Король шрамов - Ли Бардуго

В Хеллгейте Матиасу приходилось сражаться с волками. Такое вот у Джеля своеобразное чувство юмора. Нина размяла пальцы, почувствовала, что костяные кинжалы готовы скользнуть в ладони. Против животных они годятся не хуже, чем против людей. Девушка сбросила плащ. Кожу моментально ошпарило холодом, зато теперь спину прикрывал костяной доспех. Она словно святая со своими реликвиями.

Двое волков прыгнули одновременно. Нина выбросила вперед руки, и костяные дротики полетели точно в цель: грудь каждого хищника пронзил меткий удар. Коротко взвизгнув, волки неподвижно распластались на снегу. Звук болью отозвался в сердце Нины. По крайней мере, это легкая смерть. О такой только мечтать.

Но остальные волки продолжали наступать. В их манере было что-то необычное. Глаза горели почти оранжевым, звери вздыбливали шерсть и возбужденно подрагивали, как будто ими двигало нечто большее, чем голод. Почему они так себя ведут? Задумываться было некогда.

Хищники атаковали, Нина выстрелила, на этот раз не столь метко. Один волк упал, а другой набросился на нее. Под грузом его веса Нина повалилась в снег. Стальные челюсти сомкнулись на ее предплечье; руку пронзила невыносимая боль. От волка шел странный запах. Нина закричала.

Услышав свирепый рык, она поняла, что сейчас умрет. Ах, какие слова нашла я для Матиаса! Кто скажет их над моей могилой?

Затем что-то стремительно налетело на волка, сбив его с ног и освободив Нину от тяжести зверя. Хватая ртом воздух и прижимая к груди разорванную руку, она откатилась в сторону. Сунула окровавленное предплечье в сугроб, чтобы очистить рану. Ее начало трясти, точно волчья слюна содержала яд. Тело сгорало в адской лихорадке. Со всех сторон Нину окружала смерть: под землей – мертвый Матиас, на севере – кладбище, впереди – расползающаяся чума, гибельный хаос, гниение и разложение повсюду. В голове взорвался хор голосов.

Дрожа, Нина приложила к щекам снег, попыталась очистить мысли, но, открыв глаза, испугалась, что волчий яд отравил ее разум. Рядом с ней вели яростную схватку два волка: один серый, а другой, гораздо крупнее, – белый. Звери катались по снегу, белый волк ухватил серого за глотку, но не пытался ее прокусить. Наконец серый съежился и заскулил. Белый волк разжал челюсти, и проигравший пополз прочь, трусливо поджимая хвост.

Белый волк повернул к Нине перемазанную кровью морду. Огромный мускулистый зверь, в отличие от своих серых соплеменников, не трясся. Видимо, они были поражены какой-то заразой, которая теперь попала в организм Нины, тогда как это животное двигалось с естественной и плавной грацией хищника.

Белый волк приблизился к ней. Нина поднялась на колени и выставила перед собой ладони, мыслью направляя в руку следующий костяной дротик. Неожиданно она заметила длинный шрам, пересекавший желтый глаз зверя.

– Трассел?

Волк повел ушами.

Волк Матиаса? Нет, невозможно. Когда дрюскель гибнет, рассказывал Матиас, другие члены братства выпускают его исенулфа на свободу. Неужели Трассел разыскал своего хозяина, пришел сюда, чтобы воссоединиться с ним даже в смерти?

– Трассел, – ласково позвала Нина.

Зверь склонил большую голову набок.

Послышался стук копыт. Прежде чем Нина успела сообразить, что происходит, на опушку галопом вылетела всадница.

– Назад! – крикнула она, резко останавливаясь между Ниной и белым волком.

Нине потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать во всаднице высокую девушку из монастыря. В этот раз она была одета в кожаные штаны и меха, по спине каскадом струилась рыжевато-каштановая масса волос, падать которым на лицо не позволяли две длинных косы. Девушка выглядела как королева-воительница, ледяная сильфида из фьерданских легенд.

Она вскинула винтовку, и Трассел, ощерив клыки, попятился.

– Нет! – взвизгнула Нина. Костяной дротик, который она метнула во всадницу, попал той в плечо, пуля просвистела мимо волка.

– Беги! – приказала Нина Трасселу на фьерданском.

Волк щелкнул зубами, как будто возражая.

– Djel commenden! – выкрикнула Нина команду дрюскелей.

Трассел фыркнул, потом развернулся и потрусил прочь, напоследок бросив на Нину обиженный взгляд, словно не мог поверить, что она велела ему оставить поле боя.

Высокая девушка выдернула из плеча дротик и швырнула его в снег.

– Ты что творишь? – воскликнула она.

Нина взвыла от ярости. Трассел, иначе Смутьян, волк Матиаса, каким-то непостижимым образом нашел ее, а эта девица его спугнула! Ухватив девушку за ногу, Нина выдернула ее из седла.

– Эй! – Всадница попыталась оттолкнуть Нину.

Сила нападавшей явно ее удивила, но та была хорошо обученным солдатом. Пускай Нина и не сложена, как фьерданский боец, силы ей не занимать.

– Из-за тебя он убежал!

– Это волк! – крикнула высокая девушка в лицо Нине. – Соображаешь, да? Он уже успел тебя тяпнуть. Даже если он понимает команды, это еще не…

– Он меня не кусал, дурная твоя башка! Это был другой волк!

– Другой? Ты совсем рехнулась? И вообще, откуда ты знаешь команды дрюскелей?

По щекам Нины полились горячие слезы. Возможно, она больше никогда не увидит Трассела. А вдруг это Матиас прислал к ней волка? Вызвал его на подмогу?

– Ты не имела права!

– Я не хотела…

– Плевать, чего ты хотела и не хотела! – Нина шагнула вперед. – Бестолковая, легкомысленная, глупая! – Она сама не знала, обращается ли к девушке или к самой себе, да и знать не хотела. С нее хватит!

Нина сильно толкнула девушку, а потом подцепила ногой за щиколотку, словно крюком. Та грохнулась на землю.

– Прекрати! – крикнула она.

Однако Нина уже не могла остановиться и просто нарывалась на драку. Она сгребла девушку за воротник и вдруг захрипела от боли: сердце словно сжал железный кулак. Девушка стояла, вскинув ладони, во взгляде медных глаз смешались ужас и торжество. Тело Нины налилось тяжестью, перед глазами все поплыло. Эти ощущения были знакомы ей по тренировкам корпориалов. Девушка замедляла сердцебиение Нины.

– Ты – гриш! – выдохнула Нина.

– Я не… не… – пролепетала девушка.

Нина призвала для защиты собственную силу, почувствовала, как эта сила ожила и завибрировала. Отчаянно напрягла всю свою волю, щелкнула пальцами и выпустила из ножен на бедре костяной дротик. Дротик задел бедро девушки – совсем слегка – и упал в снег, но этого оказалось достаточно, чтобы нарушить ее концентрацию.

Прижимая руки к груди и тяжело дыша, Нина попятилась. Ноги едва держали. Она много лет не испытывала на себе действие силы сердцебита и успела забыть, до чего это неприятно.

– Ты – гриш, – заключила она.

Девушка резво вскочила, обнажив лезвие кинжала.