Рыбари и Виноградари. Книга II. В начале перемен - Михаил Давидович Харит

пару часов он взмок от пота. Вскоре выехал на просёлочную дорогу и добрался до города.

Пристальное внимание к событиям не всегда даёт возможность оценить их правильно. На первый взгляд барон принялся шататься по кабакам, впустую убивая время. Но на деле вокруг него сплотилась команда энтузиастов — добрых мужчин, не слишком разумных, но зато безмерно храбрых, хорошо относящихся к лошадям, женщинам и другим животным. Эта лихая когорта всегда была готова умереть на поле боя. Они не лукавили, не скрывали своих суждений, горланили похабщину, как стихи, заменяя длинные фразы смачными междометиями. Кулак да меч ставили точку в умозаключениях. Что может быть понятнее? Если выразить мысль словами, то глубокий смысл будет утерян. И главное, все эти славные люди мечтали о паломничестве в Святую землю. Видимо, существует вселенский закон: в компании, решившей напиться, возникают идеи, безумность которых пропорциональна числу участников выпивки.

Сформированный комплект энтузиастов отправился на юг, в портовую крепость Эг-Морт. Дорога заняла долгую неделю.

Бесконечные болота окружали город. В их зарослях гнездились флотилии цапель, уток, фламинго. Первая весенняя мошкара осторожно жужжала в редкие тёплые полуденные часы. Море по просторному каналу пробралось к городу и беззлобно кусало подножие крепостных башен. В городском порту пусто, лишь несколько плохеньких кораблей тёрлись старыми линялыми боками. Сотни чаек парили в воздухе, сидели на каждой причальной свае и непрерывно ругали всё окружающее. Они с удивлением разглядывали группу всадников.

Охранники городских ворот встретили замогильным кашлем, наводящем мысль о страшной эпидемии.

Первое впечатление от цитадели будило в памяти определения вроде «снулая», «безлюдная», но главным из которых было слово «скука». Рыцари уже неделю не дрались, не напивались в хлам и вообще истосковались по культурному досугу.

Плотные каменные дома понимающе забаррикадировались от гостей крепкими ставнями и мощными дверьми. Редкие прохожие спешили скрыться в переулках.

Наконец всадники нашли постоялый двор, который захватили без боя победоносной атакой. Перепуганный трактирщик вынес вино и огромное блюдо жареного мяса. Жизнь налаживалась. Осоловевшие паломники заказали группу дам с вредными привычками, требующими особо тщательного покаяния.

Первые дни прошли ярко, но быстро. Обычное выражение «напиться» здесь не годилось. Даже словосочетание «надраться вдрызг» было слабовато. Возьмём за основу состояние «мертвецки пьяные» и двинемся далее.

Однажды, проснувшись, барон обнаружил себя на полу затхлой комнаты, уставленной всевозможной рухлядью, в обнимку с дамой, туалет которой был весьма смел. Вернее, отсутствовал совсем.

Девица смотрела на него большими, открытыми и нечестными глазами. Она оказалась совсем юной, почти девочкой.

— Ты кто?

— Сара, цыганка.

— Убирайся.

— А мои деньги?

Анри кинул ей монету.

— Добавь, рыцарь. Святая Сара тебя благословит.

Барон поднялся. Потянулся. Суставы хрустнули. Он чувствовал себя на удивление отдохнувшим.

— Ты, что ли, святая?

— Я бедная грешная девушка. Сара моя покровительница. Я всегда оставляю ей часть своих доходов в церкви.

— Где же такая церковь с мамашей шлюх?

Девушка возмущённо замахала руками:

— Не богохульствуй. В нашей деревне Сент-Мари-де-ла-Мер. Смотри, какие у меня синяки на плечах! Это ты навалился. Добавь денег…

Анри окаменел. Название деревни подействовало на него, как взгляд Медузы-горгоны. От удивления он, кажется, даже перестал дышать, всматривался в глаза девушки, пытаясь прочесть в них то, что не было сказано словами. Почему судьба свела их? Как оказалось, что ведомый таинственными силами, он оказался рядом с главной загадкой своей жизни?

Наконец воздух нашёл путь в его лёгкие.

— Где твоя деревня? — рявкнул голосом взбесившегося осла.

Девушка в ужасе закрыла голову руками. Переждав время, достаточное, чтобы понять, что её не будут убивать, взглянула на странного рыцаря.

— Где? Говори!

— Дай ещё монету.

