На краю всего - Джефф Джайлз

– С нашим другом Руфусом.

– С тем парнем с пилой?

– Да, – подтвердила Зоя. – Но он…

– Нет-нет-нет, я обожаю Руфуса, – поспешила успокоить ее миссис Карпентер. – Ой, это прозвучало неудачно. Он выпилил мне лося.

К тому моменту, когда Зоя дошла до своего здания, единственным уроком до большой перемены оставался испанский. Зоя сидела между Вэл и девицей по имени Минг-Ю, которая рисовала крылышки у уголков глаз, одевалась в многослойные черные вещи и во время уроков рисовала себе на запястьях пентаграммы и число дьявола 666. Минг-Ю играла на бас-гитаре в женской панк-группе под названием «Прелестный жнец» и утверждала, что она – сатанистка. В поклонение дьяволу Зоя не особо верила, но сейчас, сидя рядом с Минг-Ю, она мечтала, чтобы та действительно оказалась сатанисткой – тогда ее можно было бы подразнить.

«Эй, Минг-Ю, угадай, откуда явился мой парень!»

Учительница испанского, стройная женщина миссис Шоу, которой Зоя с Вэл единодушно присудили негласное первое место за лучшую учительскую прическу, постучала обручальным кольцом по доске, требуя внимания. Зоя четыре раза подняла руку в первые восемь минут, чтобы весь остальной урок смотреть в окно на горы и думать об Иксе, не опасаясь, что ее спросят.

Она гадала, где он сейчас. Нашел ли он уже Стэна или все еще на него охотится? Она могла представить себе только ту модель Низин, которую он сделал для Джоны, так что сейчас вообразила, будто он разговаривает с солдатом времен Гражданской войны, а тем временем орк из «Властелина колец» машет поблизости дубинкой. Зоя безумно боялась за Икса, но говорила себе, что снова его увидит. Обязательно увидит. Встреча с Иксом убедила ее в том, что все возможно. Она даже не знала, что это за «все», но это не имело никакого значения. Все!

Она возьмет его купаться на озеро Тэлли – не на каком-то жалком отгороженном канатами галечном пляже, а в огромном голубом водном пространстве. Она поведет его собирать чернику. Они пройдут туристическим маршрутом вдоль ледников в Национальном парке «Глейшер». Она покажет ему разные дикорастущие цветы. Она узнает, что означают его татуировки. Она спросит, целовался ли он с кем-то, кроме нее. Она была почти уверена, что нет, – губы у него чуть заметно дрожали.

Его губы были такими теплыми! Неужели ее собственные были настолько холодными? Заметил ли он это? Не был ли разочарован?

Так, она что-то совсем расклеивается. Когда она вынырнула из своих грез, то увидела, что Вэл и Даллас таращат глаза и указывают на ее парту. Зоя опустила взгляд и увидела перед собой тест, который ей сейчас полагалось делать.

Как только прозвенел звонок, Вэл ринулась к ней, но Зоя проплыла мимо нее и весь оставшийся день провела как в тумане.

* * *

В «Жуке-медляке» после уроков Вэл снова за нее взялась.

– Ладно, что тебя так торкнуло на испанском? Ты же знаешь, что этот тест засчитывается?

– Как засчитывается? – отозвалась Зоя. – Засчитывается куда? В мой общий жизненный балл? Esta quiz no es me importa para mi!

– Ага, видишь: и тут испанский просто ужасный! – заявила Вэл.

Зоя рассмеялась:

– Si, usted eres razón.

– У, прекрати, ладно? – взмолилась Вэл. – У меня мозги сохнут.

Они ехали мимо полей по длинной неровной дороге, похожей на аттракцион. Машина тряслась и дребезжала. По ветровому стеклу разбегалась паутина трещин (в центре застрял камень размером с вишню), а пол у пассажирского сиденья проржавел насквозь, так что если сдвинуть резиновый коврик, то можно было увидеть дорогу.

К тому моменту, как «Жук-медляк», кашляя, подъехал к дому, Зоя уже рассказала Вэл про Икса все, что было можно, только подставила «начинающий музыкант» вместо «сверхъестественного охотника на преступников». То же самое она сказала Руфусу в тот день, когда он неожиданно к ним заявился. Это выглядело убедительно, если не расспрашивать слишком подробно о том, почему начинающий музыкант вдруг оказался на замерзшем озере в разгар бурана и как он справился с убийцей.

До этого Зоя никогда ничего от Вэл не утаивала. Она утешала себя тем, что не врет ни в чем серьезном. Откуда Икс взялся и какая у него профессия, было не так уж важно: главное, кто он сам и как он оживил всю ее жизнь и помог хотя бы отчасти избавиться от боли. И это – парень, который никогда в жизни ничего не имел!

Она остановила машину у дома и выключила зажигание. «Жук» продолжал взбрыкивать и фыркать даже после того, как они с Вэл захлопнули дверцы и отошли.

Не успели они подняться на крыльцо, как там появился Руфус. Он казался странно серьезным, что сразу встревожило Зою. Что-то случилось с Джоной? Она с трудом справилась с желанием проскользнуть мимо Руфуса и броситься в дом.

– Просто хотел тебя предупредить… – начал Руфус. – О, Вэл, привет! Как оно?

– Привет, – откликнулась Вэл.

– Говори, Руфус, – поторопила его Зоя. – Ты меня пугаешь.

– Нет-нет-нет, все хорошо, все совсем хорошо, – поспешно ответил Руфус. – То есть – в основном хорошо. То есть, честно, не слишком. Малыш просто сверхпришиблен. Типа, в шоке почти что. Вообще не смог увести его из дома. Даже на шаг. Он просто окаменел. Он реально в плохой форме.

Зоя застонала.

– Он отказывался выходить из дома, когда папа погиб, – сказала она. – Не желаю повторения. Сейчас он получит от меня порцию суровой любви.

– По правде говоря, – возразил Руфус, – по-моему, так будет только хуже.

Зоя его не слушала. Руфус ей нравился, но не ему говорить ей, что будет лучше для ее собственного брата.

– Все нормально, я это исправлю, – заявила она. – Просто Джона очень привязался к тому парню, Иксу, с которым я тебя познакомила.

Вэл тут же вмешалась:

– Руфуса с Иксом познакомили, а меня – нет? Это еще что за фигня?

– К тому музыканту? – переспросил Руфус. – Суперкрутой парень. Улетные волосы. И я не обижаюсь, что он не стал делиться своими музыкальными амбициями и все такое. Я сам человек искусства. Мне это понятно. Надо самому себя найти.

Руфус почесал свою пышную рыжую бороду, которой он в зимнее время давал полную волю. Сейчас она уже росла в опасной близости от его глаз.

– Но, понимаешь, тут дело не в Иксе, как мне кажется, – сказал он.

– В нем, – возразила Зоя с досадой. – Я брата знаю.

Руфус покачал головой, и его недоделанные дреды мотнулись туда и обратно. Такое упорство было странным. Насколько Зоя знала Руфуса, тот не любил конфронтации и плыл по течению, куда бы это течение ни направлялось.

– Послушай, он говорил об Иксе. И, вот честно… По-моему, его отъезд задел тебя гораздо серьезнее, чем Джону. Он Джоне понравился, ага. Ему обидно, что он смылся, ага. Но вот это все – слезы, и ступор, и отказ выходить из дома – это все гораздо глубже. У этого корни, как у чертова дуба. Тут дело в чем-то другом.