Огненный шар - Галина Владимировна Романова

И Вася его не разочаровал.

– Он нанялся преподавателем китайского языка к дочери Мельникова, Сан Саныч! – даже голос у него завибрировал от торжества момента.

– Ничего себе!!! – ахнул Востриков.

Новость его ошеломила. Насколько же мерзким и циничным нужно быть, чтобы выбрать орудием мести ребенка! Как же так можно?! Куда подевался порядочный человек, вступившийся за уличную девку?! Или он и не был таковым? А то, что устроил расправу, – это всего лишь выплеск агрессии?!

– Надеюсь, с ней все в порядке? – спросил он у Климова, тут же вспомнив о своей дочке.

Да он за нее точно убьет! И даже правосудие его не остановит! Он убьет за дочь!!!

– С ней все в порядке. Мельникова валидолом отпаивают.

– А Илюхин?

– Задержан. Прямо во время занятий, Сан Саныч. Сделал недоуменное лицо… – Климов покачал головой, дожевывая последний кусок сыра. – Такая циничность! Ребенок-то при чем, так ведь?!

– Так! – скрипнул зубами Востриков. – Давай сюда эту сволочь, Вася! Я с ним поговорю по душам…

День показался Мельникову бесконечным. Столько происшествий за каких-то четыре часа! Какое сердце выдержит?! И его – не исключение: как заныло перед обедом, так до сих пор и не отпускает!

Он обвел глазами кабинет, ткнул в кнопку переговорного устройства.

– Илюхина вернулась?

– Да, Валерий Сергеевич. Она на месте.

– Сюда ее давай!

Ноздри его породистого носа раздулись. Он не просто гневался, он был в такой ярости, что воздух клубился у него перед глазами! Ему казалось, что он видит молекулярный состав воздушных волн, что его накрывали. Он был на грани…

И еще – он не понимал эту девку и ее неудачника-мужа. Чего они хотели? Чего пытались добиться, начав обучать его Софийку китайской грамоте?! Нужны были деньги? Так не великую зарплату он платил преподавателю английского языка. Состояния не сколотить.

Нужен был доступ к секретам Мельникова? Так Софийка – глупыш – ничего не знала! Она не вникала никогда в серьезные взрослые разговоры. Все, что она хотела, – это учиться! А они…

Двое этих мерзавцев пытались подобраться к нему посредством ребенка! Его ребенка!!! Этого он не прощает и не простит никогда. И все его планы насчет Илюхиной пусть идут к черту! Ему не нужна такая вероломная гадина! Хотя, она могла быть и ни при чем. Инициатором мог быть ее тихоня-муженек, едва не отправивший на тот свет одного высокопоставленного чиновника.

– Что вы хотели, Валерий Сергеевич?

Карина была бледнее, чем обычно. Ее синие глаза потемнели, ненакрашенные губы потрескались. Она выглядела обреченной и, кажется, знала об этом.

– Как ты это объяснишь?! – начал он тихим голосом, в котором еще только угадывалось дальнее рокотание.

– Что объясню?

Она с вызовом выдвинула подбородок, который ему тут же захотелось разбить об стол. Просто взять ее, сдавить ей затылок и бить долго о край стола этим нагло задранным вызывающим подбородком. Слушать хруст костей, видеть брызги крови и наслаждаться…

Черт! Его снова занесло!

– Как ты объяснишь, твою мать, что твой муж преподает китайский язык моей дочери??? – заорал он, выбрасывая в крике всю ненависть к этой гордячке. – Как ты это объяснишь???

– У вас не было альтернативы. Вы долго не могли найти специалиста. Мой муж единственный, кто…

– Кто может желать моей кончины!!! – взревел Мельников, впиваясь в край стола пальцами, чтобы не дать им воли и не позволить сотворить зло, о котором мечталось. – Кто ненавидит меня всем сердцем!!! Кто желал бы видеть меня сгоревшим заживо!!! Это вы!!! Все вы сотворили с твоим муженьком!!! Вы угнали мою машину! Вы сожгли того несчастного, что хотел ее угнать. Просто твой муженек обознался! Ха-ха-ха!!! Убил, да не того!!! Сжег, а я снова жив!!! Хотели устроить мне адское пламя, да??? Суки-и-и…

– Чушь! – воскликнула она и попятилась. – Это не мы. Это не Гена. Он бы не смог!

– Да? Ух ты! Святая простота! – надрывался Мельников, ему казалось, что его голова и сердце раздулись от гнева, что еще минута – и лопнет все к чертовой матери. – И к дочке моей в учителя он подался просто так?! Что хотели? Что хотели, суки??? Совратить ее???

– Нет!!! – закричала Карина.

Она бросилась к двери, потому что из-за стола к ней ринулся Мельников. Он напомнил ей разъяренного быка с налившимися кровью глазами и слюной, текущей по подбородку. Кулаки крепко сжаты. Ноздри раздуты. Он был ужасен! И он догнал ее. Поймал у самой двери. Отшвырнул в сторону, запер дверь на ключ и спрятал его в заднем кармане штанов.

– Сбежать решила, да? А не получится, сучка! – Носок его ботинка больно ударил ее по заду, отшвырнув в сторону дивана. – И у муженька твоего не получится. А знаешь, почему?

– Почему?

Ей было больно и страшно. За себя страшно. За Генку. Она звонила ему все утро, он сначала не отвечал, а потом телефон его оказался отключен. Она знала, что сегодня у него должно было быть занятие с Софийкой раньше обычного. И искренне надеялась на то, что он отключил телефон, чтобы ему не мешали. Но страх отвратительной черной змеей обвивал ее и сдавливал горло.

Беда! Случилась беда! С ее славным, бедным Генкой случилась беда! И это она, она только во всем виновата! Она боялась потерять дом, а в итоге потеряла все: саму себя, свое счастье, мужа, кажется, потеряла тоже. Последнее время он стал невероятно задумчив и замкнут.

А что, если он решил бросить ее, поэтому и не отвечает?!

Но Мельников разрушил ее иллюзии. Он швырнул ее на диван, положил ей на грудь громадную ладонь и вдавил так, что, кажется, хрустнули ребра.

– Потому что твоего любимого ненаглядного Геночку только что арестовали! Арестовали прямо на квартире преподавательницы английского языка моей дочери, где он учительствовал!!! – Мельников ослабил хватку, отстранился. – И моли бога, чтобы мои люди не достали его в тюрьме. Чтобы он остался жив и вернулся, может быть, к тебе лет через пятнадцать.

– Боже мой, нет! – Карина зарыдала, подтягивая коленки к груди и съежившись на диване в комочек. – Нет!!! Это я во всем виновата, я!!! Я послала его к вашей дочери, я!

– Зачем? – Мельников схватился за левый бок и тяжело опустился у нее в ногах. Глянул на нее, как на безумную. – Настолько ненавидишь меня, что решила отомстить мне, навредив моей дочери? Совратить ее должен был твой муженек, да?

– Нет!!! – Карина глотала слезы. – Нет!!! Просто надоело, что он сидит все время дома, пьет! Это было его любимое занятие! Это было единственное, что он умеет! И… И мне хотелось знать все ваши секреты! Мне! Не ему!!! Хотя, повода любить вас у него не было.

– Вот и ладно, – неожиданно спокойно проговорил Мельников. Потрепал ее за коленку. – Времени ненавидеть меня дальше у него теперь будет предостаточно. Будет твой Гена сидеть долго. Очень долго! Ему там все его прегрешения вспомнят. Все! Ну, а мы станем жить-поживать, да добра наживать!