Прорывные экономики. В поисках следующего экономического чуда - Ручир Шарма

Похожая ситуация наблюдается и в Чешской Республике, только в меньших масштабах, что объясняется значительно бо2льшим влиянием на страну глобальной экономики, а также тем, что ее столица, многонациональная Прага, намного более привлекательна для иностранцев, чем, например, Будапешт. На первый взгляд, Прага ничуть не краше и не очаровательней Будапешта, однако, учитывая политические причуды Венгрии, Прагу все чаще называют истинным бриллиантом и «воротами» в Восточную Европу – именно об этом статусе так мечтает Венгрия.

В отличие от польской, чешская экономика в период кризиса сократилась, ибо она экспортирует много товаров в Германию, которая пострадала от экономических потрясений особенно сильно. Но внешние долги Чехии оставались вполне контролируемыми, во многом благодаря надежности отечественной банковской системы и правильному управлению. По сути, база чешской банковской и бюрократической систем настолько прочна и стабильна, что экономика государства неуклонно росла даже в долгий период серьезных политических беспорядков и потрясений. Достаточно вспомнить, например, бесконечную чехарду слабых коалиционных правительств, сменявших одно за другим начиная с далекого 1989 года, когда в результате Бархатной революции был свергнут коммунистический режим. Надежды на формирование сильного большинства в парламенте впервые за долгое время дала стране победа правоцентристских партий на выборах 2010 года. Впрочем, на сегодняшний момент чехи создали настолько крепкую систему банков, судов и других государственных институтов, что страна может успешно развиваться и при относительно слабом избранном правительстве.

Все вышеупомянутые бывшие сателлиты СССР имеют сегодня значительно больше шансов, чем Россия, расти с ориентировочными темпами около 4 процентов с их относительно высокой базы и с их уровнями дохода. Как известно, любой богатой стране, чтобы продолжать расти и дальше, нужно производить дорогие и качественные товары, а у России нет ни одного предприятия обрабатывающей промышленности, способного конкурировать на мировом рынке. А вот у Польши и Чешской Республики, напротив, таких предприятий много, в частности в отрасли автомобилестроения. Чехия – единственная страна Восточной Европы, сумевшая, невзирая на все трудности, сохранить свой автомобильный бренд Škoda, который сегодня входит в немецкий автоконцерн Volkswagen, но с точки зрения дизайна и технических разработок совершенно независим.

Если история России в прошедшие два десятилетия – это в основном история сильных личностей, таких как Горбачев, Ельцин и Путин, то история Польши и Чешской Республики – это история вызревания систем, свободных от занимающихся самолюбованием автократов. Польшу, например, вообще можно считать полной противоположностью России. Эта страна солидна и предсказуема, а бизнесмены Варшавы не замечены в диких вечеринках даже по выходным дням. Даже новая архитектура столицы Польши на редкость скучна и однообразна – и это четкий знак мощного потенциала будущего роста страны, ибо позволяет сделать вывод, что деньги тут не разбазариваются.

Нынешнее руководство Венгрии, напротив, выглядит сегодня странноватым и запутавшимся. Правящая консервативная партия «Фидес» (Венгерский гражданский союз), к которой принадлежит премьер-министр Виктор Орбан, склонна винить во всех бедах нации иностранцев и поддерживает тревожно тесные отношения с крайне националистической партией «Йоббик» – известной также под названием «За лучшую Венгрию», – а ее члены, как известно, устраивают шествия по Будапешту в форме подразделений SS. Не так давно Орбан устроил серьезную провокацию против соседей, выдав венгерские паспорта венграм, проживающим в данное время в Румынии и Словакии, – явная попытка хоть в чем-то вернуть прошлое и возродить великую имперскую Венгрию. Одержав на последних выборах полную и решительную победу, Орбан вознаградил своих сторонников новым законом, по которому иностранные банки обязаны принимать на себя огромные убытки по ипотечным кредитам, выданным ранее венграм. Специалисты с Уолл-стрит окрестили данный акт венгерским «законом об ограблении банков», и это, конечно, совсем не то, что нужно стране, которая хочет восстановить доверие к себе и привлечь столь необходимые ей иностранные инвестиции. Сегодня Венгрия вступила на болезненный путь сокращений и урезаний, без которых ей не уменьшить свои задолженности; государственный долг страны составляет 82 процента от ВВП, что на 44 пункта больше, чем у Чешской Республики, и на 25 пунктов, чем у Польши.

