Семь песен - Томас Арчибальт Баррон

Бамбелви рухнул у воды, не заботясь о том, как выглядит, и раскинул в стороны руки.

– Я без отдыха дальше идти не могу. И без еды тоже. Шуту нужны жизненные силы.

Сделав большой глоток ночного воздуха, я тяжело оперся о посох.

– Это твоим слушателям нужны силы.

– Истинная правда, истинная правда, истинная правда. – Он вытер лоб краем плаща. – И ко всему прочему я скоро сварюсь заживо! В этом плаще я мокрый, как мышь, даже после заката. А все эти последние дни солнце так палило, что я подвергался совершенно невыносимым мучениям.

Я озадаченно покачал головой.

– Тогда почему ты не выбросишь его?

– Потому что без плаща я могу замерзнуть. Превратиться в кусок льда! А что, в любой момент может пойти снег. Через час, через минуту, в эту самую секунду!

Мы с Рией, ухмыляясь, переглянулись. Наклонившись, она понюхала цветок-звездочку. Улыбнулась, набрала целую охапку цветов, скатала их в плотный желтый шар и протянула мне.

– Попробуй, – предложила она. – Звездный цветок – это пища путешественников. Я слышала рассказы о заблудившихся путниках, которые много недель питались только этими цветами.

Откусив кусочек необычного цветочного колобка, я почувствовал сладкий и в то же время резкий привкус; мне показалось, что я пробую разогретый мед, пригоревший в котелке.

– Знаешь, кому бы это понравилось? Нашему старому приятелю Шиму.

– Да, – ответила Риа. – Или, как бы он сказал, «наверняка, определенно, совершенно». – Она протянула новый хлебец Бамбелви, распростертому у ручья. – Шим любил мед не меньше, чем я! Даже прежде, чем вырасти и стать великаном, он ел его столько, сколько мог бы поглотить за один раз только гигант. – Она помолчала и со вздохом добавила: – Хотела бы я знать, увидимся ли мы еще когда-нибудь.

Опустившись на колени, я зачерпнул воды. На поверхности ручья плясали отблески лунного света. Когда я поднес воду к лицу, у меня в ладонях появилось дрожащее отражение луны. Я вздрогнул всем телом и машинально отвел руки, залив водой одежду.

– Ты что-то увидел? – озабоченно спросила Риа.

– Лишь напоминание о несчастьях, причиной которых являюсь я сам.

Она молча смотрела на меня еще несколько минут. Потом заговорила – так тихо, что я едва различал ее голос сквозь плеск ручья:

– Все же в груди у тебя бьется сердце волшебника.

Я хлопнул ладонью по воде и обрызгал нас обоих.

– Я бы охотно обменял его на сердце обычного мальчишки! Риа, всякий раз, когда я поддаюсь этой… тоске, хочу прикоснуться к могуществу, искусству магов, я совершаю нечто ужасное! По моей вине мама сейчас лежит на смертном одре. Из-за меня большая часть Темных холмов осталась бесплодной пустыней, где в любой момент могут появиться Рита Гавр и его боевые гоблины. И никто, кроме меня, не виноват в том, что я ослеп навсегда.

Бамбелви приподнялся, опираясь на локоть и звеня бубенчиками.

– Какое отчаяние, мой мальчик! Могу я тебе чем-то помочь? Позволь мне загадать тебе загадку о…

– Нет! – проорал я, замахав на него руками. Затем обернулся к Рии. – Мы прекрасно знаем, что Домну – старая ведьма и мошенница. Но она тогда правильно сказала. Возможно, я стану причиной самой страшной катастрофы из всех, которые когда-либо сваливались на Финкайру.

Риа ничего не ответила, наклонилась к ручью, чтобы попить. Подняв голову, она вытерла воду, стекавшую по подбородку.

– Нет, – наконец сказала она. – Я не согласна. Но не могу тебе точно сказать почему. Дело, наверное, в… в тех ягодах. Я хочу сказать, что… ведь Арфа действительно согласилась играть тебе, хотя лишь на время. И говорящая раковина тоже выполнила твою просьбу.

– Все, что я сам сделал, – это нашел нужную раковину. А уж она при помощи собственных волшебных способностей вернула мне мать.

– Допустим, здесь ты прав, но как же быть с Туатой? Он не позволил бы тебе прочесть Семь Песен, если бы не существовало ни малейшего шанса на то, что ты сумеешь постичь их и совершить путешествие в Мир Иной.

Я повесил голову.

– Туата был великим магом, настоящим магом. Он сказал мне, что однажды я тоже, возможно, стану волшебником. Но ведь даже маги совершают ошибки! Нет, единственный способ для меня попасть в страну духов – это умереть. А к тому времени моей матери уже давно не будет в живых.

Риа протянула руку и зацепилась пальцем, мокрым и холодным от воды, за мой указательный палец.

– Остается пророчество, Мерлин. Лишь человек, в чьих жилах течет кровь чужаков, жителей Земли, сможет одолеть Рита Гавра и тех, кто ему служит.

Я отвернулся и уставился на широкий луг, который раскинулся за рекой. Кое-где трава блестела в свете луны, но большая часть луга была погружена во тьму. Я знал, что где-то там находится царство гномов. А еще дальше, за горами и долинами, скрыты тайные врата в мир духов, охраняемые огром Балором.

Я усилием воли заставил себя отвернуться.

– Это пророчество, Риа, стоит ровно столько же, сколько стоит человек, к которому оно относится. А кроме того, я стремлюсь лишь спасти мать, у меня нет ни малейшего желания сражаться с воинами Рита Гавра. – Я поднял с земли гальку и швырнул ее в серебристый поток. – Я сомневаюсь даже в том, что смогу достичь своей личной цели.

– Ах, ты несчастен, – нараспев произнес Бамбелви. Лицо его было таким же мрачным и темным, как укрытый тенью луг. – Наконец-то до тебя дошла мудрость моих слов, которые я повторял тебе всю дорогу.

Я ощетинился.

– Ни одна фраза, услышанная от тебя, даже отдаленно не напоминает мудрость.

– Не обижайся, пожалуйста. Я лишь хочу тебе указать, что у тебя остался лишь один-единственный выход. Отступиться.

Кровь бросилась мне в лицо. Вцепившись в посох, я выпрямился.

– Ты! Жалкое подобие шута, позорище бестолковое! Как раз именно этого я и не собираюсь делать! Может, я и уверен в том, что потерплю поражение, но это произойдет не потому, что я струсил. Моя мать не заслужила такого сына. – Бросив взгляд на освещенный луной луг, расстилавшийся за рекой, я обратился к Рии: – Пойдем со мной, если хочешь. Царство гномов, должно быть, где-то поблизости.

Она вздохнула.

– Да, но пытаться проникнуть в подземелья сейчас неразумно. Нам нужно отдохнуть несколько часов. А кроме того, Мерлин, этот луг… полон опасностей. Я чувствую. И самое главное: входы в туннели гномов наверняка замаскированы – если не при помощи магии, то при помощи разных хитростей. Их нелегко будет обнаружить даже при свете дня.

– Просто брось все это, – повторил Бамбелви, срывая желтые венчики звездных цветов.

– Ни за что, – резко ответил я. И, опершись на посох, развернулся, чтобы идти.

– Не надо, Мерлин! – Риа протянула ко мне руки. – Не обращай на него внимания! Подождем рассвета. Ты же сейчас заблудишься!