Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель - Лестер Хемингуэй

День, когда мы с Элом добрались до Ки-Уэст, был днем триумфа.

– О господи! Как я рад тебя видеть, Барон! – воскликнул Эрнест, улыбаясь до ушей.

Поход должен был продлиться десять дней, и уже более недели нас считали пропавшими в море. Наши неудачи выглядели комично, а факт того, что мы выжили на диете из воды отвратительного качества и половинки клубня картофеля в день вызвал у Эрнеста искреннее восхищение. Нас слегка пошатывало от этих приключений.

– Ты действительно сам ее построил? – спросил Эрнест.

– От начала до конца, – просиял я, – модель «Рэбл» от фирмы «Модерн меканикс».

– Немного широковата, – заметил Эрнест.

Затем принялся подробно осматривать ее, вплоть до отдельных соединений. Это был небольшой предварительный осмотр перед критическим исследованием, которому он подверг свое собственное судно чуть позже на той неделе.

– Она выглядит чертовски хорошо для всего, что построили Хемингуэи, – произнес он в конце концов.

Эл и я решили оставаться на борту, пока Эрнест не заберет свое судно из Майами.

– Вы, ребята, заходите в дом, если только возникнут какие-нибудь проблемы, с которыми мы можем вам помочь, – сказал нам Эрнест. – Чарльз и Лоррейн пригласят вас на обед, а также и мы через несколько дней. Мне нужно быть в Майами для доставки нового судна, но когда оно будет здесь, то мы будем рыбачить каждый день, уж это я вам обещаю. Я попытаюсь получить разрешение для вас отогнать вашу лодку в базу для субмарин. Там она будет под присмотром.

Позже на этой неделе Эл и я были в составе группы приветствия, которая салютовала, улюлюкала и трубила в духовые инструменты, когда «Пилар» входила в гавань, ослепительно сверкающая новым лаком и блестящей черной краской. Это было первое судно Эрнеста со времен «Санни» на Уоллун-Лейк. А собственный корабль так же отличается от арендованного, как жена от секретарши.

К счастью, в тот год я завел собственный бортовой журнал на своей лодке, а также записную книжку, которую заполнял примечательными событиями, впечатлениями, ощущениями и разговорами, происходящими день ото дня, пока Эрнест не спеша изучал свое новое судно. Ки-Уэст в начале 30-х выглядел совершенно иначе, чем в другие времена. Великая американская депрессия не затронула весь его сразу. Она ворвалась и сравняла многие семьи до уровня нищего существования. В конце концов даже федеральное правительство приняло ноту обязательства перед гражданами и стало контролировать деятельность FERA, организации, занимавшейся рабочими вакансиями и распределением денежных сумм, которые при всей своей незначительности немного помогали.

В городе многие люди жили на овсяной крупе и ронке, классической диете нищих людей, живущих на островах. Крупа стоила меньше десяти центов за фунт, а ронка, как разновидность семейства люцианов, была маленькой съедобной рыбешкой, которую можно было поймать с минимумом терпения в любом канале или около любого причала. Ронка получила свое название за издаваемый ею звук, как будто протест против извлечения из воды. Рыбаки, занимающиеся коммерческим ловом рыбы, в основном ловили морского окуня, люцианов и желтохвостов. Но морского окуня покупала единственная фирма, специализирующаяся на рыбе, по цене два цента за фунт. Охотники за акулами остались не у дел, а те, кто занимался макрелью, могли ловить только в зимние месяцы, когда рыба собиралась в косяки. И они использовали сети, которые едва могли себе позволить. Незаконная торговля спиртным считалась прибыльным делом, но для этого была необходима хорошо оснащенная лодка. Так что большинство жителей Ки-Уэст было тихо вовлечено в простой бизнес выживания. Самые жизнеспособные из них стали друзьями Эрнеста на всю жизнь.

Когда «Пилар» входила в док, на борту были представитель «Уилер компани», Бра Сандерс и новоиспеченный капитан Хемингуэй. Эрнест представил человека от фирмы-изготовителя и объяснил, что он сопровождал его ради проверки работы двигателей и эксплуатационных качеств. Он водил Полин, Томпсонов, Эла и меня по всему судну и все объяснял, пока мы только восторгались.

– О, граждане, это было замечательное путешествие, – сказал он нам, – глаза у Бра уже не такие, как в былые времена, но он превосходно чувствовал приближение сигнальных огней. Он распознавал их еще до того, как они попадали в наше поле зрения на всем протяжении пути через канал Хаук. Вы только подождите до завтра, когда мы впервые отправимся на нем порыбачить. Вы увидите, как он справляется.

Эрнест скоро погрузился в окончательную проверку судна вместе с представителем фирмы, который не хотел терять и дня, чтобы успеть на паром до континента, а потом на нью-йоркский поезд. Даже перед однодневным выходом в море было необходимо сменить масло и дозаправиться.

На протяжении всего этого времени, как раз до первых вечерних глотков спиртного под тост за «новый ялик», как называл судно Эрнест, Бра не терпелось высказаться.

– Теперь вы, ребята, знаете кое-что о лодках… Ее ход великолепен, она легче, чем любое судно в округе, что на Багамах, что на Кубе. Она завывает, как будто ее большой двигатель работает на пределе, но это не так. Вот что значит понижающий редуктор. – Он задумчиво ткнул указательным пальцем в свое ухо и повернул его, как будто настраивая звук.

На следующий день мы услышали и увидели, на что способна «Пилар». Направляясь к выходу из судоходного канала, когда утренний ветер покрывал прозрачную голубую воду рябью, Эрнест начал вглядываться в карту, чего он не делал уже много лет. По сравнению с первым походом на большую рыбу, обстановка для него неожиданно изменилась от практически спорта для зрителей, когда другие выполняют тяжелую работу, до интенсивного напряжения, когда каждый ответственен за безопасность и лучшую эффективность нового судна.

Полин тоже была с нами, и внизу стояли корзины с сандвичами, фруктами, холодными напитками. Было много пива, льда и даже бумажные полотенца и салфетки, с помощью которых все поддерживалось в идеальной чистоте.

Это был сумасшедший день. Мы ловили рыбу на блесну в районе выступающих из воды скал на востоке, затем шли к Сэнд-Ки и западным скалам, потом снова повернули назад. Мы поймали барракуду, морского окуня и желтохвоста. Но большого марлина нигде не было видно, и ожидаемого волнения от погони и битвы с рыбой не случилось. Но это нисколько не расстроило Эрнеста. Он лучше стал чувствовать судно и очень гордился тем, как оно управляется.

– Эй вы, моряки, посмотрите на это! – прокричал он с носа судна.

Затем «Пилар» в крутом повороте накренилась на правый борт, затем на левый. На обратном пути домой со скоростью около десяти узлов наше судно несколько раз резко кидало. Каждый одобрительно кивнул, оставшись довольным, что никто из нас не потерял равновесие и не выпал за борт.

Когда Эрнест дал газу обоим двигателям, казалось, что «Пилар» воспарила над водой. Она поднимала большую волну, и по всем стандартам в те времена это было большое судно.

– Какая у нас скорость, Стайн? – спросил я.

– Больше пятнадцати узлов, малыш. Ты не мог бы проверить воду на выпуске?