Анри рассудил, что мёртвая девушка ничего не расскажет. Кинул в проворно подставленные ладошки.

— Здесь недалеко. Полдня пути. На коне быстрее. Могу показать. — Девушка красноречиво разглядывала деньги.

— Хорошо. Получишь ещё столько же. Завтра с утра поедем.

— Рыцарь, я говорила, ты лучший из всех?

— Врёшь.

— Нет. Вот ты сейчас трезв, а всё равно щедрый… — засмеялась Сара. Для обычной шлюхи она говорила слишком складно. Это удивляло.

В этот вечер Анри был молчалив и пил меньше обычного. Вокруг горланили, кашляли, хрипели, захлёбывались мерзким пойлом, орали куплеты, плясали на заплетающихся ногах.

Барон размышлял. За время путешествия из ущелья он вспомнил всё, что память долгое время скрывала. Неужели загадочная поездка со сказочными спутниками была в действительности? Здравый смысл ехидно возражал: путешествие с демоном и Белой дамой продолжалось месяцы, но ведь в это же время он был в палатке лекаря в Монтсегюре. В беспамятстве, которое продолжалось лишь несколько дней. Неувязка, обрушивающая все умозаключения.

Выходит, всё-таки бред, вызванный болезнью. Это нормально. Все солдаты в большей или меньшей степени сходят с ума после войны. Это объясняло бы и сны с демоном, и видения пляшущих знаков. Но откуда тогда взялась реальная деревня с цыганами и церковью Святой Сары?

Здесь логика отказывала. Оставалось либо поверить в сумасшедшую мысль, что он здоров, либо здраво согласиться, что безумен.

Теперь Анри не испытывал ужаса перед тайной. Страшит неизвестность, знание вызывает любопытство.

Когда объяснения чуду нет, приходится в очередной раз принять, что не всё открыто человеку. Остаётся либо смириться, либо вскрыть загадку, как надоевший нарыв.

Очнулся от дружеского хлопка по спине, от которого иной бы скончался. Его обнимал козёл. Нет, конечно, это был человек, рыцарь по имени Базиль, но выглядел он как чистый козёл. Вытянутое к огромному ноздреватому носу коричневое обветренное лицо, тощая борода, лошадиные зубы, ничего не выражающий взгляд. Щетина клоками торчала у него из носа, надбровных дуг и ушей. К тому же он непрерывно жевал.

Анри дружески хлопнул его по лбу. Базиль упал и затих. Зато вокруг орали:

— Освободим Гроб Господний! Скорей бы!

— Руки чешутся…

— Кликни Жанетт, она почешет, где надо.

— Надо плыть в Сен-Жан-д’Акр.

— Нет, в Кесарию!

— Дурак! Там одни руины. Мамлюки захватили.

— Точно?

— Ага! Лопнуть на месте!

— Завтра плывём.

— На палочке верхом?

— Корабль нужен!

Анри вдруг вспомнил письмо Рено де Вишье, Великого магистра ордена тамплиеров. Он же звал именно в Сен-Жан-д’Акр. Как странно переплетены жизненные события.

— Я знаком с магистром.

Весть возбудила отважных рыцарей. Все были разгорячены, и необходимость немедленной драки виделась очевидной.

Взоры с надеждой обратились к большому столу в углу зала.

Там сидели угрюмые шкиперы. Чему радоваться, если рыба ловится плохо, вокруг сплошь пьянь и даже соль стала менее солёной.

— Нам нужен корабль! — веско произнёс рыцарь Фабьен.

Он был невысок и худощав, похож на злого тощего кота, побывавшего в сотнях схваток. За столом мореходов его тщедушный вид не показался опасным.

— Нет кораблей. Надо ждать. Говорят, Людовик собрался в новый крестовый поход. Благословление папы Римского получено. Вот скоро придёт королевский флот…

— Врёшь, скотина!

— Кто врёт?

— Папа не дал благословение.

— А ты что, архие… пископ.

— Чё сказал?

— Ничё…

— Через плечо!

Правильные, выверенные веками и народами слова были сказаны. Древний мужской ритуал соблюдён. Завязалась всеобщая упоительная потасовка.

Вабьену отгрызли ухо. Базиля потоптали. Отступивших шкиперов гнали до крепостной стены и сбросили в забитой гниющей рыбой канал.

Анри спал плохо — вдруг Сара обманула и сбежала? Надо было ехать сразу. Но если