Маньчжурия. 1945 - Даниил Сергеевич Калинин

понял, кто повредил ходовую, получил вторую пуль в лоб, но та срикошетила от установленной под наклоном брони. «Коробочка» успела выстрелить в ответ – и куда более солидный 57-миллиметровый осколочный снаряд накрыл один из расчетов бронебойщиков; в воздух взлетело лишь искореженное, погнутое ружье…

– Батарея, бронебойными – огонь!!!

Слитным залпом грохнули все три исправных орудия. Но, опережая звук выстрела, две бронебойные, малиновые от жара на разгоне болванки угодили точно в танк, пробив башенную и бортовую броню моторного отделения. По глазам ударила чересчур яркая вспышка мгновенно полыхнувшего бензина, а секунду спустя оглушительно рванул боезапас, подбросив башню «Чи-Ха» высоко в воздух…

– По пехоте, картечью, по готовности – огонь!

…Всего через пять минут все было кончено. Остатки недобитой нами японской пехоты (менее половины отделения) откатились в посадки, а все три танка остались неподвижно гореть на опушке, угрюмыми памятниками бесславно погибшим экипажам… Вот ради чего они сражались на чужой, оккупированной и разграбленной земле, ради чего погибли за тысячу километров от дома?!

Я понимаю наших танкистов и летчиков, шедших на таран в первые дни войны и вступавших в безнадежные схватки с многократно превосходящим противником. Ведь они воевали за ОТЕЧЕСТВО, они защищали свою землю и близких от вторжения ВРАГА. Пусть в первые дни Великой Отечественной никто еще не знал, насколько бесчеловечным и садистки жестоким был этот новый враг, разительно отличавшийся от кайзеровской армии Германской войны… Но к чему теперь все эти неуклюжие, бессмысленные подвиги самураев, имеющих прямой приказ сложить оружие?!

Словно подслушав мои мысли, старшина Глухов коротко ответил:

– Может, они и не получили приказа императора?

Я невольно обратил внимание на то, как бывалый командир орудия нервно свернул самокрутку дрожащими пальцами и жадно затянулся пахучим, едким дымом махорки. Н-да… Ведь все могло сложиться иначе, успей мы пройти еще четыреста метров до развилки с сельской грунтовкой. Или же подойди японские танки к дороге чуть позже – всего на пять, самое большее на десять минут. Оторопь берет! Заметив пушки смертельно опасной для себя противотанковой батареи, японцы наверняка сосредоточили бы на нас огонь, пока мы бы спешно пытались развернуть «сорокапятки»… Это был бы не бой, избиение батареи уже бывалых, повоевавших артиллеристов, сгинувших ПОСЛЕ победы! Причем победы двойной – ведь не только Германия капитулировала, уже и сам император Хирохито приказал своим самураям сдаваться! А эти все одно воюют – гибнут, но успевают прихватить с собой несколько жизней наших бойцов…

Самого оторопь берет от подобных мыслей, и пальцы невольно подрагивают. Не иначе вновь меня Господь от смерти отвел…

Глава 18

Прощальные стихи

На веере хотел я написать —

В руках сломался он.

Мацуо Басе, 1644–1694

В управлении военной полиции Муданьцзяна (кэмпэйтай) ожидаемо обнаружился только пепел. А ведь именно кэмпэйтай по данным разведки контролировала деятельность японских лабораторий, создающих биологическое оружие…

Прибывший в город к концу штурма майор Павлов хлопнул раскрытой ладонью по столу со сгоревшими бумагами:

– Успели сжечь все документы и сбежать, сволочи!

Я устало опустился на одинокий стул у черной от пламени стены.

– Это было ожидаемо. Странно, если бы военные преступники сохранили документальные свидетельства о своих «подвигах» во время штурма города.

Майору осталось только устало кивнуть:

– Это, конечно, все верно… Но захвати мы кого из старших офицеров в плен, он мог бы рассказать очень много интересного, что помогло бы нам в дальнейшем.

– Ну старшие офицеры наверняка покинули город заранее, а вот средний командирский состав, непосредственные исполнители – они или мертвы, или в плену. Только под личинами простых военнослужащих.

И вновь Павлов согласно кивнул и пригладил растрепавшиеся волосы:

– И снова верно, но на фильтрацию могут уйти целые недели, а времени у нас нет. Пришел приказ, Василий – ваша сводная группа срочно отправляется на аэродром. Оттуда отбываете в Харбин.

– А его уже взяли? – чуть не подскочил я.

