Неверный. (не) твои дети - Мила Гейбатова

она бьет ключом и даже не по голове. А я придумываю сама себе тревогу, но это глупо. Так незаметно и проходит день, и наступает следующий, первый полностью без Вадима.

Детей в сад снова отводит Вика, они уже жаждут оставаться там с ребятами на целый день, и сегодня я буду забирать их вечером. Жаль, что мы будем без Вадика, но, может, нам с ним и впрямь стоит отдохнуть друг от друга.

Хотя я никогда не понимала подобные советы для отношений. Как по мне, либо в омут с головой, либо зачем они вообще нужны эти отношения.

И в итоге после омута я забеременела и осталась одна.

Да уж, мои советы лучше не слушать.

Но с Вадимом у нас точно не тот случай. Даже оскорбительно сравнивать его с Ивановым. И наше долгое знакомство с Вадиком можно засчитать за предварительные ухаживания. Так что в этот раз все правильно.

Лучше пойду–ка я сделаю дубликат ключей Вадиму, после его утренних признаний мне показалось, что уже пора. А если я его неправильно поняла, и он сбежит на вручении ключей, то лучше сейчас, а не через время, когда успеет плотно забраться под кожу.

Отхожу от ларька с дополнительной связкой и, довольная, шагаю в сторону садика. Солнышко светит, птички поют, но вдруг меня накрывает та самая тревога из сна.

В панике осматриваюсь по сторонам, но ничего подозрительного не вижу. Сглатываю вязкую слюну, делаю глубокий вдох и с усилием воли продолжаю путь в сад. Все хорошо, мне кажется, все на самом деле нормально.

Почти дохожу до детского учреждения, как вижу знакомую женщину.

– Мама? – удивлённо восклицаю, позабыв, что я для нее успешно пропала. – Что ты здесь делаешь?

– Тебя жду, дочь, – она широко улыбается и берет меня под руку, словно не было нескольких лет разлуки, словно мы с ней виделись только вчера и расстались лучшими подругами. – Ты за моими внуками идешь, да? Как раз познакомимся, я им конфет купила. Хотела игрушку, но не знала, что им нравится, потому ограничилась сладким, – щебечет она, излучая любовь и доброжелательность.

– Ну уж нет, стой, – одергиваю ее и останавливаюсь посреди тротуара, мешая другим прохожим, – ни за кем я с тобой не пойду. Что ты здесь делаешь? Как узнала о нас? Не верю, что бабушка сказала, не прикрывайся ею.

Моя интуиция буквально вопит об опасности, древний инстинкт требует бить или бежать. А я разговариваю и стою. Вот так цивилизация и взращивает в людях панические атаки, чтоб их.

– Конечно, грустно, что ты мне сама не рассказала о том, что стала мамой, я ведь могла помочь. А еще и отец твой объявился, и тоже ничего мне не сообщил о себе, – мать продолжает беззаботно щебетать, – но я на вас не в обиде. Все совершают ошибки, и долг каждого человека – уметь прощать.

В голове внезапно всплывает воспоминание о старом звонке мамы, который был сделан только для того, чтобы я предстала пред светлы очи Маргариты.

– Тебя Иванова ко мне отправила? – спрашиваю удивленно. – Больше ни на что фантазии не хватило?

– Нет, дочь, – мать вздыхает, но не отпирается, – у них хватит фантазии на многое. Но если я смогу убедить тебя инициировать суд, чтобы признать Влада отцом детей, то ничего плохого не случится.

Теперь в голове всплывает пересказ Вадима разговора с Владом. Ведь он и впрямь без меня имеет очень маленькие шансы на установление отцовства. С точки зрения закона он никто для Андрея и Лены.

– А что потом, мама? – выгибаю бровь. – Сделают его отцом по документам, а дальше? Будет платить алименты и приходить к нам по воскресеньям в гости? А на дни рождения его родителей мы будем летать к ним домой? Как будто между нами ничего не произошло, как будто у нас чистая, ничем незамутнённая история взаимоотношений?

– Почему нет, – неуверенно отвечает мать.

– Потому что это полный бред. Возможно, он прокатил бы с любой другой семьей, но только не с ними. От момента признания Влада отцом до попытки лишить меня родительских прав - один маленький шаг. Потому что Влад мне в качестве спутника жизни не нужен, да и с его семьей опасно находиться рядом. Отравят и спишут все на трагическое стечение обстоятельств, связанное с хроническим гастритом.

– Ты преувеличиваешь, дочь.

– Я преуменьшаю, мама, – перебиваю ее. – По крайней мере, теперь ясно, от чего мне было тревожно. Я только не пойму, почему они так долго не появлялись? Искали лазейки, чтобы решить все по–своему, не привлекая закон? Наверное, да. Кто им отдаст детей, если они избавятся от меня раньше времени. Еще и момент такой подобрали удачный для твоего приезда, - произношу, имея ввиду командировку Вадима.

– Катенька, что ты такое говоришь? Никто ни о чем дурном не думает, я бы не позволила, – пугается мать.

– Я верю, что ты ничего плохого не хочешь, тебя интересует только собственное благополучие, но лишать кого-то жизни ты бы не стала. И как тебя муж сюда отпустил? – хмурюсь, лихорадочно думая, что мне делать.

– Я рассказала про тебя, ты же знаешь, Костик за тебя переживает, как за родную, у него ведь нет дочки, только сыновья.

– Прямо картина «Мать просит вернуться в семью заблудшую дочь», – тяну.

– Зря ты ерничаешь, – обижается мама, – я правду говорю.

– Нет–нет, про Константина верю. Про остальное нет. И никуда я с тобой не пойду, уходи. Ты детей не увидишь.

57

Роюсь в сумочке в поисках телефона, хочу позвонить Вике, чтобы она забрала детей, но все никак не нахожу мобильник.

– Да что ж такое! – восклицаю в сердцах. – Стоило тебе появиться, как я уже и телефон потеряла!

– А я тут причем? – лицо матери натурально вытягивается. – Раньше ты была вежливее, папаша избаловал? Много денег оставил?

– Ох, мама, – закатываю глаза, – ехала бы ты домой, Константин святой, раз тебя терпит.

– Я тебя такой не воспитывала, Катерина!

– Ты меня вообще не воспитывала, – с легкостью парирую. – Ты мне лучше скажи, бабушка там как? Обычно на нее твоя совесть распространяется.

– Нормально все с бабушкой, мы с Костиком ее не