Любовь на коротком поводке - Ольга Горышина

— Да, да… Именно про такие цели я Гошке и сказал. Что ты чокнутая, и ни шагу не можешь ступить без собаки. Но Гошка сказал — приходите с собакой, ему пофигу… Это даже будет забавно… Для гостей…

— Очень! — ему в тон отозвалась я. — Забавно не будет. Я с тобой никуда не пойду. Я сейчас оденусь и уйду. С собакой. На этом наше общение закончится. Ясно?

— Ты перегрелась, да? — с прежним вызовом плевался словами Олег. — Что случилось?

— Я тебе все объяснила. Я не хочу с тобой спать и не спать с тобой я тоже не хочу.

Он сунул руки в карманы и натянул шорты на причинном месте, которое, к моему счастью, не выдавала никакой причины его повышенной настырности.

— Мила, дай мне шанс. Считай меня таким же больным на всю голову, как ваша Агата. Я пять лет один. И я лезу на стенку и временами мне хочется выйти в окно. Можешь в это поверить?

— Нет! — отрезала я.

— Жаль, — Олег опустил глаза. — Я никогда не ухаживал за девушкой. Ты первая…

— Ага, да? — нет, я хотела позвать Агату, но язык подвел меня.

— Да, так и есть: девушки ухаживают за мной. И поэтому я не хочу идти туда без тебя. И нас там очень ждут завтра. Пойдем, а? Может, ты еще изменишь обо мне свое мнение?

Я проглотила теперь уже горький ком — сомнения. Я сомневалась в нашей общей вменяемости. Уверена, в глазах собаки мы были полными идиотами. И в реальности явно тоже.

— Я не составила о тебе никакого мнения, — не стала я обижать уже и так обиженного человека. — Это мое решение и относится оно только ко мне. Мне не везет с мужиками. Я не боюсь сказать это вслух.

— А мне — с женщинами. Мы похожи, не думаешь?

Я мотнула головой.

— А мне кажется, похожи, — не унимался Олег. — Подари мне один вечер…

Он протянул руку и поймал мою. Я не стала вырываться — глупо.

— И ты пойдешь с сумасшедшей в гости к важному человеку?

Олег усмехнулся и поднес мои пальцы к губам, но не поцеловал.

— Я сначала хотел сказать про собаку без упоминания тебя. Но за отмазку это бы не прокатило. Откуда у меня вдруг чокнутая собака? И если бы она была, то у нее непременно имелся бы догситтер. Иначе как бы я ездил в офис…

— А в девушку поверили, да? — не выдержала я его медлительной речи.

Олег кивнул и прижал мои пальцы к своей горячей, совсем не шершавой, щеке.

— Хорошо, что я не сказал, что собака чокнутая. Тогда бы нас не пустили. Чокнутых собак боятся, не зная, что они на самом деле очень милые.

— Ты не хотел идти…

— Теперь хочу, с тобой… В кой-то веке я приду с девушкой. Обычно прихожу один и меня уводят…

— Чокнутые бабы? — мне хотелось рассмеяться, но никак не получалось. — И не боятся? — с трудом проговорила я, чувствуя ком уже в животе.

— Еще как боятся, но ноблесс оближ, как говорится. Но это не чокнутые бабы. Это такой специальный подвид «бабиус обыкновениус», которым дают по потребностям и от которых берут по способностям. С одной такой я даже жил, приняв ее сначала за чокнутую… — он на секунду сжал губы, а потом выдал абсолютно деловым тоном: — Скажи, у тебя есть, что надеть завтра? Что-нибудь для создания эксцентричного образа?

— Наша Лола в этом большой специалист. Хочешь проверить мой гардероб прямо сейчас?

Олег продолжал держать мои пальцы у своим губ, но шевелить ими мог — губами, а вот мои пальцы окаменели, и их он бы вряд ли разжал.

— Если только ты не будешь запираться от меня ночью. И выдашь мне подушку с пледом. Но сначала чай — я его уже заварил.

И кашу. Кашу ты снова заварил — в этот раз, кажется, бухнул в котел махом всю упаковку.

— Я не планировал перед тобой исповедоваться, — сказал Олег мне, хотя гладил в это время собаку, морда которой облюбовала его колени. — Боюсь, как бы Гошка чего не ляпнул про меня и Сашку. Сашка — это моя бывшая жена.

Тут сразу Пушкин приходит на помощь: так ты женат? Не знал я ране. Ну, был женат…

— И? — спросила я бесцветным голосом, чтобы не выдать состояние собственного сердца, которое вдруг решило побить мировой рекорд по тахикардии. Мозг, ну ответь хоть ты, какое мне дело до гражданского статуса этого субъекта?

— Чего «и»?

Олег поднял глаза на меня, и я тут же опустила свои к Агате, недовольно ткнувшейся мокрым носом в самое уязвимое мужское место. Ну, второе, после самооценки, конечно.

— Мои знакомые знают, что с девушками близких знакомств я не завожу, — повторил он то, что я уже слышала, и добавил: — Потому что решил, что больше ни одна сучка не обведет меня вокруг пальца, — Олег выдержал ненужную никому паузу. — Ну, сама понимаешь, Гошка может сморозить по этому поводу какую-нибудь тупую шутку, шутку в его понимании. Он не очень щепетильный в отношении женщин: и своих, и чужих, даже законных, для него все они продажные шкуры. Я просто сразу предупреждаю, чтобы ты закрыла уши на любые его высказывания что пьяного, что трезвого. Он из тех мужиков, кто считает успех по простой формуле — деньги, помноженные на количество перетраханных баб.

Мы знакомы с первого курса Политеха. Так вот, Гошка никогда не пользовался у девушек особой популярностью, а теперь очень даже… У него и цель была — заработать и купить всех. Он добрый хороший парень, что касается мужской дружбы и поддержки, а вот бабы — это только попользоваться… У каждого свои комплексы, в которых мы не особо хотим признаваться даже самим себе…

Олег снова гладил собаку — сейчас даже более агрессивно, но Агата терпела — наверное, ждала подачки в виде сыра «бри», подтверждая озвученный постулат бабской продажности.

— Это и твоя исповедь тоже? — голос мой похолодел, внутри тоже, хотя Олег не сказал ничего неожиданного. Гошка его, наверное, не Аполлон, а господин Лефлер и без денег любую на спину уложит — оттого, наверное, и не ценит их вообще. А которую ценил, не ценила его… Только подробности, наверное, лишние, и я о них спрашивать не стану. У меня остался чай. Вторая чашка — я лопну, но сейчас явно лучше пить, чем говорить. Тем более — спрашивать, но я задала вопрос, и он не воробей, да и воробья с моей нерасторопностью мне ни в жизнь не поймать.

— В плане баб? — Олег, наверное, усмехнулся, но я не следила за его губами, мне хватало грубой руки на собачьей холке. — Скорее нет, чем да… Попробовал, не понравилось… В смысле не понравились нынешние российские девушки. За восемь лет, которые я не был в Питере, все очень и очень поменялось… Или не так даже… Я раньше не знал этого мира, он был мне не по карману. Я уезжал нищим. И, честно говоря, не думал возвращаться. И тем более, по бабам бегать… Я был женат на хорошей девочке. Я так думал.

Что-то заставило меня поднять глаза — его взгляд, который сейчас склеился с моим суперклеем: аж защипало у переносицы, точно от химии.