– Не совсем. Ранее в город уже была отправлена рота десантников, охраняющих генерал-майора Шелахова, прибывшего для переговоров. Но он запросил подкрепление, в этот раз отправим полноценный батальон. Впрочем, ситуация нам благоприятствует – в городе уже сформирован крупный отряд ШОХа – Штаба обороны Харбина… Собственно говоря, агент с позывным «Купец» занимается там подпольной работой с прошлого года. Сейчас под его началом собралась полноценная бригада – до трех тысяч человек только русских, не считая корейцев, китайцев и поляков. Там даже «бывшие» из бюро по делам эмигрантов, ранее работавшие на японцев, служат, причем в большом числе.

Я присвистнул. Нас инструктировали, что в китайских городах работает советская агентура, но чтобы такие успехи? Да еще ведь и привлекли эмигрантов из БРЭМа…

– Как мне сообщили, они уже патрулируют важные объекты: казармы, здания штаба и разведки. Так что вам будет оказана вся возможная помощь… Так вот, по агентурным донесениям, один из сотрудников биологической лаборатории, и не какой-нибудь санитар или охранник, а причастный к бесчеловечным экспериментам и владеющий информацией «доктор», находится именно в Харбине. Возьмете его, допросите жестко, но чтобы остался жив. Он должен раскрыть вам местоположение лаборатории и назвать иных, ключевых участников проекта. Возможно, удастся узнать что-то и про обличающие японцев документы. Да-да, я понимаю, что для них это приговор… Но и банально сжечь все медицинские наработки, все результаты своих трудов за столько лет японцы не могли. Наверняка подготовили тайники, а там, помимо документов, могут найтись и сами образцы биологического оружия.

За окном довольно близко раздались выстрелы, прервавшие речь майора. Что поделать – в городе еще остались разрозненные группы японских солдат, не сложивших оружие. Периодически на них натыкаются патрули, и тогда происходят короткие огневые столкновения… Вот и сейчас грохот очередей скорострельных ППШ быстро заглушил нестройные выстрелы нескольких японских винтовок.

– В Харбине вас встретит человек из ШОХа, у них должна быть информация о докторе.

– Так почему тогда сами его не возьмут?

– Потому что!

Майор в раздражении аж хлопнул ладонью по столу, но после пришел в себя:

– Потому что в ШОХ сейчас состоят русские и китайцы, члены семей которых, а также знакомые и близкие, пострадали от действий японцев, служащих в секретном отряде. У них есть свой личный счет к ним, «доктора» могут просто прибить сгоряча! Кроме того, мы не можем доверять и эмигрантам из БРЭМа – предали один раз, другой, предадут и в третий, и в четвертый. Кто знает, возможно, союзники уже работают с ними. А американцы заинтересованы в японских наработках по биологическому оружию… Так что – собирай группу и выдвигайтесь на аэродром. Вас ждут.

Я резко выпрямился, по-уставному вскинув руку к голове:

– Есть!

– С богом, ребята… И да, Василий, чуть не забыл – агент Конюх выходит из состава твоей группы, у него теперь иные задачи.

Мне осталось только согласно кивнуть.

…В транспортные Ли-2 спешно грузятся более трех сотен десантников. В состав боевых групп вошли: огнеметчики, саперы, минометчики, разведка, радисты и военные переводчики. Правда, это не совсем профильные десантники-парашютисты. В Харбин отправляют бойцов мотоштурмовой инженерно-саперной бригады, и прыгать из них никто не будет, нас просто выгрузят на местном аэродроме. Немного даже жаль…

Хотя, конечно, я жалею о самом моменте прыжка, а не о десантировании во вражеский тыл, где тебя в любой момент может высветить луч прожекторы, а там уж догонят и пулеметно-пушечные трассы… Моей группе с немногочисленными высадками везло, а вот когда проводили Днепровский десант, было жарко. Очень жарко! Мало того, что часть десантников снесло в уже холодную реку, где было крайне тяжело освободиться от тянущего на дно парашюта, так ведь отдельные группы в буквальном смысле спустились на головы немцам в глубине укрепрайонов. Короче, ужас… Правда, если японцы решатся подковать транспортники зенитной артиллерией и пулеметами, нам тоже мало не покажется, но не должны. Все-таки Ли-2 будут сопровождать и штурмовики-«илюшины» Ил-2, не просто так прозванные немцами «мясорубкой», и истребители-бомбардировщики Як-9 с бомбовой нагрузкой.

Нет, встречать нас японские ПВО точно не осмелятся…

Если только среди офицеров-зенитчиков нет конченых