя коты. Подозреваю, что влюбленности между ними не наблюдается, одни лишь голые инстинкты, но мне почему–то хочется сравнить свои чувства именно с этим животным.

Слишком много я философствую в последнее время, пора завязывать. Или действительно писать книги. Может, хоть там людям будет интересно мое занудство.

Совершенно неожиданно наступает обед, и Вика приводит детей домой. На полный день им рано ходить, они еще не привыкли к саду. Или это я не привыкла к тому, что они в саду, я не знаю.

– Котики мои пришли, – приветствую Андрюшку и Леночку, – как у вас дела? Кашку ели? С ребятами играли? Гулять вас выводили на улицу?

– Гуляли, – коротко отвечает мой сын, – играли.

– И каша была. А в обед суп и невкусная котлета. Я не ела, – дополняет свой рассказ дочь. – И они все спать легли. Мы тоже хотим.

– Да, – поддерживает сестру Андрей, – и мы хотим. Я возьму пижаму с суперменом.

– А я с принцессой. И после сна они еще гуляют и едят.

– Вы так говорите, как будто мы с Викой вас на улицу не водим и не кормим, – произношу с улыбкой.

– Водите. Но мы хотим там.

«Мы хотим» – это основной детский аргумент. Действительно, зачем что–то объяснять, искать причины и следствия, если есть желание. В конце концов, оно наш двигатель.

– Кажется, я вам уже так часто не нужна, детки выросли и хотят проводить время со сверстниками, – с улыбкой произносит Вика, но в ее глазах грусть.

За что мне всегда нравилась эта девушка, так это за то, что она искренне симпатизировала и симпатизирует моим детям.

– Да, ты права. И адаптация нужна маме, а не им. Они уже готовы целый