Иск на невозможное отцовство - Ксения Фави

Конечно, я понимаю его мысль. И в очередной пробке нежно целую. Я буду с ним, тут нет никаких вопросом. Но все же так хочу, чтобы родители к нему тепло отнеслись.

Тимка к дороге привычный. И вообще он крепкий мальчишка - в папу или его закалила наша жизнь в первые месяцы. Физически он переносит путь нормально. Не без капризов, конечно.

Так что нам приходится побыть аниматорами и даже горланить детские песни к концу пути.

Зато на месте мелкого у нас сразу изымают.

- Ой, как он подрос! Посмотри, мама! Сладенький наш! - моя мама обращается к своей, то есть к моей бабуле. Вся родня встречает нас в маленькой прихожей.

Мама берет маленького на руки, под оханье свое и бабушки уносит в гостиную. Папа тоже поглядывает на внука, но пальму первенства жене уступает. Да и решает уделить внимание нам с Антоном.

- Ну знакомь, доча, - говорит он, обнимая меня рукой и прижимая к себе боком.

В голосе вроде добрая насмешка.

- Пап, это Антон. Отец Тимошки и…

- Ваш будущий зять, - добавляет Троицкий.

Папа лишь покрякивает.

- Антон, это мой папа - Артур Натанович.

Мои самые родные мужчины жмут руки, а я вдруг замечаю, как они похожи! Оба широкоплечие, только у Троицкого ниже пресс, а у папы пузико. Оба с мужественными, чуть суровыми чертами лица и темными глазами. Но в глубине этих глаз у обоих теплится доброта.

- Рад знакомству, Антон, - папа говорит искренне, потому что не приучен врать, - проходите в дом.

- Я тоже очень рад. Говорите мне «ты», если можно.

Папа кивает с одобряющей улыбкой. А меня, наконец, сгребает в охапку и зацеловывает, колясь усами, в щеки.

Нас сразу приглашают к столу за горячий куриный супчик. Троицкий замечает - вот в кого я так вкусно готовлю. Но мама даже в ответ на комплимент не оттаивает. Нет, она вежливо благодарит. Но я-то ее знаю… На меня ее светлые серые глаза глядят с тревогой. И только Тимке она дарит улыбки.

А когда бабуля говорит - счастье, что я выхожу замуж, мама просит ее не лезть. Хотя они с бабушкой почти никогда не конфликтуют! Ох, внутри меня зудит и очень неприятненько!

Хорошо, что папа и Антон разговорились! Не знаю, на самом деле или благодаря грамотному подходу моего любимого адвоката эти двое сошлись во мнении насчет политики и обстановки в стране. А так как папа во время больничного подсел на телепередачи, ему было, что сказать. В итоге мужчины болтали весь день взахлеб.

К маме же Антон обратился один раз. Еще перед обедом, когда только мы с ней были на кухне. Папа тогда, наконец, добрался до Тимошки. А я познакомила маму с гостем.

- Нина Тимофеевна, я знаю, что вам звонила моя тетя. Она не говорила о цели, но я могу предполагать. И хочу принести вам самые искренние извинения. Простите. Больше вас никто не побеспокоит. И за все то, что вам пришлось выслушать.

Мама поднимает голову от нарезки малосольных огурцов и смотрит на Антона. Ее лицо как обычно спокойно. Мягкие округлые черты не дергаются, взгляд не мечется.

- Меня никак не оскорбил этот звонок, - говорит она, - мы нормально поговорили с вашей тетей.

Самое интересное, мама тоже не врушка. И я вместе с Антоном зависаю в удивлении.

- Но что она сказала, мам?! - не выдерживаю.

Мама улыбается только мне как маленькому ребенку.

- Давайте спокойно пообедаем?.. Вы же с раннего утра на ногах.

Тут же на кухне появились все остальные родственники, и разговор затих сам собой. А вскоре уши Антона полностью оккупировал отец.

Я рада хотя бы этому! Мама у меня скромная и все равно бы не общалась так легко с новым человеком. Насчет звонка мы все обговорим! А папа если что похвалит будущего зятя в их разговорах наедине. И все будет хорошо!

Уговариваю себя до самого вечера. Тимошку мне не отдают, а я не спускаю взгляда с его отца. Мне то и дело хочется подойти к нему - коснуться руки, приобнять, погладить. В приличных рамках! Хочется дать ему тепла. Я впервые в жизни так сливаюсь эмоционально с человеком. Мне настолько хочется, чтобы он не нервничал, не расстраивался. Хоть я не считаю мужчину нежным лютиком! Просто я окончательно понимаю, насколько сильно его люблю…

Папа не хочет ничего слышать про наш отъезд домой или в гостиницу вечером. У него в планах уволочь зятя на кухню и побаловаться там вместе каким-то вкусненьким напитком. А мы с Тимошкой пока будем ждать его в гостиной. Мама с бабушкой в свою очередь не хотят отпускать меня и внука.

В общем, все получают, что хотят. Не знаю, какие у Троицкого впечатления о нашей семье, поговорить наедине не удается. Но вроде бы он в хорошем настроении. Так что я падаю спать, пока они там с папой общаются.

Раскрываю глаза уже средь ночи. После маминых разносолов очень хочется пить. Сынок спит в старой кроватке, которую собирали еще после его рождения. Его папа со мной на широком разложенном диване. Успешный адвокат в простых реалиях. А это мило.

Но мне не до того. Со второй попытки удается перелезть через своего мужчину. Шлепаю босыми ногами по деревянному полу на кухню. Вода!

Наливаю стакан из кувшина, жадно глотаю. И тут слышу еще шаги. Троицкий меня потерял? Но это мама. В пушистом халате с рисунком из розовых цветов.

- Ты что тут, Карин? Не приболела? А то ели сегодня все подряд.

- Я встала попить, мне не плохо.

Мама кивает, вдруг щурится и… закрывает дверь. У меня что-то ухает в животе. И начинает противно посасывать.

- Сядь за стол, Кариш.

Ох, знаю я этот тон! Мама спокойна, никогда не кричит на меня. Но так ласкова она только, если случилось нечто плохое. В обычной жизни не проявляет нежность. Как сама говорит - старое воспитание. Боже…

- Что-то с папой?! Мам, я найду деньги!

Думаю про себя, что мне поможет Антон. Не мечтаю тянуть из него финансы. Но в критический момент на ум сразу приходит именно он.

- Нет, все здоровы. В разумных пределах… - мама вздыхает. - Не о болезнях я хочу поговорить, в общем. Присядь.

Слушаюсь. А что я еще могу? Прошу только об одном.

- Мам, не тяни.

Мы усаживаемся за белый круглый стол. Смотрим друг на друга.

- Его тетя… Она правда меня не оскорбила. Она говорила с добром.

Почему тогда такой мрачный тон? До боли кусаю щеку изнутри.

- Ну же, мам…

И тут я получаю резкий укол в сердце.

- Ты знаешь, что у него еще есть ребенок? Мальчик, четыре года. Первенец.

Какой… Какой еще мальчик?! У Антона один мальчик - наш Тимка! Первый и единственный сынок! Или я сейчас рассуждаю наивно?..