Надо сказать, что, несмотря на относительно высокие доходы на душу населения, цены в Польше и Чешской Республике еще не дотягивают до уровня глобальной конкуренции. В Варшаве и даже в туристической Мекке Праге снять номер в отеле по разумной цене намного проще, чем в Москве или Рио, в первую очередь благодаря низкому обменному курсу. Кроме того, затраты на рабочую силу в Центральной Европе составляют всего 27 процентов от соответствующих затрат в Западной Европе. Учитывая, что работники Центральной Европы, как правило, намного хуже обучены и экипированы, к этому показателю следует подходить с большой осторожностью. Но, даже сделав скидку на более низкую производительность труда (около 60 процентов от уровня западных стран), расходы на него в Западной Европе больше чем вдвое превышают соответствующие затраты в Центральной Европе. Столь мощный трудовой потенциал обещает множество относительно легкодоступных выгод и преимуществ. Благодаря обучению людей и их техническому оснащению можно серьезно и довольно быстро повысить производительность труда и заработную плату. Не стоит забывать, что при оценке перспектив экономического роста нации ее относительную бедность и отсталость следует считать плюсами, ибо они оставляют много места для сравнительно простых и легких улучшений. Например, это означает, что Румыния с доходом на душу населения всего в 6 тысяч долларов и правительством, которое в настоящее время активно сокращает расходы и урезает зарплаты в государственном секторе, имеет все шансы стать в недалеком будущем весьма конкурентоспособной экономикой. И тот факт, что средняя зарплата рабочего на производстве в Румынии составляет сегодня всего 4 евро в час (в Греции – 18 долларов), в данном случае имеет огромное позитивное значение.

Но дело, конечно, не только в зарплатах. Стоимость роскошной квартиры в Варшаве каждые пять лет вырастает примерно вдвое, но и сегодня при показателе в 1200 долларов за квадратный метр она по-прежнему значительно ниже, чем во многих других крупных городах формирующегося рынка – например в Сан-Паулу, где за элитное жилье придется выложить не меньше 2400 долларов за квадратный метр. Данный факт служит еще одним подтверждением того, что польская валюта остается относительно дешевой: с поправкой на инфляцию ее стоимость неизменна вот уже десять лет.

Одной из веских причин ухудшения отношения стран к евро можно, без сомнения, считать осознание того, что ввести единую валюту – все равно что надеть на себя «политико-экономические наручники». Нации, которые не могут позволить себе при необходимости девальвировать свою валюту, в условиях кризиса неизбежно сталкиваются с явлением, которое экономисты называют «внутренней девальвацией»: поскольку курс валюты не корректируется, зарплаты резко снижаются. Только в этом случае страна может оставаться конкурентоспособной во время коллапсов глобального рынка. Именно это и случилось в небольших странах – членах еврозоны в 2009 году. Выбирая между ослаблением валютного курса и сокращением зарплат и снижением уровня занятости, любая страна должна предпочесть первый вариант. В 2008 году, как только кризис начал набирать обороты, польский злотый и чешская крона ушли в состояние «свободного падения». Объемы экспорта немедленно выросли, смягчая, а не усугубляя внезапность и серьезность экономического спада в этих странах. Это еще одна причина, по которой и поляки, и чехи с удовольствием остаются членами ЕС, но всеми силами отдаляют момент введения евро.