Ужас Данвича - Говард Филлипс Лавкрафт

Наверное, создатель химер Бореллий все-таки что-то знал, когда писал о приготовлении «основных солей» из истлевшего праха для вызова тени давно умершего человека. Есть даже формула для вызова тени и другая формула, чтобы прогнать ее, причем действо так отработано, что ему с успехом можно научить кого угодно. Надо только тщательно проверять могилы, потому что с течением времени и на кладбищах тоже происходят изменения.

Виллетт и мистер Вард содрогались, делая один вывод за другим. Нечто – тени или голоса – могут быть вызваны из неведомых бездн, а не только из могил, но тут надо соблюдать осторожность. Джозеф Карвен наверняка совершал немало такого, что даже у колдунов считается запретным, а Чарльз – что же Чарльз? Какие силы из «потусторонних сфер» настигли его из времени Джозефа Карвена и обратили его разум к забытому? Они направляли его, и он был им послушен. Он беседовал со страшным человеком в Праге и долго гостил у владельца замка в горах Трансильвании. Скорее всего, ему удалось найти могилу Джозефа Карвена. Заметка в газете, а также то, что его мать слышала по ночам, лучшее тому подтверждение. Потом он кого-то вызвал, и тот пришел. Громкий голос, слышанный всеми в Страстную пятницу, и разные голоса в запертой лаборатории на чердаке. Чьи они – необычно глухие и как будто извлекаемые из пустоты? Возможно, предшественников зловещего доктора Аллена с его резонирующим голосом. Недаром мистер Вард испугался, лишь один раз поговорив с этим человеком – человеком ли? – по телефону.

Дьявольский разум или голос, тень или живое существо явилось в ответ на тайные призывы Чарльза Варда в запертую лабораторию? Голоса спорили… «Кровь нужна три месяца…» Боже милосердный! Не после ли этого появились вампиры? Оскверненная могила Эзры Уидена, крики в Потюксете… Чей разум спланировал месть и отыскал забытые кошмары? Потом появились бунгало и бородатый незнакомец, поползли слухи, люди испугались.

Ни отец, ни доктор Виллетт не осмеливались обсуждать безумие Чарльза, но они знали – на землю вновь явился разум Джозефа Карвена, чтобы продолжать злое дело. Неужели не выдумка то, что называется «одержимость дьяволом»? Аллен имеет к этому прямое отношение, и сыщики должны разузнать о нем как можно больше, ибо самое его существование угрожает жизни молодого человека. Тем временем, коли под бунгалом в самом деле есть нечто таинственное, надо узнать, что это. Виллетт и мистер Вард, предвидя скептическое отношение психиатров, во время своей последней встречи решили сами все досконально разведать. Они договорились встретиться наутро возле бунгало, не забыв прихватить сумки, лопаты и другие инструменты, необходимые для наземных и подземных поисков.

Утро шестого апреля выдалось солнечным, и в десять часов следопыты были на месте. Мистер Вард ключом открыл дверь, и работа началась. Судя по беспорядку в комнате доктора Аллена, профессиональные сыщики здесь уже потрудились, и сыщики-любители загорелись надеждой, что их труд не был напрасен. Конечно, главное – это подвал. Не теряя времени даром, доктор Виллетт и мистер Вард отправились вниз по лестнице, осматривая все по дороге, как они уже делали это по отдельности и в присутствии молодого безумца. Поначалу все было безрезультатно.

Утоптанный земляной пол и каменные стены казались столь непроницаемыми, что невозможно было представить даже щель, которая вела бы дальше, в глубь земли. Виллетту пришло в голову, что подвал устроен человеком, понятия не имевшим ни о каких катакомбах, поэтому вход в настоящее подземелье должен быть в другом месте, и это место, вероятно, там, где молодой Вард и другие обитатели бунгало совсем недавно копали землю в поисках старых ходов, о которых могли узнать нечестивым способом.

Доктор попытался представить себя на месте Чарльза, чтобы понять, откуда бы он начал, однако этот метод не сработал. Тогда он решил действовать по-полицейски, то есть методом исключения, и вновь осмотрел и выстучал пол и стены подвала. Вскоре пространство его поисков резко уменьшилось, и наконец остался лишь небольшой участок пола возле труб, который он уже один раз и совершенно напрасно осматривал.

Теперь, проэкспериментировав как только было возможно и приложив вдвое больше сил, Виллетт обнаружил, что плита поворачивается и скользит в сторону, а под ней оказалась залитая цементом поверхность с железным люком посередине, к которому тотчас бросился взволнованный мистер Вард. Поднять крышку оказалось нетрудно, и отец Чарльза уже почти справился с этим, как мистер Виллетт заметил, что он переменился в лице. Он покачнулся и бессильно опустил голову, когда в нос ему ударило зловоние из черной дыры, показавшейся доктору довольно большой.

Доктор тотчас уложил терявшего сознание мистера Варда на полу и с помощью холодной воды привел его в чувство. Мистер Вард начал подавать слабые признаки жизни, однако видно было, что ядовитые испарения сильно повредили ему. Не желая рисковать, доктор Виллетт поспешил на Броуд-стрит за такси и отправил слабо сопротивлявшегося мистера Варда домой.

После этого доктор вооружился фонариком, надел на нос и рот стерильную повязку и отправился осматривать обнаруженный им вход в подземелье. Зловонный поток немного ослабел, и доктор смог направить луч света в стигийскую тьму. Бетонная труба с железной лестницей на стене шла вниз, насколько видел доктор, футов на десять, а за ней начиналась истертая каменная лестница, верхние ступени которой, по-видимому, находились южнее бунгало.

Виллетт не скрывает, что вспомнил все известное ему о Карвене и не сразу решился лезть, да еще в одиночестве, в зловещие катакомбы. У него из головы не выходил рассказ Люка Феннера о последней ночи колдуна. Но победило чувство долга, и доктор, отыскав портфель, чтобы забрать важные бумаги, если таковые найдутся, шагнул в бездну. Медленно, как подобает человеку его лет, он спускался по железной лестнице, пока не встал на каменную ступеньку. Включив фонарик, он увидел старинную каменную кладку и нездоровый многовековой мох на мокрых стенах.

Лестница вела вниз, вниз и еще вниз, делая три крутых поворота, потому что это была не винтовая лестница, и даже два человека разминулись бы на ней с большим трудом. Виллетт насчитал тридцать ступенек, когда услыхал какой-то слабый звук, и после этого ему стало не до счета.

В этом звуке было что-то богопротивное, и он напоминал о тех коварных созданиях природы, существования которых нельзя допускать. Назвать это глухим стоном, или предсмертным поскуливанием, или безнадежным воплем злобной и обреченной на гибель безмозглой плоти – значит забыть о заключенной в нем душераздирающей жалобе. Не к ней ли прислушивался Вард, медля уйти из бунгало? Виллетт никогда не слышал ничего подобного, но это не прекращалось ни на минуту и доносилось неведомо откуда. Сойдя с лестницы, Виллетт повел вокруг себя фонариком и увидел высокие сводчатые стены и бесчисленные черные коридоры.

Помещение, в котором он оказался, было примерно четырнадцати футов в высоту до середины свода и десяти или двенадцати футов в ширину. Пол был выложен огромными каменными плитами, а стены и потолок покрыты штукатуркой. О площади помещения судить он не мог отчасти из-за темноты. На некоторых арках, но не на всех, он разглядел двери в колониальном стиле, то есть из шести деревянных панелей.