Интриги дядюшки Йивентрия - Максим Ельцов

Йозефик пошел к двери, на которой недвусмысленно было написано: «На пассажирские палубы». Тут одна из заклепок сорвалась с трубы и со свистом пролетела прямо у него перед носом. Ее примеру последовали товарки, и все пространство машинного зала заполнилось мелькающими заклепками, которые по нескольку раз рикошетили, прежде чем успокоиться.

– Вил! Пабси! Что происходит? – заорал Йозефик. Он отплясывал причудливый танец, пытаясь уклониться от свистящих вокруг заклепок. – Тут что-то сломалось! Кажется, это что-то – все! Тут все сломалось!

Он протанцевал до того куска стены, за которым, по его мнению, находился пост старшего механика, и постучал. Реакции никакой не последовало. Он пнул стену что было сил. Потайная дверь скользнула в сторону, и из-за нее выпала мумия в комбинезоне старшего механика, вслед за ней из отверстия в стене поползло нечто, более всего напоминающее жидкий огонь. Йозефик лишь слегка ощутил жар, исходящий от странного пламени, но какой-то инстинкт погнал молодого человека прочь. Он бежал по машинному залу, а двери постов открывались сами по себе, и из них вываливались сушеные мертвецы в комбинезонах и лилось жидкое пламя. Он добежал только до середины машинного зала, когда весь его пол уже покрывал стелющийся огонь и тела всех тринадцати железняков. Йозефик запрыгнул на стол и затравленно огляделся.

«Огонь и мертвецы! Остается надеяться, что я сплю, – подумал он, – Как это так их высушили лихо? Точно сплю!»

Шальная заклепка на излете ужалила его в щеку, и реальность происходящего нереального кошмара стала очевидна. Животный страх перед огнем, лишь чуть-чуть прикрытый достижениями цивилизации, овладел молодым человеком. Он закричал, изливая в одном звуке всю злость и обиду на мир, весь ужас перед лицом неминуемой смерти и еще что-то сокровенное. То ли от его животного вопля, то ли сама по себе лишенная заклепок труба обвалилась, и из нее хлынула грязная вода. Мутный поток оттеснил пламя на одну сторону вагона, но, похоже, успех был временным. Огонь вел себя возмутительно и неподобающе. Он залез на воду и начал разгораться с новой силой. Однако и одного мига, предоставленного судьбой, хватило испуганному животному в обличье Йозефика вир Тонхлейна, чтобы спастись. В несколько огромных прыжков Йозефик добежал до двери на лестницу. Он рванул ее на себя и, пока она еще только думала начать открываться, протиснулся в тонкую щель, как угорь, и сразу же захлопнул ее за собой.

С дребезжащим, как кофемолка, сердцем Йозефик лежал на узких высоких ступеньках и не моргая смотрел на дверь. Она меняла цвет, и от нее ощутимо повеяло жаром. Это вывело Йозефика из ступора, точнее, вновь вернуло его в адреналиновое безумие. Он рванулся вверх по ступеням на всех четырех конечностях, что было много удобнее в узком пространстве. При этом вверх смотреть было крайне неудобно, поэтому он следил за ногами. За ними был нужен глаз да глаз, так и норовили наступить мимо ступени. Внезапно он налетел на какое-то препятствие, и это препятствие сильно оттолкнуло его назад. Молодой человек проехал на животе несколько ступенек. И поднял взгляд.

Выше него на лестнице стоял таинственный высокий человек, уже ранее встреченный вир Тонхлейном на перроне и, может быть, в диванной комнате вагона-ресторана. Его поведение, ранее казавшееся недружелюбным, стало откровенно агрессивным. И даже очень. На это намекал странного вида зеленый нож с крюком на конце и множеством зубцов. Незнакомец неестественно быстро промелькнул на несколько ступенек вниз, сократив тем самым расстояние до минимального. Нож так же неуловимо мелькнул под потолком. Через мгновение или даже полмгновения Йозефик должен был лишиться головы и, если от нее есть хоть какой-то толк, жизни.

Полмгновения в состоянии адреналинового безумия – это все равно что время ожидания автобуса в час пик. Йозефик успел удивиться причудливости ножа незнакомца, поведению незнакомца и желанию незнакомца убить его. А еще он успел вытащить из кармана револьвер и прицелиться.

– Раз-два-три-четыре-пять, – под усиленные эхом хлопки револьвера скороговоркой прокричал Йозефик. – Прекрати меня пугать! Шесть-семь-восемь! – уже с некоторым удивлением продолжал он. – С каких это пор столько патронов носим?

Незнакомец задергался и издал странный писк. Он стал оседать вдоль стены, но нож не бросил и, кажется, издыхать тоже не собирался. Йозефик же не собирался терять времени или извиняться. Он вскочил на ноги, поднялся по лестнице до корчащегося незнакомца и хорошенько пнул его каблуком прямо в лоб. И заорал от ужаса.

От удара Йозефика с незнакомца слетела шляпа. И маска, которая под ней была надета, треснула по швам. Из дыры в дешевой крашеной резине показался большой фасетчатый глаз и сломанный усик. Йозефика передернуло от отвращения. Никакого желания снимать маску полностью и любоваться тварью под ней у него не было. И притрагиваться было страшно, даже смотреть на нее было страшно. Он с брезгливо отбросил револьвер и попытался вытереть ботинок о ступеньку.

Что-то взорвалось на машинном уровне, и вагон сильно тряхнуло. Снизу стал подниматься густой дым. Йозефик вспомнил про Йойка. С одной стороны, этот не по размеру злобный рассадник блох мог постоять за себя сам, но с другой стороны, что он смог бы сделать против горящего вагона да еще сидя запертым в чемодане из кожи не священных шаунских крокодилов?

– Я иду, Йойк! Держись, друг! – приняв героическую позу, крикнул Йозефик и снова на четвереньках побежал вверх по лестнице.

Возле двери второго этажа ему преградил путь офицер-железняк. Из-за двери слышались панические крики пассажиров, звон обваливающихся люстр и треск дерева. Офицер отстрелял из револьвера весь барабан и прокричал в коридор, вставляя новые патроны:

– Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие! Честное слово, как обезьяны себя ведете!

Вновь подивившись безумству мира, Йозефик воспользовался своим приземленным способом передвижения, подкрался к офицеру и, когда тот уже вновь поднимал револьвер, изо всех сил дернул его за ноги. Офицерская голова гулко ударилась о ступени, но сознания он не потерял, лишь немного опешил. Йозефик же развил успех. Он переполз через офицера выше по лестнице и зубами вцепился тому в руку.

– Пассажир, успокойтесь. Патронов на всех хватит! – заверил вир Тонхлейна офицер, за что был удостоен бешеного взгляда.

Йозефик все же выгрыз револьвер из руки офицера и побежал наверх, размахивая новой игрушкой и крича, как разъяренный лев:

– Держись, Йойк, я уже близко!!! Папочка идет!!!

Из-за своих воплей он не услышал предсмертного крика офицера, хруста огромных жвал и стука, с которым офицерская голова катится вниз по ступеням. Какая-то тварь в старомодном пальто и рваной маске из карнавального магазина на фасетчатом глазу гналась за своей добычей.

Йозефик поднялся на третий этаж и побежал по коридору. С потолка шел хрустальный дождь из крошечных люстр, что было красиво. На полу же кувыркались пассажиры в каком-то исступленном желании друг друга поубивать. Была уже видна дверь его каюты, к счастью, закрытая, значит, никакой обезумевший адвокат или банкир не откусил голову его милому беззащитному грызуну-убийце. И тут в коридор вышла она.