Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней - Питер Вронский

В других версиях Красная Шапочка после «стриптиза» встает обнаженной около кровати и говорит волку, что ей нужно облегчиться, прежде чем она сможет к нему присоединиться. «Бзу» приглашает ее «сделать это» в постели. Но она отвечает, что ей нужно сходить «по-большому». «Бзу» ни капли не смущается и вновь предлагает Красной Шапочке сделать это в кровати. Она настаивает, что хочет сделать это на улице, и тогда волк привязывает к ней веревочку и позволяет выйти. Как только Красная Шапочка оказывается без надзора волка – сразу привязывает веревочку к ветке дерева и убегает. В других версиях ее спасает проходящий мимо охотник.

С адаптированной для детей версией «Красной Шапочки» мы знакомы с малых лет, но зачастую совершенно не знаем о разнузданной истории с каннибализмом и оборотнями, которую люди рассказывали друг другу давным-давно, во времена, когда главенствовали страх, ненависть, пытки, насилие, убийства, ересь и колдовство, а за каждой дверью прятались вампиры-кровососы и свирепые волки, готовые полакомиться человеческой плотью. Наши воспоминания о прошлом весьма туманны и обрывочны. Разбирать их – подобно наблюдению за плывущими по арктическому морю айсбергами, не видя при этом, какая устрашающе огромная масса льда скрывается под поверхностью. Иногда из-под воды всплывают такие вурдалаки, как Петер Штуббе и Джек Потрошитель, чтобы мы могли узреть весь ужас положения, но большинство из них скрывается вокруг нас, вне поля зрения, во мраке глубин. Эпизодические появления серийных убийц-оборотней всегда ужасали нас своей жестокостью, и я, как и другие историки, предполагаю, что фигуранты дел об оборотнях и каннибалах, редкие записи о которых сохранились, стали предшественниками современных серийных убийц{189}. Разумеется, возникает вопрос: почему в то время не было задокументировано больше дел и почему, с учетом выдвижения проституток в «незначительные» жертвы в историях вроде «Красной Шапочки», нет достоверно установленных фактов нападений именно на женщин, подобно тому, как поступал Джек Потрошитель, или Убийца с Грин-Ривер, или десятки других современных маньяков?

Один из возможных ответов заключается в том, что, хоть проституцию и осуждали, считая «необходимым злом», в целом отношение к сексуальной жизни в сравнении с XIX в. было более открытым, ее принимали и не скрывали, несмотря на церковный запрет на «блуд» и «извращенные» практики вроде орального и анального секса{190}. Сексуальность окружало гораздо меньше страхов, тревог и заморочек. Более того, о женской сексуальности как таковой не говорили: девушки считались собственностью сначала отца, а после свадьбы – мужа. Женское благоприличие было уделом высшего класса, а не обездоленных масс, где незамужнюю дочь в семье считали бременем, а не ценным ресурсом (как и до сих пор происходит во многих странах третьего мира). До недавнего времени изнасилование воспринималось в первую очередь как преступление против чести и имущественных интересов отца или мужа, а уже после – как преступление против пострадавшей женщины.

Современные изнасилования и серийные убийства неразрывно связаны с культурной психопатологией гнева и ненависти к женщинам, которые с детства воспитываются в некоторых мужчинах. С младенчества мальчики оказываются во власти матери, и взросление – это процесс обретения независимости от материнской фигуры, которая постепенно переходит в сексуальную женскую фигуру. Но совершенных матерей не существует, и в воспитании мальчика многое может пойти не так, угрожая мужскому самолюбию, оставляя позади глубоко сидящие разочарования, обиды, травмы, гнев и чувство отсутствия контроля перед лицом женской сексуальной силы. Патриархальное общество исторически отмечено стремлением мужчин приручить и заполучить власть над женской сексуальной энергией, которая их пугает. Они не хотят вновь оказаться беспомощными перед властью матери (именно это слово используют серийные убийцы вместо привычного «мама»). Религиозные и нравственные запреты на сексуальность делят женщин на «хороших» (послушных и добродетельных жен, матерей, сестер и дочерей) и «плохих» (неконтролируемых блудниц, которые отказываются подчиниться мужчине, перейти к нему во владение и предоставить контроль над своей сексуальной силой). Главной преступницей в итоге оказывается проститутка, ведь она зарабатывает на продаже того самого драгоценного, что добродетельные женщины предлагают лишь «одному-единственному»: возлюбленному или мужу. Дихотомия «Мадонна – блудница», то есть разделение между священной любовью и греховной страстью, описанное Джоном Мани в его теории парафилий, по сей день существует не только в религии, но и в социальном и политическом дискурсах, законах и поп-культуре.

В то время как серийные убийцы-ликантропы в своем болезненном стремлении убивали женщин и детей втихую, в следующей главе мы рассмотрим сферу общественной жизни, в которой церковь и государство официально дозволят массовые изнасилования, пытки и убийства женщин во имя борьбы с колдовством.

Одновременно с эпидемией оборотничества разразилась еще более масштабная эпидемия ведьмовства, которая спровоцировала организованную кампанию с пытками, изнасилованиями и убийствами женщин. Патологическое и систематическое истребление женщин без преувеличения можно назвать спонсируемой церковью и государством формой серийных убийств.

В предыдущей главе я говорил, что охота на ведьм начинается, когда в обществе происходит раскол, и что она призвана объединить высший класс, создав иллюзию более масштабной угрозы, чем та, что является настоящей проблемой. В 1484 году Папа призвал церковные и светские власти во всем мире сотрудничать с инквизиторами и демонологами в борьбе против ведьм, оборотней, монстров и еретиков. В печать вышло печально известное женоненавистническое руководство по охоте на ведьм Malleus maleficarum («Молот ведьм»), написанное монахом доминиканского ордена Генрихом Крамером, в котором по неизвестным нам причинам было объявлено, что женщины способны вступать в сделки с дьяволом через сексуальные отношения и превращаться в опасных существ, обладающих чудодейственной силой и умением летать, а также практикующих черную магию. Особенно следует отметить то, что он утверждал, будто ведьмы – это уже не простые смертные, занимающиеся колдовством, но сверхъестественные твари, пожирающие детей и устраивающие в специальных убежищах (ковенах) тайные сборища (шабаши).