Покорение Сибири. От Ермака до Беринга - Михаил Ципоруха

О том, что строительство Мангазеи началась при участии экспедиции Шаховского, свидетельствует, например, такой любопытный документ: в челобитной Сибирскому приказу казака Лазаря Аргунова, поданной в 1655 г., описана служба его отца Саввы Аргунова, который был послан «из Березова… в Мангазею с князем Мироном Шаховским да Данилом Xрапуновым зимним путем на нартах; и самоядь их многих служилых людей побили и запас их отгромили и после того они до Мангазеи шли, голод и всякую нужду терпели; и пришед в Мангазею самоядь и аманаты поймали и к шерсти их привели (взяли заложников из семей племенных вождей, а последних привели к присяге на верность царю Московской Руси. — М.Ц.) и город поставили» (10, с.112).

Один из участников похода 1601 г. составил карту Обской и Тазовской губ, датируемую д. и. н. М. И. Беловым 1601–1603 гг. На этом чертеже, озаглавленном «Губа море Мангазейско с урочищи», безусловно с искажением, в виде огромного полуострова показана «Земля Самоедская» с островом у «вершины». Эта «Земля» явно может быть отождествлена с полуостровом Ямал и о. Белым у его северной оконечности. На материке показаны несколько рек, текущих в Обскую губу, и сама губа с впадающими реками Пур и Таз. На чертеже изображена часть восточного побережья Гыданского полуострова. Этот чертеж впервые дал уже более близкое к действительности представление о северных приморских районах Западной Сибири и явился наглядным подтверждением выдающихся достижений русских людей в изучении и освоении района севера Сибири между устьями Оби и Енисея (18, с. 259).

С основанием Мангазеи весь промысел «мягкой рухляди» промышленников и торговля мехами стали проводиться в бассейне р. Таз при строгом таможенном контроле со стороны центральной московской власти: таможня собирала государеву десятину со всей добычи и прибыли купцов и промышленников.

Мангазея прославилась не только на Руси, но и за ее пределами, как «царева златокипящая вотчина». Из Мангазейского уезда, раскинувшегося в тайге и тундре на миллионы квадратных километров, ежегодно в течение первой половины XVII в. вывозилось до 100–150 тыс. соболиных шкурок, ценившихся исключительно высоко. Самая дешевая шкурка стоила в XVII в. в Москве 5 руб., что равнялось годовому окладу служилого сибирского казака.

В результате проведения в 1968–1973 гг. раскопок в районе городища Мангазея можно довольно уверенно реконструировать облик города, характер деятельности его обитателей и описать его историю на протяжении всего XVII в.

Сам город Мангазея являлся довольно мощным укрепленным пунктом северных окраин Московской Руси, размещенным на высоком, удобном для обороны берегу реки. Вначале в 1601 г. был возведен, срублен деревянный тынообразный острог «стоячий на углах»— защитная стена из вертикально установленных сплошным рядом заостренных бревен с небольшими башнями на углах.

Острог был возведен так, что южная часть защитной стены проходила совсем близко к береговому обрыву. Внутри острога были построены воеводский двор, съезжая изба, тюрьма, стрелецкая сторожка — караульное помещение. В съезжей избе воеводы, их подъячие и сторожа вершили административные, сыскные и судебные дела, там же хранилась воеводская денежная казна, выдавалось государево денежное, хлебное и соляное жалование служилым людям. Через подъячих съезжей избы сдавались на откуп торговые бани и право на продажу вина в кабаках. Любопытно, что, учитывая крутой нрав поморов и вообще промышленников и казаков, воевода во время приема людей в съезжей избе был огорожен от них железной решеткой (23, с.59).

В остроге возвели главную соборную Троицкую церковь — теплый шатровый храм, служба в котором шла круглый год. Троицкий священник считался старшим среди мангазейских церковнослужителей. Известно, что Троицкая церковь выполняла в Мангазее и функции своего рода кредитного учреждения. Так, например, в 1642 г. таможенный голова Иван Толстоухов обратился к церкви с просьбой ссудить для государя 200 руб., чтобы выплатить жалование служилым людям (23, с.45).

Мангазейские купцы и промышленники черпали кредит из самых различных источников. Но самым важнейшим из них была касса местной церкви: «троицкая казна» в Мангазее и Никольская церковь в Туруханске, служившие как бы мирскими банками (25, с.311).

Уже в 1606 г. при отправлении в Мангазею новых воевод Давыда Жеребцова и Курдюка Давыдова приказ Казанского дворца обязал их возвести в Мангазее новые «городские» укрепления. Мангазейская крепость была срублена в 1607 г. из стволов елей, листвениц и кедров и рассчитана на оборону расположенных внутри ее построек. Крепостная стена с башнями общей длиной 279 м была возведена из бревенчатых городен — клетей длиною 3–4 м и шириною 2,7–2,8 м. Высота крепостной стены до кровли достигала почти 6 м, а на западном участке стены— почти 10 м. При постройке этой стены острожные стены частично остались и составляли для кремля внешнюю первую оборонительную линию у северной и западной «городских» стен.

Угловых башен, согласно «Росписному списку города Мангазеи от 1625 г.», было пять: Давыдовская, «что над Тазом рекою» высотой до кровли 9,23 м, Зубцовская — 8,52 м, Ратиловская — 7,66 м, Успенская — 8,88 м соответственно (все четыре башни глухие) и проезжая Спасская высотой до кровли 11,39 м.

Мангазейский кремль был вооружен девятьюжелезными затинными пищалями, расположенными в верхних этажах башен: на Спасской башне три пушки, по одной на этаж, которые могли вести огонь в сторону посада; орудия Успенской и Ратиловской башен могли вести огонь в северном направлении. На юг и восток, то есть в сторону посада и вдоль берега р. Таз, могли вести огонь по одному орудию на каждом из двух этажей Зубцовской башни и, наконец, на запад и на юг, на р. Таз вели огонь орудия двух этажей Давыдовской башни. Таким образом обеспечивался круговой обстрел местности.

Воротная башня была названа Спасской по сибирской традиции. В Сибири главные воротные башни обычно называли Спасскими. Над воротами этих башен устанавливались икона Xриста Спасителя и несколько икон, представлявших городские храмы.

Ратиловская башня получила название по имени соседней речки Ратилихи, Давыдовская — по имени руководителей возведения крепости Давыда Жеребцова и Курдюка Давыдова,

Зубцовская — видимо, по наличию каких-то зубчатых деталей облика башни.

За крепостной стеной располагался посад, основная жилая часть города, поделенная улицами на кварталы. Причем узкие улицы и переулки были замощены сосновыми досками судовой обшивки (видимо, от разобранных судов), которые располагались на необычных опорах — клетях-колодцах, приподнятых над почвой на один-два венца, чтобы при ее оттаивании избежать провалов настилов.

В посаде был возведен комплекс зданий гостиного двора, состоявший из множества амбаров, где размещались лавки и хранились предназначенные для продажи или вывоза запасы товаров, а также изб для проживания приезжавших в город купцов и промышленников. В гостином дворе на одном из зданий были даже установлены башенные часы, некоторые детали которых найдены при проведенеии раскопок.

Мангазейский гостиный двор в течение многих лет успешно справлялся с наплывом торговых караванов и перерабатывал значительную массу грузов и товаров, предназначенных как для города, так и для огромной территории, подвластной мангазейским воеводам.