Последний романтик - Джанет Чапмен

Ах, к черту приличия! Ки и остальным мужчинам требовалось это показать хотя бы для того, чтобы напомнить им о том, что жизнь полна сюрпризов. Помимо шалостей Микаэлы, они уже целую вечность не видели такой импульсивной и непосредственной радости — особенно со стороны взрослых женщин.

Люк достал свой сотовый телефон и набрал номер Ки.

— Что случилось? — спросил босс.

— Я звоню, чтобы поблагодарить тебя за ужин, который ты мне прислал, — саркастически заметил Люк, прикрывая микрофон, чтобы Ки не расслышал, как Уиллоу громко рассмеялась, когда Рейчел вылила ей коктейль за шиворот, стараясь раскачать ее на качелях.

В трубке раздался вздох Кинана.

— Извини, мы все утро обследовали туннели. Я пришлю к тебе Питера с едой. Там все в порядке?

— Ты сказал, что хочешь знать, если она сломает ноготь на пальце, а как насчет того, что она в стельку пьяна?

В трубке воцарилось молчание. Минута. Две. Три. Потом — шепотом:

— Извини, ты сказал «пьяна»?

— Ее сестра приехала домой около трех часов, — сообщил Люк вместо ответа.

— Ты сказал «пьяна»? — повторил Ки еще тише.

— Сначала они покричали, — уточнил Люк. — Но затем Уиллоу выбежала из дома и бросилась к своей машине. Она достала из нее несколько корзинок с клубникой и отнесла их в дом. Они еще немного покричали, а потом все стихло.

— Люк! — прорычал предупреждающе Ки.

— Уиллоу Фостер очень даже ничего, — продолжал Люк. — И любит выпить. А Рейчел так много хихикала, что под конец охрипла. Клянусь, босс, если бы я не был таким дисциплинированным человеком, я бы присоединился к ним.

Телефон внезапно отключился. Люк улыбнулся и снова поерзал на своем месте, поудобнее устроившись на дереве и приготовившись следить за женщинами. В этот момент в желудке у него заурчало от голода, и он повесил голову, понимая, что сегодня ему предстоит провести вечер без ужина.

Совершенно онемевший от удивления Ки мог только сидеть, согнувшись, в кустах и смотреть, как Рейчел и Уиллоу Фостер бросают камушки в океан. На берег постепенно опускался туман, и хотя фонарей возле дома было достаточно для того, чтобы осветить всю лужайку, женщины не могли разглядеть, как старательно пускаемые ими снаряды ударяются о воду.

Сначала они несколько минут искали подходящий камушек, споря, чей камушек лучше, затем замирали, когда он пролетал по воздуху. Каждый всплеск сопровождался победным возгласом, а затем оживленной дискуссией о том, пролетел ли он дальше предыдущего или нет.

Состязание длилось минут двадцать.

— Боюсь, что твоя женщина быстро пьянеет, — прошептал Дункан, стоя рядом с Ки, и добрая усмешка, прозвучавшая в его голосе, смягчила неуважительное замечание.

Ки посмотрел в сторону дома и насчитал пять подносов с кубиками льда, семь пустых корзинок от клубники и две пустые бутылки рома, разбросанные по земле и на крыльце. Он перевел взгляд на Дункана.

— Послушай, я тоже быстро пьянею. — Он покачал головой. — Завтра их ждет тяжелое похмелье. — Он обернулся к Люку, стоявшему в тени. — Ты ничего не разобрал из того, что кричала Уиллоу, когда приехала? Не знаешь, о чем они спорили?

— О каком-то свидании с парнем по имени Ларри Дженкинс, — с усмешкой доложил Люк. — И я слышал, как они раз или два выкрикнули твое имя.

Ки удовлетворенно хмыкнул. Он был уверен, что без упоминания его имени тут не обошлось.

Микки завыл и попытался прорваться вперед сквозь кусты к женщинам. Ки схватил его за загривок, чтобы удержать на месте.

— Не надо, — сказал он твердо. — Пусть они повеселятся.

— Ты заметил, как он полюбил Рейчел? — спросил Дункан.

— Заметил, — признался Ки со вздохом. Даже волк поддался ее чарам.

— Говорят, что животные хорошо разбираются в людях, — продолжал Дункан тихо. — Дети тоже обладают этим даром. Интересно, что подумает о Рейчел Микаэла.

Ки не попался на удочку. Женщины наконец начали уставать от марафона по поглощению дайкири, бросания камушков и распущенного поведения. Теперь они вытянулись на траве, раскинув руки в изнеможении и уставясь на звезды, медленно исчезающие в тумане, и тихо беседовали.

— Если они уснут, то простудятся, — озабоченно прошептал Дункан в своей обычной манере курицы-наседки.

В желудке у Люка заурчало, и он наконец поднялся, держась в тени клена.

— Я голоден, — проговорил он, поглаживая живот. — Похоже на то, что шоу окончилось. Я возвращаюсь домой. Ты хочешь, чтобы я прислал Мэтью приглядывать за ними?

Ки сказал Люку, что он может уйти, еще более часа назад, когда появился с Дунканом и Микки, но Люк не ушел.

— Нет, я сам останусь до конца, — ответил Ки. — Дункан, возьми с собой Микки.

Дункан тоже встал, но заколебался.

— Тебе понадобится куртка.

Ки отрицательно покачал головой:

— Я согреюсь на диване у Рейчел.

— Ты собираешься спать в ее доме?

Ки кивнул в сторону женщин:

— Ты действительно думаешь, что они заметят, что я у них в доме? Как только их головы коснутся подушки, их не сможет разбудить целая армия.

Дункан хлопнул себя по ноге и прищелкнул языком:

— Пошли, Микки. Идем домой.

Микки взглянул на Дункана, потом на женщин и завыл.

— Иди, — приказал Ки, подталкивая его коленом.

В конце концов Дункану пришлось схватить волка за загривок и оттащить назад, на тропинку к Саб-Роуз.

Ки повернулся и расположился на клене, где раньше сидел Люк. Он увидел, что женщины сидели и все еще беседовали, и покачал головой.

Рейчел Фостер определенно была полна сюрпризов. Когда она не пыталась заставить мир считать ее милым, серьезным, достойным членом общества, то нападала на него в библиотеке, лгала в глаза, а затем снова атаковала его своим горячим, вкуснейшим и очень страстным ртом.

Но наряду с многочисленными сюрпризами у нее были и секреты.

Ки был согласен с Дунканом, что Рейчел, возможно, выгораживала Уиллоу. Связь между сестрами была очевидна, после сегодняшнего шоу он в этом не сомневался. И насколько он мог судить исходя из своих наблюдений и наведенных в городе справок, в жизни Рейчел просто никого не было, на кого могло бы пасть подозрение в разгадке этой грандиозной шарады.

Нет, единственное, что могло заставить Рейчел вернуться в Саб-Роуз — учитывая, что произошло здесь три года назад, — была всепоглощающая и беззаветная любовь к сестре.

И Ки был почти уверен в том, что знает, кого она защищала. Она ничего не украла у него в ту первую ночь — она возвращала изумруды, ценную картину, золотое кольцо с рубинами и бронзовую восточную статуэтку — все, что было украдено много лет назад. Он нашел все в склепе, а ничего этого не было в Саб-Роуз, когда умер старина Таддеус.