Военные трофеи - Алан Дин Фостер

– Но вы ведь этого не сделаете. – Страат-иен смотрел в выпученные окуляры.

– Не сделаю? – Тело в тяжелом панцире немного осело, Лалелеланг резко глотнула воздух. – Почему не сделаю?

Глаза Невана не моргали, голос был ровный и холодный.

– Потому что я вам говорю, что вы не можете.

Турлог чуть заметно задрожал. Транслятор заскрежетал:

– Я… собираюсь…

– Не собираетесь. – Неван сделал шаг вперед, Лалелеланг метнула на него безумный взгляд. – Вы сделаете следующее: подниметесь очень осторожно с предмета, на котором сидите верхом, и отойдете влево, так, чтобы оказаться рядом с иллюминатором. После этого вы будете стоять там, пока я не скажу вам делать другое.

– Я… не… – Глазные стебли бегали в явном возбуждении. Турлог поднялся и тяжело просеменил к окну до потолка, так же неохотно, как борец сумо, покидающий татами по решению рефери. На пластинах панциря заиграли блики рассеянного солнечного света.

Хохолок Лалелеланг был полностью поднят, переливающиеся перья светились в нездоровом свете.

– Он сделал в точности, что вы приказали, Неван. Почему?

– Не сейчас, – рассеянно ответил он и направился к турлогу. Тот ждал его у окна, не в силах сойти с места.

– Вся команда турлогов занята двойной игрой? Отвечать!

Клокочущий ответ раздался не сразу. Турлог говорил помимо своей воли.

– Нет. Те, кто выбран в этом участвовать, стараются действовать согласованно. Другие же тяготеют к традиционной изоляции и предпочитают не иметь-контактов ни с одной из сторон.

Страат-иен издал удовлетворенное рычание.

– Значит, не весь вид повинен целиком. И то уже что-то. – Он удвоил концентрацию.

– Прекратите… это, – промямлил турлог.

– Вынужден. – Неван не отрываясь смотрел сосредоточившись на хозяина.

– Вы… как амплитур.

– Заткнуться! – После того как все его подозрения и страхи подтвердились, Невану было не до нежностей. Он знал, что Лалелеланг пялится на него, открыв клюв от удивления, но не мог даже на секунду перевести на нее взгляд. То, что он делал, требовало полного внимания. Сфокусировать усилия помогали память и знание. Хусилат, его прадеды, погибшие родственники, которых он не знал, о которых уже не узнает. И большая часть этой муки – по вине двуличных турлогов. Но не случись Хусилата, не было бы и Возрожденных, не было бы бесценного Раньи-аара, не было бы пробуждения дремлющего в Человеке таланта, равного амплитурскому. Вероятно, так оно было бы и лучше. Откуда ему знать? И никто не узнает. Дар раскрылся, стал реальностью, передавался из поколения в поколение, и тем, кто обладал этим даром, приходилось им пользоваться. Хорош он или плох, но ни его, ни возможностей им открываемых, игнорировать нельзя. Он решил начать с глазных стеблей и добраться до жизненно важных органов. Вопросы, конечно, возникнут. Много вопросов. Турлоги высоко уважаемы. Но он найдет выход, изобретет удовлетворительные предлоги. Гибкое крыло схватило его, встряхнув его разум, если не руку.

– Вы не можете. Это турлог, цивилизованное существо.

– Предатель. Он предал вас, меня, весь Узор. Не лучше криголита или мазвека, – жестко ответил он. Она увидела убийственный блеск в его глазах и отпрянула. – Он должен умереть.

– Будут вопросы.

– Я разберусь с ними, где бы они ни подняли голову. С такими нужно разбираться. Другого пути нет.

Он склонился вперед. Парализованный турлог дрожал, но убежать не пытался. Не мог. Импульс, вложенный Страат-иеном в его сознание был непреодолим. «Хотя…»

Он ведь может избавить ее от сцены насилия, осознал он. Он выпрямился и обратился к беспомощному противнику властным тоном.

– Встреча прошла очень интересно. Мы высоко ценим высказанные вами мнения, а вы, несомненно, оцените наши. Вы согласны? Турлог ответил без промедления.

– Да… Очень… интересно.

– Иногда бывает полезно, чтобы представители различных видов обменивались мнениями, хотя бы и по самым незначительным поводам. Не так ли?

– По незначительным поводам. – Турлога пошатывало. – Это очевидно.

– А теперь нам пора. – Страат-иен повернулся и направился к выходу.

Пришибленная, но все воспринимающая Лалелеланг засеменила рядом. – После того, как мы уйдем, вы обнаружите, что дальнейшее существование не имеет для вас никакого смысла, и примете должные меры к исправлению этого положения. Спасибо за то, что уделили нам время.

– Заходите еще.

* * *

Турлог двинулся обратно к возвышению на полу. Лалелеланг напряглась, когда он протянул тяжелую конечность к невидимым кнопкам, но он просто открыл дверь.

Дверь закрылась за ними тут же. Они снова были в подземном коридоре.

Она дождалась, когда покажется лифт.

– А как ты можешь быть так уверен?

– Уверен в чем? – Он шел рядом с ней, глядя прямо перед собой, выражение на лице мрачное, мысли неизвестно где. Необходимо будет оповестить Ядро о предательском двурушничестве определенных турлогов. Этих конкретных антисоциальных чужеземцев нужно обработать, как он только что обработал их представителя на Чемадии. Надо будет послать или перевести на соответствующие позиции людей. Операция будет нешуточная и займет много времени, но все же менее рискованная, чем пытаться устранить изменников всем скопом. Физическое насилие такого масштаба неизбежно привлечет к Ядру слишком много грубого внимания.

Кроме того, в этом нет необходимости. Те турлоги, что орудуют в составе сил Узора, доступны для индивидуального подхода и дознания. А потом, если необходимо, можно с ними и разобраться. Пухлое изменение посредством ментального внушения системы взглядов выявленных двурушников будет более чем неадекватным решением: оно не исключает опасности того, что Амплитур снова вступит в контакт с бывшим союзником, обработанным таким образом. Весь этот древний заговор должен быть устранен без следа, так, чтобы Узор и не догадался о его существовании. А для этого необходимо, чтобы несколько членов Ядра провели правильное внушение.

Лалелеланг оглядывалась вдоль прохода.

– Как вы можете быть уверены, что теперь, после того, как мы ушли, он не вернется к прежним мыслям и не будет действовать, как прежде?

– Потому что знаю это из моего предшествующею опыта. Он подчинится моим указаниям.

– А он не вспомнит, что вы с ним проделали и не примет контрмеры?

Он коротко покачал головой, зная, что этот жест ей знаком и она его поймет.

– Если он попробует припомнить наше посещение, то его посетят смутные и расплывчатые воспоминания ни о чем особенном. Со временем он перестанет пытаться вспомнить. – Тон его был зловещим. – И тогда он исполнит мое последнее предписание.